Гауляйтер Украины от Госдепартамента США

Некоторое время я предавался размышлениям, по поводу написания еще одного интересного знакомства, которое произошло в моей жизни.

В одном славном небольшом калифорнийском городке, где я проживал, находится школа разведки US Army с лингвистическим уклоном. Для рядового и сержантского состава всех родов войск США. В ней изучают практически все языки планеты Земля. Аббревиатура для нее DLIFL. В этом же городке находится и лингвистическая школа с разведуклоном для командного состава США и комсостава армий дружественных США стран.

В ней, кроме языков, доблестные военные разных стран грызут гранит еще и других наук. Аббревиатура для этой школы NPS. Иногда из окна моей машины я наблюдал людей в форме Украинских и Грузинских Вооруженных Сил. И, если украинцы были в званиях не ниже подполковника, то грузины, которые встречались мне, были лейтенантами и старлеями. Но, о них нет смысла писать отдельно. Скажу только, что одного украинского генерала можно частенько наблюдать как в новостях России, так и Украины. А в те времена он был простым полковником. Мне довелось попить с ним какое-то количество алкоголя. Я не стану упоминать его имя, поскольку я задумал написать о гораздо более колоритном персонаже.

Дело происходило в конце 90-х. По вечерам в выходные приличная часть военной братии разбредалась по барам и пабам в центре города. Я тоже захаживал с другом в эти заведения. Еще недавно я работал таксистом в этом городке и поэтому многие военные знали меня как «crazy Russian» (сумасшедший русский). У меня были довольно теплые отношения с большинством военных.

Было и несколько приятелей среди них. Как ни странно, но мне легче всего было найти общий язык именно с военными. Они для меня являются наиболее вменяемой частью населения США. Они, как минимум, понимали 24-х часовой отсчет времени. В отличие от своих гражданских собратий, для которых бывает время исключительно до полудня и после полудня. По мере своих возможностей и моего желания, я помогал писать некоторым из них рефераты на тему Великой Отечественной Войны. Одному даже на тему Полтавской битвы.

По возрасту в то время мне был ближе сержантский состав. Там он (состав) простирается от 20-ти лет до 45. В солдаты и матросы в США тоже не только в 18 лет идут. В школу разведки с лингвистическим уклоном набор строго добровольный. Язык каждый выбирает сам, в зависимости от своих способностей. Наилучшим стимулятором для них, служит прибавка к жалованью за знание КАЖДОГО иностранного языка в 700$ (на то время). Самым загруженным факультетом, как вы уже догадались, и самым большим по количеству слушателей, был Русский. Но, после 11.09.2001 стал арабский и фарси. Объяснять я думаю не нужно. Кстати, уже тогда я начал догадываться про будущую «войнушку», где-нибудь на Ближнем Востоке.

Так вот, многие военные, изучающие русский язык, так или иначе, слышали обо мне и стремились завести со мной знакомство. Я знакомился исключительно по своему разумению. Среди них мне встретился довольно интересный персонаж, который застрял в Москве на целых 7 лет. О нем я напишу отдельно.

Сейчас речь пойдет о не менее интересном персонаже. Как – то знакомые военные представили мне человека примерно моих лет, как я сам определил. Надо заметить, что военные выходят в город по гражданке. Этот человек представился Джоном. Фамилию я не спрашивал, звание тоже. Захочет – сам скажет. О себе я тоже говорил очень дозировано. Все в этом городке знали меня как Алекса-таксиста. Как любой амер, знающий хоть пару слов по-русски, он тоже старался ввернуть в разговоре русские слова.

Через какое-то время, не в первый же вечер, когда было уже выпито немало спиртного, я обратил внимание, что он НАРОЧНО внедряет в разговор дебильный американский акцент в свой русский. Я стал обращать на это более пристальное внимание. По-английски он тоже мог разговаривать с разными акцентами. Я его осторожно вывел на это, когда начал выёживаться за столом, имитируя южный (Alabama) акцент. Он клюнул и воспроизвел несколько географических акцентов США. Джона я про себя окрестил Ванечкой. Далее я стану здесь его так именовать.

