Столько вопросов, и, уверена, ни на один из них маг мне ни за что не ответит.

– Я не знаю. Не знаю, где меч.

Лицо парня заострилось, губы приоткрылись в немом изумлении. Но недоумение быстро сменилось злостью, что мигом исказила приятные черты настолько, что я содрогнулась от нахлынувшей паники.

– Как это – не знаешь? Его забрал тот вампир? Он стер тебе память? – тараторил Нокс, с каждым словом сокращая расстояние между нами. – Нет. Точно не стирал. Меня же ты помнишь. Тогда почему…

– Он исчез! – оборвала я тираду мага и схватилась за голову, которая от происходящего шла кругом. – Меч пропал. Я не знаю как. Но…

– Тише, – неожиданно миролюбиво произнес Нокс и осторожно коснулся моего плеча. – Не паникуй.

Почувствовав через ткань тепло его ладони, я отшатнулась. По какой-то причине Нокс внушает доверие, но я все же его совсем не знаю. И, хоть интуиция рядом с парнем не вопила об опасности, подпускать его к себе я не хотела.

– Если я расскажу все, ты поможешь? Сможешь меня защитить?

– Я постараюсь, – ответил он то, что я хотела услышать.

Я толкнула дверь в свою комнату и кивком пригласила Нокса войти. Даже если парень врет и никаких гарантий моей безопасности нет, я все равно готова все ему рассказать. Всего один вечер живу с бременем этого проклятого меча, но уже ужасно устала. И теперь даже простой разговор может создать иллюзию – в своей беде я не одна.

Нокс запретил зажигать в квартире свет. Сказал, будет лучше, если мы сделаем вид, будто дома никого нет. Мне эта предосторожность показалась излишней. Сомневаюсь, что напавший на след вампир будет выискивать меня в многоэтажном здании, ориентируясь исключительно на горящие окна. Хотя откуда мне знать? Еще вчера я жила совсем иначе и даже не задумывалась о том, как вести себя, находясь в бегах, скрываясь от безумного маньяка и военных.

И пусть лампы так и остались незажженными, в темноте сидеть не пришлось. Едва мы задернули пыльные шторы и уселись на пол, под окно, Нокс достал из кармана куртки зажигалку, а откуда-то из рукава – тонкий бумажный амулет, исписанный символами.

– Твой проводник? – спросила, чтобы разрядить давящую атмосферу.

– Ага, я ведь не вампир. Без проводника стихии не слышат меня, – Нокс что-то шепнул одними губами, поджег амулет, отпустил его, и тот завис в воздухе на уровне наших лиц.

Бумага вспыхнула призрачным белым пламенем, которое замерло в самом низу амулета. Ни пепла, ни дыма. Света мало, снаружи точно ничего не будет видно. А вот нам этого огонька вполне достаточно, чтобы в темной комнате разглядеть хотя бы размытые сумраком черты собеседника.

– Стихии? – эхом повторила я, глядя на тусклый огонек, который обнимал своими извивающимися бледными языками заковыристые и непонятные мне знаки. – Ты владеешь несколькими?

– Нет, – замялся Нокс, а потом чуть живее добавил: – Пока нет. Я работаю над этим. Учу знаки других стихий, пишу новые лигатты…

Лигатты? Наверное, так он называет свои амулеты, с помощью которых взывает к силам стихий. Спрашивать об этом я не стала – имелись и более важные темы для разговора, не терпящие отлагательств. От которых зависела моя безопасность.

Сидя почти в кромешной темноте напротив едва знакомого парня, я ощущала себя немного странно. Я отчетливо понимала, что сегодня сделала шаг за незримый рубеж, который навсегда разделит мою жизнь на «до» и «после». И теперь, как бы непривычно я ни чувствовала себя рядом с Ноксом, как бы страшно мне ни было, в душе царило необъяснимое спокойствие, нашептанное каким-то внутренним предчувствием. Все идет так, как и должно.

Нокс внимательно слушал мой рассказ о сегодняшнем вечере. Иногда кивал, порой задумчиво потирал подбородок или недоуменно хмурился. Когда я призналась, что случайно отрубила вампиру кисть, Нокс впервые меня перебил:

– Случайно?! – вытаращил глаза он. В свете белого огня казалось, что радужка отлита из серебра.

