Известна роль социально – экономического неравенства в генезисе преступности[40]. В основе социального насилия лежат те же механизмы. При этом в детерминации различных форм социального насилия особую роль играют неудовлетворенные социальные потребности: в престиже, статусе, самоутверждении. Если неудовлетворенная витальная потребность приводит к «борьбе за существование», то неудовлетворенная социальная потребность – к «сверхборьбе за сверхсуществование». Насилие выступает раньше и чаще других средств и способов самоутверждения, когда в силу различных причин недоступны общественно полезные (или приемлемые), творческие способы. И тогда «как предельный случай самоутверждения – убийство»[41]. Даже казалось бы такое «очевидное» по своей мотивации преступление как изнасилование часто служит способом самоутверждения, а не удовлетворения витальной – сексуальной потребности[42]. (Это теоретическое положение нашло подтверждение в результатах эмпирического исследования: лишь 8,5 % опрошенных лиц, виновных в изнасиловании или покушении на изнасилование, указали на половое влечение как мотив преступления[43]). Вообще «насилие имеет место тогда, когда создается препятствие для полной соматической или духовной реализации потенций человека» (J. Galtung)[44].
«Власть» вожака стаи (стада) животных трансформируется во властные структуры человеческого общества, начиная с родо – племенных вождей. А власть – всегда порождение и источник насилия. Исторически позже возникает еще одна форма удовлетворения потребности в самоутверждении: накопление богатства. Этот процесс подробно рассмотрен американским экономистом Т. Вебленом. Он, в частности, пишет: «Самыми высокими почестями, которые только можно заслужить у народа, все еще остаются почести, добытые проявлением чрезвычайных хищнических склонностей на войне или квазихищнических способностей в государственном управлении; но просто для приобретения приличного положения в обществе эти средства к достижению славы заменились приобретением и накоплением материальных ценностей»[45]. Итак, Насилие (война), Власть (государственное управление), Богатство (материальные ценности) – вот основные исторически сложившиеся распространенные «средства» самоутверждения (приобретения почестей и почета) общественного человека. Есть, правда, альтернатива: в терминологии Т. Веблена – «инстинкт мастерства» (творчество!), который «рождает чувство отвращения к бесполезному существованию или пустым расходам». «Инстинкт мастерства», творческий талант дан каждому, но, увы, не каждым востребован. А еще чаще – не востребован обществом. И тогда это – личная трагедия, приводящая к социально – трагическим последствиям. Ибо неудовлетворенная потребность в самоутверждении, самореализации в творчестве – источник насилия по отношению к «другим» или саморазрушающего поведения, ретретизма (пьянство, потребление наркотиков, самоубийство).
Если насильственное разрешение конфликтов в первобытном обществе еще близко по своей природе агрессивному поведению животных, то с общественным разделением труда и сопровождающей его дифференциацией общества насилие все больше приобретает характер социального, как способ «разрешения» общественных конфликтов и антагонизмов, принуждения некоторых классов (слоев, групп, каст) к деятельности, не соответствующей их интересам, как средство «разрешения» межкультуральных, межэтнических, межконфессиональных, межличностных конфликтов. И тогда социальное насилие становится как средством осуществления внешней (война) и внутренней (подавление бунтов, восстаний и революций, репрессии против классовых, идеологических или иных противников) политики государства, так и средством борьбы за власть (революция и контрреволюция).
При этом государство монополизирует право на умерщвление – от смертной казни и внесудебной расправы до военных действий.
Насилие приобретает системный характер, оно пронизывает все сферы жизнедеятельности общества, включая, повторюсь, «культурное насилие», «воспитательное насилие», «насилие экономики», «структурное насилие», криминальное насилие (насильственная преступность), правовое («право поражено насилием»). Фактически «насилие встроено в систему»[46].
Насилие сопровождает человечество всю его историю. Более того, прослеживается эскалация насилия и средств его осуществления: от войн «племени против племени» с помощью топора, копий и стрел до мировых войн ХХ столетия и угрозы тотального самоуничтожения человечества («омницид») в ходе применения современных средств массового уничтожения. Насилие как адаптационное средство, выйдя из – под контроля, угрожает самому существованию человечества.
Правда, не следует идеализировать доклассовые отношения в первобытном обществе. Наряду с межплеменными войнами насилие служило средством «разрешения» индивидуальных конфликтов (из – за женщины, по поводу статуса и др.). «Излишняя», с точки зрения коллектива, удача одного из сородичей вызывала недовольство других вплоть до требования убить «удачника» (читатель, Вам это ничего не напоминает?). Впрочем, можно было и откупиться, устроив праздник за счет «излишка» приобретенного («делиться надо»…). А мужские тайные союзы выступали как «весьма действенное средство насильственного утверждения в обществе мужского господства и подавления женской части населения»[47].
Насилие – лишь одна из форм онтологически нерасчлененной человеческой деятельности по удовлетворению потребностей. Специфика насилия – принуждение других к определенной деятельности (или бездействию) или силовое же сопротивление принуждению.
Американские исследования 186 обществ и культур, последствий вьетнамской войны, а также отечественные – афганской и чеченской войн, свидетельствуют о том, что интенсивность агрессивности в обществе прямо пропорциональна его участию в войнах. В обществе, не ведущем войны, уровень насилия в течение десяти лет падает[48].
Социальное насилие многолико: от семейного до межгосударственного, от индивидуального до массового (например, геноцид), от легального (от имени государства) до криминального, от инструментального до немотивированного и т. д. Соответственно существует множество типологизаций и классификаций социального насилия[49].
Переход от биологических закономерностей органического мира к социальным законам развития общества означал, в частности, что на смену биологическому наследованию (не отменив его, но существенно «потеснив»), пришло социальное наследование: механизм накопления, хранения и передачи от человека к человеку и от поколения к поколению социально значимой информации (а, следовательно, обеспечение развития негэнтропийных процессов).
Таким наиболее общим вне – (над)биологическим механизмом накопления, хранения и передачи информации выступает культура как специфически человеческий способ деятельности, обеспечивающий социальное наследование[50]. «Культура» не должна восприниматься оценочно, как нечто обязательно позитивное. Это – всеобщий способ деятельности, результатами которого являются как «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, так и современные граффити или надписи на заборах, как труды А. Эйнштейна, так и школьные шпаргалки, как возвышенная любовь, так и порнография, как подвиг, так и преступление (вспомним «Преступление и кара, подвиг и награда» П. Сорокина[51]).
