Он молча пролистал всю работу. Поправила глоссарий и список аббревиатур.

— Можно печатать? — я встала, и поправила юбку. Теперь, это стало привычкой, когда я стою рядом с этим человеком.

— Я поправил твое оформление. Если у тебя стоит офис дома такой же, то ничего не съедет, а если другой, то редактируй заново. Я бы добавил больше картинок, но раз ты решила так, то пусть будет так. — он слегка улыбнулся. Только сейчас я заметила у него под глазом еле заметный фингал, и сидел он так, будто ему было больно сидеть. Александр Владимирович опустил глаза на листок, где отмечал тех, кто сдал курсовые работы. — На экзамен в пятницу в восемь утра. Пойдешь в последнем потоке. Можешь до конца недели не ходить на мои пары. — он махнул рукой.

— До свидания, — я забрала флэшку, на этот раз он не коснулся моей руки; признаться, мне этого не хватало, — и, спасибо.

Александр Владимирович не поднял на меня глаза, и не попрощался. Когда я повернулась к группе, то снова поймала на себе взгляд Влада. Когда я вопросительно посмотрела на него, то он покачал головой и улыбнулся мне. Потом перевел взгляд на педагога, и усмехнувшись, уткнулся в монитор.

Я попрощалась с Аней и до конца недели ходила только на две пары. Мне было жалко тех людей, кто до трех дня сидел в обществе дяди Саши.

Влад стал общаться с Юрой — мы с ним общались на первом курсе, потом он встретил девушку и стал меньше общаться со мной, но меня это не сильно огорчило.

Теперь, мы шли в одном потоке, хоть моя фамилия и стояла восьмая по списку, и Анина стояла четвертой, мы шли вчетвером, последние. На тот момент, когда я выпила уже второй стаканчик кофе пошел только второй поток. Все, кто сдал экзамен, говорили, что он сильно валит, списать не дает, и вообще лучше учить стоять.

— Пойдем подышим? — предложил Влад.

Я кивнула, накинула пальто и мы вышли на площадь, шел снег, и мне стало спокойнее.

Когда я была маленькая, мой отец умер. Мне было лет шесть, когда это случилось. Мама долго говорила мне, что папа в командировке, и я верила. Но в двенадцать я поняла, что что-то не так. Мама не плакала. Просто пила. Много пила. Что я запомнила об отце, так это то, что когда выпадал первый снег, я всегда залезала на холодный подоконник и спрашивала у отца, когда там у меня уже день рождения. И каждый мой день рождения шел снег. И какая-нибудь белая птица, долго смотрела на меня. Я всегда думала, что отец смотрит, как я расту.

— Я думаю, что буду вкладывать в биткоин. — сказал Юра.

— Я думаю, что это бред. — ответила я.

— А мы по-другому сделаем. Мы сами напишем сайт, и нам будут класть деньги на сайт, а мы будем закрываться. — хмыкнул Влад.

— Вас посадят, — сказала Аня, — И нас, за соучастие и сокрытие.

— Нас никто не сдаст. — легко ответил Влад.

Мы медленно прошли до кофейни, бариста лишь спросил: "как обычно?", я кивнула. Никто ничего больше не заказал. Мы ушли.

— Прикинь, в одном городе, не помню где, муж отрезал жене кисти, из-за ревности. — Аня читала некролог и рассказала мне. К нам подошел Стас, отпил мой кофе, и стал слушать, о чем мы говорим.

Когда мы ссорились с Аней, то я просто садилась к Стасу, и мы разговаривали, смотрели аниме или фильмы прямо на парах. Партнерство.

— Может, не из-за ревности, а она его просто вывела? — Юра — это высокий парень с бородой и татуировками.

— Не думаю, что из-за того, что девушка выбесила мужчина станет отрезать ей кисти. — я передернула плечами.

— Да и вообще, мужчина не должен поднимать руку на женщину, — от Аниного внимания не ускользнуло то, что мне противно от мысли о том, что мужчина может ударить женщину.

— Нет, баба иногда может сильно выбесить, что хочется ей втащить. — грубо сказал Влад, возвращаясь на скамейку в колледже. К нам подошел Стас, и слушал. Он, наверное, был замкнутым человеком, но он просто слушал, и ничего не говорил.

— Хочешь сказать, что ты свою девушку бьешь? — я строго посмотрела на него.

— Нет, но иногда хочется. — Влад пожал плечами, и отошел опрашивать тех, кто вышел из кабинета.