– Я не думала, что смогу его хотя бы ранить, – развела руками я. – Он ведь явно не низший вампир.

– То, что люди слабее вампиров, не повод тыкать в каждого из них оружием, – нравоучительно протянул Нокс, а я пожала плечами.

Я действительно не хотела кого-то калечить. Просто была ужасно напугана и пыталась хоть как-то постоять за себя и выиграть время. К тому же люди значительно слабее вампиров. Особенно в ближнем бою, в котором у вампиров всегда явное преимущество – они умеют напитывать оружие силой и из нее же создают щиты.

Ранить такого противника в ближнем бою обычный человек, скорее всего, не сможет. Мой случай – странное, из ряда вон выходящее исключение.

С низшими проще. В отличие от высших, они вампирами не рождались и до обращения были простыми людьми. Низшие не обладают ни магией, ни рассудком. Это безвольные рабы крови и своего хозяина – того, кто рискнул преступить закон и обратил человека.

Устранить низших вполне реально, хоть и не так уж легко. Но, к счастью, шансов встретиться с таким чудовищем в наши дни почти нет.

И хоть человечество давно живет в мире и тесно сотрудничает с вампирами, их раса для нас – до сих пор что-то далекое и непонятное. Знания о них, об их законах и ритуалах расплывчаты и поверхностны.

Например, я могла даже не надеяться ранить высшего вампира в ближнем бою. Но почему-то отсекла одному из них руку…

– Не понимаю, почему ты просто не отдала этому гаду меч? – закономерно поинтересовался Нокс, задавая тот же вопрос, что крутился в моей голове, пока я убегала от озверевшего вампира.

И тогда, в метро, и сейчас я знала ответ, хотя он был абсурден и нелеп. Я просто чувствовала, что не могу отдать меч. Все мое нутро противилось мысли о том, чтобы проститься с клинком.

Такой ответ даже в мыслях звучит совсем нелогично, неубедительно, да и вовсе странно. Однако и молчание вызывает подозрения. Нокс не сводил с меня глаз и выглядел так, будто пытался прочесть, о чем думаю.

Неужели заподозрил, что я знаю что-то важное о клинке и теперь не отдам его ни Ноксу, ни кому-либо еще?

– Не отдала, потому что надеялась заработать, – произнесла я, стараясь говорить как можно спокойнее и убедительнее. – Очевидно ведь, что, раз за мечом идет такая охота, его можно выгодно продать.

Я догадалась, что Нокс поверил в эту полуправду, когда он коротко усмехнулся и отвел взгляд.

– То есть ты серьезно ради денег была готова умереть? А если я не куплю у тебя меч?

– Во-первых, – я подняла один палец, – если не купишь ты, купит кто-то другой. Мне нужно на что-то жить, не обессудь. Во-вторых, – разогнула еще один палец, – с чего ты решил, что меч все еще у меня?

– Ты выглядишь как человек, который что-то скрывает. Что-то прячет…

– Я прячу себя, – фыркнула я презрительно, – от всяких кровожадных безумцев и чудиков вроде тебя.

Нокс улыбнулся, но я поняла, что не убедила его. Да и не пыталась, если честно… Мне нужен союзник. Человек, который скажет, что теперь делать и как дальше жить. И пока что только Нокс подходит на эту роль.

– Ну же, Сандра. Просто скажи, где меч?

Так что же это за клинок все-таки? Почему Нокс настолько ослеплен идеей его найти? Я знала, что, если спрошу, он не ответит. А потому набрала полную грудь воздуха и, шумно выдохнув, призналась:

– Кажется, он во мне.

Несколько секунд Нокс хмурился, наверняка ожидая признания, что я пошутила. Но я глядела на парня абсолютно серьезно, и это заставило его принять услышанное. Глаза с серебряной радужкой округлились, и в них пробежала тень сомнения.

– Тот вампир пытался убить меня, – добавила я, прежде чем Нокс успел что-то спросить. – Он пронзил меня мечом… И тот просто исчез.

– Растворился в воздухе? Это могла быть иллюзия клинка, Сандра. Нас обоих просто обвели вокруг пальца.

– Нет же! – запротестовала я, чуть подавшись вперед. – Это звучит странно, я понимаю, но меч словно растворился во мне. Я видела, как лезвие прошло между ребер, но боли не почувствовала.