— Ну, что, где же он, твой принц?! — спросила Вика, когда мы стали прожигать друг друга взглядом.

Оставалось надеяться, что я отличная актриса и моё лицо было перекошено от ненависти, а не улыбалось во всю от предвкушения.

Я вздрогнула, словно её слова меня задели, и отвернулась, изображая подобие слёз. Теперь мне можно было дать им волю, и они пришлись весьма кстати.

Но дальше всё как-то пошло не по плану — на мои плечи легло чьё-то тёплое пальто. Кто-то из учителей, наверно, увидел наше маленькое представление и решил это сделать, что бы я не мёрзла. Но когда в нос ударил смутно знакомый запах одеколона, я подняла глаза и увидела их, серые наполненные какой-то добротой и предвкушением серые радужки. Люк обхватил меня за пояс робко и почти невесомо, как хрустальную вазу, которую боялся разбить.

— Извини, я опоздал, милая.

Чудеса случаются! Только… Не те! И я не сразу об этом подумала, только когда он меня подтолкнул в сторону кафе при ресторане и завёл в него, всё также придерживая за талию.

— Замёрзла? — спросил он, когда дверь за нами закрылась.

Она зарылся носом в мои волосы, словно наслаждался их запахом, а после легко поцеловал в них.

Пока я прибывала в лёгком шоке, меня проводили за один из столиков возле окна и сели напротив. Люк взял мои ладони в свои и стал согревать их собственным дыханием. Я чувствовала, как с каждой секундой где-то в моей груди сильнее бьётся сердце, а щёки становятся всё краснее.

Нам принесли меню, на которые мы не сразу обратили внимание. Люк смотрел на меня и продолжал согревать мои ледяные руки, а я, сидящая в его пальто, что лежало на плечах, и, прибывая в лёгком шоке, старалась понять, что происходит.

— Что… ты здесь делаешь? — наконец удалось тихо спросить мне.

— Играю роль заботливого парня, — усмехнулся Люк и аккуратно положил мои руки на стол, — Согрелась?

Я кивнула и спрятала ладошки под стол.

— Откуда знаешь?

— Кейт, — улыбнулся он, — говорил же, что узнаю, в чём дело. Рада, что я приехал?

Я закрыла лицо руками, пытаясь вновь сдержать слёзы. Рада ли я? Безусловно! Представляю теперь лица тех девушек и своих одноклассниц, когда он увёл меня прямо у них из-под носа.

— Но ты появился так не вовремя, Люк.

Я не успела….Не успела помочь Вике, и если честно, теперь не представляю, как могу это сделать. Наверняка она подумает, что я её предала, подставила, как…Алина или кто там еще.

К нам вновь подошла официантка, и пока Гронский делал заказ, я украдкой его рассматривала. Подстриженные и уложенные пшеничные волосы, лицо стало еще взрослее, взгляд жёстче, а голос грубее. Сейчас он мне казался более уверенным, чем месяцами ранее. Передо мной в белой рубашке, бежевых штанах и им в тон ботинках сидел настоящий мужчина, а не тот извращенец Люк, которого я увидела впервые полгода назад.

— Почему не вовремя? — учтиво поинтересовался он.

Кажется, теперь он запоминает всё, что ему говорят и докапывается до всего, что он хочет. Неужели он так изменился из-за нового инвестора, на которого не жаловалась Кейт? По её слова, Филипп из-за того практически дома не появляется, а что с Люком твориться тогда, если он на работе засыпает?

— Ты меня слышишь? — он щёлкнул перед моим лицом, и я очнулась.

— Зачем ты пришёл, Люк? — я спросила со всей свой серьёзностью, которая только могла быть во мне в мои шестнадцать. — Ты не маленький мальчик, что бы кого-то играть, расскажи настоящую причину.

— Я чувствую, что должен тебе после того нашего разговора, — глядя в мои глаза, вполне спокойно ответил он.

А вот в моей груди сердце продолжало отбивать чечётку. Оно колотилось так быстро, что перехватывало дыхание. И я понять не успела, когда мой организм стал так на него реагировать.

— Это был самый обычный разговор, — ответила я, что бы не затягивать молчание между нами.

— Для тебя да, для меня это была помощь. Мне стало легче после того, как я тебе рассказал всё. Теперь моё время тебе помогать, и приехать сюда на какой-то вечер — это не сложно.

