Валерия встала из-за стола любезно кивнула официантке и направилась к выходу, ей преградил дорогу голубоглазый брюнет:

– Как зовут тебя, красавица?

– Извините, но я тороплюсь, – смущенно ответила Лера, пытаясь обойти его.

– Да ладно, землячка, давай посидим, поболтаем… Натали, шампанского и фруктов, – крикнул он официантке, которая только что обслуживала Валерию.

– Молодой человек, …

– Можно просто – Эдик.

– Молодой человек, я спешу и не собираюсь с вами продолжать беседу. Меня ждет муж.

– Как у нас в России – муж объелся груш. Прошу.

– Пропустите меня, я буду кричать, – громко сказала Лера и оттолкнула мужчину, отчего он даже не отклонился, а наоборот это еще больше разозлило его, и он с силой дернул ее за руку.

– Не будь дурой. Ты сюда зачем приехала, за богатым женихом? Так вот он я.

– Я замужем!!!

– Ну, иди, – он отпустил ее руку.

Она резко повернулась, и темнота поглотила ее.

I

Валерия очнулась. Голова ужасно гудела. Внутренности выворачивала тошнота. Глаза резали и слезились – ей было очень плохо, и когда она попыталась встать, ком подошел к горлу, и ее вырвало прямо на пол. Лера рукой провела по койке, на которой сидела, пытаясь отыскать сумку, чтобы достать платок, но ее не оказалось. Она оглядела комнату смутно припоминая как сюда попала.

Деревянная койка, стол и судно под кроватью – это была вся обстановка на фоне серых оштукатуренных стен. Одиноко висящая тусклая лампочка иногда мигала, но все-таки кое-как освещала эту убогую лачугу. Возле изголовья на ржавом гвозде висело нечто похожее на полотенце, тряпица оказалась потрепанной и застиранной до дыр, но, тем не менее, пахла порошком и оказалась чистой. Лера воспользовалась ею, чтобы вытереть лицо и руки, после чего села на край койки и стала растирать виски, боль начала утихать:

«Меня стукнули по голове? Да нет, он только дотронулся до моей шеи, и я потеряла сознание… Не важно. Меня посадили в тюрьму или я ничего не понимаю… Стоп! Сажать меня не за что по идее, а вот украсть … Боже мой, украли и явно не для заморского принца. Публичный дом? Да старая я для него… Главное не впадать в истерику, смысла нет – комарик с фонариком не прилетит и не спасет меня. Но Саша вернется в номер, а меня нет, и он станет искать… А если это он меня продал? Не может этого быть. Глупости. Нечего было выходить из отеля, думала, что у себя в деревне, идиотка…что же делать?»

Мысли путались у нее в голове, она ходила по комнате, заглядывая в каждый угол, пытаясь ответить на заданный вопрос, но ничего существенного не обнаружив, села и тихонько заплакала.

В дверной скважине послышался треск, дверь толкнули, и в комнату вбежала маленькая старушка, резво поставила ведро с водой и, сморщив старческий нос, принялась усердно натирать пол. Валерия словно шальная вскочила и упала перед ней на колени:

– Бабушка, милая, помоги мне, скажи, где я? За что? Выпусти меня отсюда, пожалуйста, – она схватилась за нее, будто это был единственный шанс спастись, но вместо ответа старуха фыркнула и с силой не свойственной, казалось, такому хрупкому телу толкнула ее.

Лера упала, ударилась локтем о каменный пол, но не чувствуя боли она снова вскочила, чтобы молить бабку о помощи, но та с проворством мыши исчезла за дверью.

Женщина неистово принялась колотить в железо, но кроме своего крика в ответ ничего не услышала. Обессилев, она медленно сползла вниз и дрожащими от обиды и боли губами стала еле слышно читать молитвы, все которые знала.

Глаза ее смотрели куда-то очень далеко – в туман. Туда, где дом, где ждал сын возвращение мамы, куда непременно ей надо вернуться. Вернуться, чтобы жить и любить. Она улыбнулась. Сила молитвы подарила временный покой.