— Кстати, если вы говорите об избиение женщин, то смотрите. — Стас достал из кармана телефон и показал нам несколько видео, где женщин избивают. Мне стало страшно. Было видео, где парень тряс девушку, как тряпичную куклу. И я подумала о том, что я сама 50 килограмм, и меня тоже ничего не стоит поднять и трясти так же. Меня чуть не вывернуло.

Из кабинета вышел Александр Владимирович, посмотрел, сколько нас осталось — еще два потока, включая нас, и отошел говорить по телефону. Он скользнул по мне взглядом, а я посмотрела на него. Теперь у него была разбита губа и бровь. Шел он прихрамывая.

Я почувствовала себя еще хуже и удалилась в уборную. Долго стояла около раковины, и мыла руки и лицо, пытаясь привести себя в порядок.

— Тяните билеты. — строго сказал Александр Владимирович.

— 25, - сказала я, чтобы он записал, какой у меня билет.

— Надеюсь, хотя бы вы умеете списывать, — с этими словами он вышел из кабинета, позвонить.

Я успела списать свои вопросы, теперь, когда он вернулся, я переписывала все аккуратно, чтобы было удобнее читать.

Александр Владимирович сел за парту передо мной, разложил зачетные книжки, и стал выставлять оценки.

— Как группа сдала экзамен? — поинтересовалась я, когда закончила писать.

— Средне. Троек много. А ты что сидишь, сделала все? — гаркнул он на Аню.

— Нет. — разочарованно сказала Аня, заметив, что я могу с ним говорить, а на нее кричат.

— Знаете, я поставлю вам автоматом четверки, хотя вы трое и их не заслуживаете. — заключил Александр Владимирович. Потом он перевел взгляд на меня, и я робко улыбнулась.

— Спасибо, до свидания. — Аня и парни сразу смылись, а я осталась ждать, когда Александр Владимирович заполнит мою зачетку, чтобы сфотографировать ее.

— Болит, наверное? — заметила я, не двигаясь, я боялась навлечь на себя гнев этого человека.

— Вот так и выгуливай собаку перед сном. — хмыкнул он.

— Какой породы у Вас собака? — поинтересовалась я.

— Овчарка. — ответил он, — а у тебя, я полагаю, кот?

— Да, у меня шотландец вислоухий. — кивнула я и улыбнулась его наблюдательности.

Александр Владимирович протянул мне зачетку, коснулся моих пальцев. И я заметила, что на казанках у него содрана кожа.

— В понедельник в восемь на практику. В этом кабинете.

— Хорошо, спасибо, до свидания. — я собрала свои вещи, и когда коснулась ручки, то что-то заставило меня обернуться.

Александр Владимирович смотрел мне вслед.

— Пока, Элина. И, с наступающим днем рождения. — он улыбнулся.

Я вернула ему улыбку и быстро вышла.

День рождения я не стала праздновать, не получила ни одного подарка, но и не расстроилась.

Я ждала начала практики у Александра Владимировича. Я хотела вновь его увидеть, и я не могу объяснить, чем это обосновано. Просто мне хотелось удостовериться, что на нем не будет новых синяков. Наверное…

Выходные проходили как обычно, потому мне хотелось лезть на стенку в воскресенье вечером, и я пошла гулять.

Я редко выбираюсь на улицу, но сейчас мне отчаянно не хватало свежего воздуха.

Итак, Александр Владимирович- преподаватель, которых я раньше не встречала. По видимому, он волевой человек, ну или так и остался панком, которому на все наплевать(к этому я склонялась больше), и у него есть жена и сын. А еще есть собака. И еще он не учился на преподавателя. Он говорит ужасные вещи, во время наших лабораторных работ он играет в игры, или просто уходит вниз в буфет. Ему плевать на своих студентов, плевать на то, как учится группа. И это… притягивало. Я не скажу, что мне было точно также плевать на всех, но я сильно сомневаюсь, что ему плевать на своих родных и близких.

У него темные, каштановые волосы до плеч, которые он всегда носит в хвостике, всегда трехдневная щетина. Синие, проницательные глаза. Язык острый, и без костей. Одевается он как студент, а не как преподаватель. Футболка "КиШ" или "Пикник" для него нормальное дело. Я ни разу не видела, чтобы он злился, но знала, что мы все его бесим. Бесим настолько сильно, насколько он зависел от нас. Ведь именно мы приносим ему деньги.