– В общем, галактики и вся вселенная порождена мыслительной активностью Трех Богов, – он достал из портфеля три карандаша – Каждый из них имеет свою зону ответственности: привнесение нового – красный, поддержание существующего , пусть это будет зеленый и разрушение устаревшего – синий. На этих тенденциях покоится безбрежность всего сущего. Все солнца, планеты, миры, в том числе бесчисленное множество параллельных, каждая капля счастья и река боли – всё проистекает из активности этих Существ.

– Карандашей, да дед?

Он сделал вид, что меня не существует и продолжил семинар:

– Далее в документе сказано, что существует целая иерархия так называемых отраженных богов – вторичных, – он вынул бесцветный карандаш – Они как раз и проявляют себя через планеты и звезды. К отраженным богам, как ты уже понял, относится и наш многострадальный глобус. Ты ведь уже успел ощутить усилие будней, разрывающее тебя пополам? Недосказанность замысла… Вроде живешь и вроде жизнь проходит в тумане, вроде жизнь полностью твоя и в то же время поступки будто совершаются какой-то внешней силой. И этот вкус пустоты, следующий за триумфом победы. Когда ты обнимал любимую женщину, ты ведь думал о моменте, когда все это прекратится, не так ли? Что-то внутри нас постоянно бежит в разные стороны, поглощая жизненные силы и радость в колоссальных объемах. И ответ на поверхности. Человеческое существо имеет в себе отпечаток как первичных богов, тех самых Трех Зеркал, так и вторичного – отраженного. Штамп Изначальных представлен душой – Евой, твоими лучшими побуждениями, творческой силой, утренним бризом свободы. След вторичного бога – Адам, твое тело и тела тонкие, те самые, что вокруг него. Так вышло, что отраженный бог постоянно принуждает Адама к молитве во искупление несуществующих грехов. Могу предположить, что по тому же принципу сварливая жена вытягивает энергию из мужа, вечно подозревая его в том, что он не совершал. Внутри всех людей есть тайное желание вернуться к истине. Это и есть вечный зов, который изматывает организм и к 60 годам человек падает замертво. И ведь посмотри 7 млрд. душ сейчас вокруг нас тобой, и ни один не нашел того самого рая из которого якобы когда-то нас выгнали. А всё потому, что концепция рая была создана ради молитвы, чтобы через нее люди оплачивали свое пребывание в физическом мире, отправляя часть своих жизненных сил тому самому создателю, перед лицом которого мы якобы виноваты. Такая вот схема – поселился в отеле под названием Земля, будь добр плати за номер. И согласись, номера то далеко не всегда идеальны. Другое дело Ева. Она не связана никакими клятвами с серым богом, поскольку является порождением Трех Зеркал. Кто знает, другой мой, может быть женщины любят свои трюмо, потому что помнят о своих создателях? Кто знает… Итак, Ева. В момент, когда Адам спешит припасть к ногам своего сурового бога, изливая свои силы в молитве, Ева молчит. Не молится она и всё. Потому что не чувствует необходимости искупления несуществующей вины. Ей не нужно облегчение, прощение, отпущение. “Невидима и свободна”, как верно подметила когда-то женщина на метле. Отсюда и разрыв, одна часть тебя – молится и верит в спасение, другая часть пребывает в естестве. Именно Ева и является спасением для человека. Концентрат вдохновения. Антигравитационный механизм, доступный каждому от рождения. И только услышав Ее молчание, человек становится способным к генерации и созиданию. До момента знакомства с Евой, всё лишь пепел.

– Дед, погоди, то есть получается единственный реальный шанс ощутить себя полноценным, это хотя бы как-то стать ближе к этой самой Еве?

– Верно!

– А как же Адам?

– Адам никуда не денется. Он всегда будет тем самым вечно виноватым блудным сыном. А вот куда ты поместишь фокус своего внимания – в свободу и созидание или в будни искупления, решать тебе. Это самый главный выбор в жизни. И он действительно должен быть сделан. Поверь внук, поля Гения безбрежны. То, что ты увидишь за пределом дня, сокрушит тебя своим великолепием. Готовься

– Как ты понял, что я сделаю выбор именно в эту сторону? – он не ответил и махнул головой, указав на сверток к спортзалу.