Он тепло улыбнулся, и в его взгляде совсем не было издевательства. На лбу не читалась, что он думает, какая я дура. Может, у него и правда не было таких мыслей, а может отлично играет. В этом «Чёрном Лисе» я узнала, что все носят маски. Я поняла это только сейчас, веря наивно до этого в доброту этого мира.

— Тебе всё покажется глупостью, Люк.

— Не важно, что покажется мне. Рассказав, ты почувствуешь, как тебе станет легче. Глядишь, старый извращенец еще советом каким поможет.

Я рассмеялась, и это вышло так звонко, что Люк заразился моим смехом. Мой был нервный, его чистый, весёлый. Всё же его забавляло произошедшее, не казалось такой катастрофой вселенского масштаба как для меня. Но ведь у каждого из нас своего вида проблемы, и кажущиеся пустяком для одних, являются беспросветной и нескончаемой пропастью для других.

Но я рассказала… Про Олега, про Алину с Яной, про тот разговор с Викой в туалете, спор, а потом про план…

— Мы договорились, что я выйду на улицу и буду делать вид, что растоптана и подавлена ситуацией, а она позовёт девочек, что бы показать им их победу. Они бы точно насладились таким зрелищем, поэтому не было сомнений, что они купятся на нашу игру. Я хотела потом попросить телефон у Алины, что бы позвонить родителям и сказать им, что ухожу с вечера, потому что забыла свой телефон. Но вместо этого удалить фото из галереи, где была Вика. Но пришёл ты…

— И всё испортил, хотя хотел помочь, — закончил за меня Люк.

— Не подумай, я безумно рада тебя видеть, — я это сказала от чистого сердца, совершенно не подумав о последствиях. А они не заставили себя ждать — Люк с интересом уставился на меня, словно я ему только что призналась в любви.

От части, кажется, оно так и случилось, только не в любви, а в симпатии, которую я бесспорно к нему чувствовала.

Закусив губу, я повернулась в сторону окна. Мои мысли сейчас сфокусировались на Вике, ведь я так и не смогла ей помочь.

— Ты наверняка думаешь, что я малолетняя дурочка, которая поддалась соблазну стать популярной? Ты думаешь, что я глупая, раз считала Вику всё это время своей врагиней номер один? Может не говорить, я всё это прекрасно знаю сама.

Не вовремя пришли официантки и стали расставлять между нами заказ. Им оказался прозрачный стеклянный чайник с зелёным чаем, пара чашек и две порции тирамису.

Когда они ушли, я прикоснулась к ручке чайника, но мою руку перехватили. Люк сам разлил нам чай, и я, проигнорировав десерт, сразу же обхватила чашку руками. Всё еще было холодно. А горячий фарфор мигом согрел ладони.

— Я не считаю тебя глупой, Нюша. Я считаю тебя маленькой девочкой, которая растёт, ведь юность тебе и дана на то, что бы совершать ошибки. Считать врагами тех, кто потом нам станет лучшим другом, потому что поддержит в самый тяжёлый момент, или дружить с теми, кто впоследствии первым же вонзит тебе нож в спину. У тебя такой возраст, когда тебе не только можно, но и нужно ошибаться, что бы становиться сильнее, слышишь меня?

А я слышала, но не видела… Потому что глаза стала застилать пелена слёз, которые накатывали на меня из-за его слов. Мне было безумно стыдно плакать на людях, но более постыдно плакать при нём, человеке, который мне симпатичен.

Его рука коснулась моей щеки и вытерла слезу, а потом он коснулся моего подбородка и заставил посмотреть на него.

— Нюша, ошибаться — это нормально, слышишь. Может я тоже буду банален, сказав тебе, что через пару лет, а может и недель, проснувшись, тебе эта ситуация покажется такой пустяковой и незначимой по сравнению с другими вещами. Но знаешь, эта банальщина — правда, ведь всё проходит, и твоё плохое настроение пройдёт, и собственная глупость тоже. Ты уже признала свою ошибку, а значит — ты стала лучше. Лучше себя вчерашней, себя прежней. Совершенствуйся, и ты станешь прекрасной девушкой, Нюша. Когда-нибудь….

— Спасибо, — тихо прошептала я, глядя в его глаза наполненные добротой и с искренним желанием помочь.