— Балда, — только и сказал я Яне, сбросив звонок и позвонив в другую дверь.

— Ничего не балда, в журнале была первая квартира, а это вторая…

Закончить возражения Яна не смогла, потому что перед нами открылась дверь и за порогом уже стояла наша Вика.

— С новым…

— Тшшш! — прислонила она палец к губам.

Её волосы были распущены и выпрямлены, и накрашен только один глаз.

— Вы что здесь делаете? — как-то нервно поинтересовалась она и вышла к нам на встречу.

— Да мы тебя хотели украсть из лап злобных тварей… Ой, извините, это я не про вас, — исправилась в последнюю минуту Яна, когда увидела выехавшую в коридор женщину в инвалидном кресле.

— Вы подружки Вики? — с улыбкой спросила она.

— Они уже уходят, — с намёком ответила Цветаева и стала нас толкать к выходу.

— Ты что, пригласи их на чай. Я так хочу с вами познакомиться, проходите, девочки!

И правда не злобный монстр, которым я себе представляла тётю Вики. Эта женщина с чёрными вьющимися волосами до плеч и с пледом на ногах, подъехала к нам ближе, приглашая войти внутрь.

— Я Элеонора, но вы можете звать меня Элла, и давайте без «тёть», я еще чувствую себя молодой. А вы Нюша и Яна, так?

— Вы нас знаете? — удивилась Яна.

«Нюша?» — крутилось в моей голове. Что-то всё больше людей перестали называть меня по имени, и иногда мне кажется, что я сама его забываю уже.

— Не так много у этого тяжёлого подростка друзей, нетрудно запомнить. Хотите чай или кофе?

Мы разулись и повесили крутки на вешалку, прежде чем вошли в широкую квартиру. Эти дома сильно отличались от новостроек — широкие комнаты, большие окна, винтажная лестница, ведущая на второй этаж, и высокие белые потолки, на которые смотришь — и начинает кружиться голова.

— Чай, пожалуйста, — в один голос ответили мы с Ниловой и пошли вслед за Викой, что катила коляску Эллы.

— Хорошо, что вы пришли, я как раз напекла много пончиков и кексов. Как понимаете, в моём положении особо интересным ничем и не займёшься от скуки.

Женщина сама рассмеялась со своей шутки, а мы ворочали головы, стоя посреди широкой кухни, что совмещала по размерам мою гостиную и комнату вместе.

— Вот это хоромы… — не сдержалась Яна.

— Да, квартира большая. Мне одной тут одиноко, хорошо, что есть это маленькая злючка. Ну чего ты, цветочек? — женщина потрепала за руку недовольную Цветаеву.

Мы ели сдержали улыбки. Значит, Нилова не первая, кто придумал такую кличку подруге.

— Врач сказал тебе отдыхать, а ты гостей зовёшь.

Вика была в своём репертуаре, но всё же здесь она была другой, не такой замкнутой, как в школе, и еще более открытая, чем в ту ночь на даче у Яны.

— Лучший отдых — это общение, у меня же не так много знакомых. Ой, девочки, а чего выстоите до сих пор, садитесь же.

Глядя на белый элитный кожаный диван, было страшно дышать в его сторону, не то, что садиться на него. Глядя на Яну, поняла, что её мысли со мной солидарны.

Вся кухня была сделана в белых тонах, хотя коридор и комнаты, что мы прошли мимо были полностью из светлого или тёмного дерева. Казалось, что мы пришли не к кому-то в гости, а на экскурсию в музей восемнадцатого века.

Вика включила электрический чайник, пока мы всё осматривали, а Элла раскладывала в горку испечённые сладости.

— Итак, девочки, что вы мне расскажите?

— А что вас интересует? — аккуратно начала я.

Как-то навязался у меня образ Эллы с тётей Вики, и я с вопросом уставилась на неё.

— Элла мой лучший друг и соседка по квартирам. И как вы поняли, Алина моя двоюродная сестра, с которой я живу, хотя всё время провожу практически в этой квартире. И всё что вы мне рассказывали, Элла знает, абсолютно всё, так что можете говорить со мной, она подхватит.

— Ты же не хотела говорить девочкам? — удивилась женщина, пока мы отходили от шока.

— Какая разница, они всё равно бы узнали, — равнодушно пожала та плечами и поправила плед на ногах женщины. — Тебе не холодно?