Я остановил машину, но чувствовал, что разговор не завершен. И он не выходил, ожидая продолжения.

– Дед, я никогда не спрашивал, кем ты работаешь, но на преподавателя русского языка ты явно не похож, да и учреждение твое, навевает ужас своим отрешенным величием и тишиной коридоров.

– Времени мало дружище, я уже должен бежать по дорожке, – он посмотрел на свои наградные часы – Короче, когда-то стране нужны были изобретатели, таланты и гении во всех отраслях, конечно первостепенным направлением являлось машиностроение, особенно его военное подразделение, но суть подготовки одинакова, что для художника, что для авиаинженера. Мы занимались изучением феномена гениальности и раскрытием человеческого потенциала. Ну, как видишь, получалось неплохо. Ты знаешь, что основные элементы коллайдера были изготовлены нашими, да что там коллайдера, 70% процентов мира опирается на фундамент советских изобретений. Ну всё, пора! Заходи ко мне как время будет, я передам тебе один материал, который не успел прочитать тебе перед сном, пока ты был ребенком, – он обнял и меня и сказал – найди Её. Она это всё. Она освободит тебя от молитвы.

Тяжелая дверь шведского автомобиля была закрыта уверенной рукой, приглушенным хлопком подчеркнув всю фатальность ситуации. Я остался в компании своего внутреннего диалога и четырех карандашей. Ехать сейчас куда-либо, пусть даже на прием к королеве, было бы полнейшей профанацией. Не каждый день узнаешь, что твой предок в ответе за репутацию страны на мировой арене. Я откинул спинку, открыл люк и позволил взгляду пронзить свободу небес до самого дна. Сон пришел сам собой. Наверно, какой-то частью себя я хотел увидеть продолжение рассказа, но, увы, ничего не произошло. Спустя полчаса, приятным покалыванием снежинок ознаменовалось мое пробуждение. Время не ждет. Ключ на старт. Нужно было еще забрать человека из аэропорта. И, несмотря на то, что я отпетый жаворонок, мне нравился вечерний город. Умел он пустить свой упоительный наркотик по городским артериям – фонари, надвигающиеся романтические встречи, запах замерзших роз и свет усталых глаз. Я любил этот асфальтированный мир.

Добравшись домой далеко за полночь, я сел за стол, разложив бумаги, начал приводить в порядок ту солянку, которая варилась в моей голове целый день. Четыре карандаша из рук человека, отстаивавшего метафизическое содержание державного флага лежали поверх белого листа – символа начала. Огонь пожирал поленья с характерным треском – камин будто говорил – “смелее!”

–Ну что ж, приступим, – рука вела контур человека, вокруг него появлялось многомерье энергетических тел. Всю эту матрешку я очертил кругом, поместив персонажа в изначальную полноту души. Начало диалога с самим собой прервал звонок в дверь. На экране было приятное женское лицо. Я посмотрел на время и позволил камере взять более панорамный ракурс. Позади леди стоял черный флагманский седан со спецсерией номерных знаков. Как раз такие стояли у серостенной академии.

– Чем я могу быть полезен вам в столь поздний час? – тандем моего голоса и селектора оживил ночную тишину.

– Доброй ночи, я беспокою вас по просьбе Марка. Прошу прощения, Марка Ивановича.

Я сильнее вгляделся в густо накрашенные глаза рыжеволосой девушки, пытаясь понять – повезло ли деду, что такая фемина называет его просто Марк. Поймав первую волну зависти, я нажал кнопку. Тяжелая ковка ворот расступилась перед стройностью силуэта, завернутого в дорогой мех. Я помог ей избавиться от верхней одежды и проводил в комнату. Невероятный наряд был так легок, геометрия кроя совершенна, а ее шаги столь

окончательны, что у меня не оставалось сомнения в судьбоносности этой встречи. Поскольку в комнате ничего не было кроме стола, двух стульев и камина, она сразу заметила мое художество. Естественно заметила зелеными глазами. А какие еще глаза могут быть у женщины, явившейся под покровом меха и ночи по просьбе профессора гербовой академии?