Затем, я в разговоре стал невзначай употреблять некоторые русские слова, и по его реакции я видел, что он их прекрасно ПОНИМАЕТ. Именно так, а не заучил их в школе. Я понял, что он придуривается, но я не понимал зачем. В разговорах я незаметно пробил его на знания быта, культуры, сленга Совка. Он неплохо разбирался в этом. Также он довольно бегло говорил по-русски и даже сносно по-украински (насколько я могу судить об этом). Но, он не был рожден в СССР или соцстранах. В этом я был уверен на все 100%. Это была непонятная мне игра. А я не играю в игры, правил которых я не знаю.

В один прекрасный вечер я отозвал его на «тет-а-тет». Я спросил его в лоб – что это за игра, зачем она и каковы правила игры? Ванечка не стал городить огороды и так же в лоб ответил на мои вопросы. Он был майором-особистом, если выражаться советским военным лексиконом. Это не МР (военная полиция), ибо кто служил, тот понимает меня. Он курировал Русский факультет этой школы по своей линии. Обо мне он слышал давно и решил самолично прощупать меня, так как большая часть его подопечных, с восторгом отзывалась обо мне.

Городок этот небольшой, около 40 000 гражданских жителей. И два таких серьёзных военных заведения. Суммарная численность военных еще около 10 000 голов. Там есть не менее серьёзное третье заведение, но гражданское. Связано с политикой высокого пошиба. Его интерес к моей персоне был вполне оправдан, так как многие из его подопечных, так или иначе, побывали в моем такси. Да и рефераты его подопечных, которые я поправлял, значительно отличались от работ, которые другие делали самостоятельно.

Я посмеялся над ним и сообщил ему, что в ответ сам прощупал его не менее тщательно и доложил ему свои умозаключения о нем. Что-то вроде психологического портрета. Ванечка был удивлен.

Наше общение с ним в дальнейшем происходило при взаимном уважении друг к другу. С моей стороны не было абсолютно никакого любопытства на тему его службы, с его стороны не было глупых вопросов о моем советском прошлом. В общем и целом, мы стали добрыми приятелями. При других обстоятельствах я бы не парился, но мне не давал покоя червячок сомнения о случайности такого знакомства. Была какая-то недосказанность, и я выжидал, когда он заявит об истинной причине знакомства со мной. Он "прочел" меня и понимал, что меня нельзя использовать ни втёмную, ни вообще никак против моего желания. Прошло около пары месяцев нашего знакомства и Ванечка, наконец, решил начать откровенный разговор.

Со слов Ванечки и общения с другими военными Русского факультета я знал, что в Школе изучают языки в двух направлениях: 1. это подготовка радистов-переводчиков (слушателей эфира) и 2. подготовка переводчиков высшей квалификации (участие в синхронных переводах во время военных переговоров на различных саммитах). Учителями-наставниками в Школе работали выходцы из Совка, которые иммигрировали лет 20-30 назад на тот момент. Редко кто из преподавателей имел диплом о профильном образовании.

Большинство набрали в Школу просто по признакам носителя русского языка. Качество преподавания оставляло желать много лучшего. В основном слушатели Школы учили язык Толстого, Достоевского, Бунина. Классику, в общем. Само по себе, такое обучение заслуживает похвалы, но как вы понимаете в эфире во время боевых действий, учений, да и просто рядовых будней таким языком никто не пользуется. Так же во время застолий после саммитов под серьёзным градусом алкоголя у комсостава язык развязывается вовсе не в высокопарном стиле.

Короче, Ванечке на факультете был нужен носитель русского языка, чтобы преподавал слушателям именно тот «живой и могучий» русский язык. Желательно с уклоном советского армейского жаргона. Догадались, кому он предложил эту должность? Правильно, мне. Самое забавное было, что он не пытался соблазнить меня зарплатой и бонусами, не пытался сыграть на антагонизме (раз я теперь живу в США, то должен быть врагом РФ). Ванечка реально ПРОСИЛ меня помочь ему в этом деле, так как альтернативы у него не было и в обозримом будущем не намечалось. Он заранее был согласен на все адекватные условия с моей стороны.