— Нет, конечно, спасибо, — Элла очень мягко улыбнулась Вике. — Вы не злитесь на неё, девочки, она своеобразная немного.

Наклонившись к нам ближе и закрыв одной ладонью щеку, она прошептала:

— Иногда мне кажется, что она какая-то ненормальная, что вломилась в мою квартиру.

Мы рассмеялись с серьёзности слов Эллы, а Вика кинула со спины:

— Я всё слышу. Мне напомнить, как я тут оказалась?

Женщина почему-то активно замотала головой, а Вика победно улыбнулась. Стоило у неё как-нибудь спросить эту историю.

Пока остывал чай, мы с Яной сидели на диване, напротив села Вика рядом с Эллой, и мы стали разговаривать про наше прошлое. Элла спрашивала, как мне работается визажистом, потому что она сама этим увлекалась раньше. И именно поэтому сейчас у Вики один глаз был накрашен, ведь нанесение макияжа успокаивало Эллу, как и меня. Оказывается, у женщины недавно произошли сбои в работе сердца, из-за чего она неделю лежала в больнице, и Вика не общалась с нами, потому что переживала за неё.

— Она устроила там целую истерику, и я бы её отругала, конечно, за такое поведение, но…

Женщина лет сорока пяти как-то заговорщицки улыбнулась и кивнула в сторону букета бордовых роз.

— Теперь у меня появился весьма импозантный поклонник.

— Ты же ему отказала в свидании пятый раз, какой он тебе поклонник? — стала причитать Вика.

— Ну и что, надо же мне женщину из себя построить, я тоже хочу, что б меня добивались даже в моём возрасте.

Вика закатила глаза, а мы с Яной расхохотались. Смотреть, как эти двоя мило ругаются — одно удовольствие.

— Вот подарит мне букет синих гиацинтов, вот тогда подумаю.

— Моя мама тоже их любит, — подхватила Яна. — Папа дарит ей огромные букеты каждый день рождения.

Элла мечтательно закрыла глаза, видимо, ей сильно нравились эти цветы.

— А у тебя с Люком как? — вдруг опомнилась она. — Мне так была интересна ваша история, что я каждый день после школы у Вики спрашивала как вы, но она в последнее время вечно злилась.

— Ты такая же бестактная, как и Яна, — покачала она неодобрительно головой. Складывалось впечатление, что Вика мать Эллы, и эта мысль заставила улыбнуться.

— Ой, и правда, извини, Нюша, это личное же, а вы меня едва знаете…

— Ничего, — замотала я головой. — Мне ничего не стоит сказать вам тоже, что и девочкам…

Я решила рассказать им, как съездила в столицу, встретила там Люка, как странно он себя вёл. Мои рассказы так затронули Эллу, что она ели сдерживала слёзы, но я поспешила её успокоить, рассказав, как вечером тридцатого Люк приехал ко мне и признался в чувствах, рассказала и показала подарок, а после завершила всё историей про свидание.

— Какой прекрасный молодой человек, — всё же вытерла слезу Элла на своей щеке.

— Вот это да… — протянули Вика и Яна одновременно.

Я и сама не ожидала, что на них такой эффект произведёт мой рассказ. Но мне было приятно, что так много человек переживало за меня, из-за чего даже как-то стало неловко.

— Цветочек, я хочу, что бы ты тоже пошла на свидание.

— Элла, а давай я позвоню твоему поклоннику, и он устроит свидание тебе. И гиацинты подарит, и Шекспира на ночь почитает…

Женщина смешно надула губы, после чего, оставив Вику без ответа, начала пить чай. Мы разошлись ближе к вечеру, когда уже мои родители и Яны стали беспокоиться за нас.

За это время мы несколько раз успели опробовать всю выпечку Эллы, выпить три сорта чая, обменяться подарками, поделиться еще кое-какими историями.

Элла оказалась очень добродушной женщиной, которая знала много интересных легенд и притч. Усевшись на диване, мы выслушали несколько про любовь, и я поняла, что в каком бы возрасте женщина не была, она всегда ею остаётся. Ей нужна романтика, и Элле её не хватало, поэтому она с удовольствием еще поспрашивала у Яны про Сашу, и сама рассказала пару тёплых историй из далёкого прошлого, в котором, по словам Эллы, она еще была совершенно другим человеком.