Она поднялась с пола и тихо прошла. На койке лежало свернутое тонкое одеяло, которое послужило ей подушкой, теперь Лера развернула его и укуталась, пытаясь отогреться. И когда, совсем успокоившись, она легла, ей снова пришлось ощутить на себе весь ужас происходящего – на столе сидела толстая крыса и нагло смотрела на нее черными бусинами глаз. То ли кричать, то ли плакать Лера не знала – она замерла и с трепетом наблюдала за своей непрошенной гостьей. Та, в свою очередь, развалилась прямо на столе и стала грызть свою лапу, издавая при этом жуткие звуки.

«Боже мой», – только и смогла сказать перепуганная до смерти женщина. В глазах потемнело, спина покрылась холодным потом. Неловким движением руки она сняла туфель и с силой запустила в крысу, от чего та опрокинулась на спину и с истошным писком, перебирая в воздухе лапками, пыталась перевернуться и дать деру.

В этот миг в голове Валерии что-то щелкнуло, и она, не понимая, что творит, лихо сняла второй туфель и стала колотить им по мерзкой твари, прикладываясь острым каблучком по уже убитой крысе.

– Я убила ее, – дрожащим голосом прошептала Лера и, медленно отступая назад, села на койку.

Руки била мелкая дрожь, сердце качало кровь с бешеной скоростью, перед глазами мельтешили мушки, и хотелось выть от страха. Но победа над крысой, которая бездыханно валялась у ее ног, помогла собрать последние силы и взять себя в руки – это победа была над собой, над собственным страхом. Она с детства боялась мышей и пауков, при виде их запрыгивала на самые высокие столы и комоды, а сейчас она смело расправилась с жирной крысиной мордой.

За дверью послышался шорох, затем знакомый треск в замке, дверь распахнулась, и на пороге появился молодой симпатичный человек. Он поморщил носом, показывая, как ему неприятен запах, а когда увидел на полу мертвую тушку, завопил в сторону двери:

– Тамара, она убила нашу Мотю…

Прибежала старушка и с дикими причитаниями и обвинениями в сторону затравленной узницы, смотрящей непонимающе на все это представление разворачивающиеся перед ней, собрала останки крысы и выбежала вон.

– Как здоровье, землячка? Вид, конечно, у тебя…

– Что вы от меня хотите, я не в чем не виновата.

– Ты должна быть умницей. Вот и все.

– Вам нужны деньги?

– Кому они не нужны? Таких вряд ли сыщешь, Валерия Игнатьевна. А деньги за тебя я уже получил, так что твое дело маленькое: слушайся дядю, и он все устроит.

– Я хочу знать…

– Сейчас мы с тобой пойдем в одно более комфортабельное местечко, там ты сможешь искупаться, поесть и поспать на более мягкой постельке, но с одним условием – ты будешь вести себя прилежно. Чем больше ты меня нервируешь, тем хуже для тебя. Понятно?

– Что со мной будет?

– Позже мы с тобой все обсудим, пока у меня по тебе нет информации, как только вопрос решится, я приду за тобой.

– Вы могли хотя бы родителям и сыну моему сообщить, что я жива, они очень будут переживать…

– Исключено… Одевай туфли и следуй за мной, – он открыл дверь и не дожидаясь, когда она наконец соберет свою обувь, разбросанную по комнате, пошел вперед по узкому коридору.

Тусклый свет и давящие с двух сторон серые стены вызывали ужас. Лера почти бежала, стараясь успеть за мужчиной, который был для нее сейчас путеводной звездой. Он ни разу не обернулся и лишь резко остановился перед следующей дверью.

Когда Валерия подошла к нему вплотную и в ожидании чего-то посмотрела в его голубые глаза, то нашла в них леденящий душу холод и не капли сочувствия или доброты и только теперь поняла, что ждет ее какое-то страшное испытание.

В кабинете, куда завел ее проводник, сидела за письменным столом женщина в белом халате, она оглядела Валерию с ног до головы и предложила сесть:

– Перова Валерия Игнатьевна?

– Да.

– Отлично.

– Из какого города?

– Вы все знаете и без меня, зачем спрашиваете?

– Вопросы здесь задаю я. Твое дело на них отвечать. Сейчас ты пройдешь с моей помощницей в душевую, где тебя искупают и дадут новую чистую одежду. После чего мы продолжим беседу. Любаня, забирай, – крикнула женщина в белом халате и продолжила копаться в каких-то папках.