Но она их не увидела. Мастер Горв стал искать нужную деталь в этой части мастерской, не заметил маленького растения и смахнул жестяную банку с подоконника, как ненужный хлам. Когда Настя пришла плеснуть воды, вывороченные корни уже пересохли и цветок погиб. Она думала: "Не стоит расстраиваться из-за простого сорняка!" Но слёзы сами наворачивались и она никак не могла их унять. Собрав остатки земли, Настя выбросила вместе с банкой и больше не заводила подобной игрушки.

У Насти никогда не возникало желания убежать. Она, конечно, боялась преследования, в случае побега. Уж истории Доны о войнах магов были очень живописны. И ей подробно рассказали, как действует Инквизиция и как контролирует всех магов. Но ей некуда было бежать. Ей не позволяло одиночество. За четыре года она не нашла друзей, знакомых, сумевших бы подсказать способ вернуться домой. В чужом и жестоком мире и помощи ждать было неоткуда. Здесь не очень радовались лишним людям, видя в них угрозу и конкурентов.

Осьен, самый непослушный сын мастера Горва, несмотря на вечно выпадающие из его рук предметы, разбитую посуду и пролитые жидкости, был самым сообразительным. Настя понимала, все его неудачи, и получаемые за них подзатыльники были связаны с торопливостью и быстротой с какой выполнял порученные дела. Ему не хватало опыта, а решения он принимал быстрее, чем обдумывал. Но это было нормально для парнишки девяти лет. И Осьен видел в Насте надёжного защитника, хотя порой за его проделки доставалось им обоим. Особенно Насте, за то что покрывала. А она просто жалела мальчишку, лишённого внимания. Поэтому Осьен постоянно крутился возле неё, подавая нужные инструменты или вычищая до блеска бронзовые детали.

Он рассказывал Насте разные городские истории, свои приключения или события из жизни своих друзей, таких же городских мальчишек. Некоторые ходили в школу при университете. Настю удивляло одно – у Осьена не было мечты! Обычные краткосрочные желания получить новый плавающий кораблик, или заводного волка, или ещё что-нибудь, конечно были. И он получал. Не сразу, но Дона находила к какому-нибудь празднику возможность побаловать сына. Иногда подарки проходили мимо, как наказание за несносное поведение. Но дальше этих материальных желаний, мечты у него не было.

Настя, вспоминая своё детство, думала, что и Осьен должен мечтать кем-то стать, хотеть узнать или увидеть. А он, когда та задала вопрос о будущем, только сказал, что выше днища дирижабля не прыгнет, и нет смысла изучать какую-то науку, ненужную в отцовской мастерской. Странно было слышать это от девятилетнего мальчишки, никогда не выезжавшего за пределы города.

Но ещё больше огорчало Настю – Осьен никогда не летал во сне. Она думала, все дети летают. Но в этом городе никто никогда о таком не слышал. В этом мире Настя стала снова видеть сны, как в детстве. И во сне она снова летала. Когда рассказала об этом своему малолетнему дружку, тот сказал, что она просто хочет домой вот и видит во сне всякую ерунду. Настя не обиделась на него. Отчасти мальчишка был прав, но с тоской по дому она свои сны не связывала.

В тот день, рано утром, Мастер Горв послал Настю за шлифовальной пастой на склад давнего партнёра и поставщика. С ней прицепился Осьен. Он уже бывал на улице Морасов в пяти кварталах от их мастерской и вызвался проводить, ведь единственный транспорт семьи Горвов понадобился Доне и её дочерям для поездки к одной из подруг и её вселяющие надежды племяннику.

Эти визиты раздражали мастера Горва. Приходилось раскошеливаться на подготовку к ним, но он понимал необходимость частых визитов. Иначе не выдаст замуж трёх дочерей, не блещущих особенной красотой или обаянием.

Осьен по пути рассказывал, как в прошлом году в этой части города, завёлся оборотень, и он по ночам убивал бездомных или запоздавших прохожих. И что здесь есть маги, оживляющие мертвецов, а те воруют для них детей. А ещё есть лавки, где торгуют приворотным зельем и зельем, которое помогает видеть ночью.

Настя в пол уха слушала болтовню мальчишки, не запоминая его страшилок. Про лавку она слышала, и даже была в одной такой, когда Дона, решив остановиться в производстве потомков пошла на грех и попросила сходить к травнице за ядом. Сама не хотела быть замеченной в том квартале, а Настю никто не знал и о репутации чужестранки, никто не беспокоился. Она и так была безнадёжно испорчена. Общение с Инквизиторами уже накладывало пятно на её честное имя.

Настя хотела успеть вернуться домой до ужина, и не поддавалась на уговоры Осьена заглянуть в какой-нибудь интересный магазинчик.

– Если мы будем задерживаться возле каждой витрины, то мы не успеем до заката и точно оборотня встретим, – рассердилась она, в очередной раз, – никогда не возьму тебя с собой!

После чего мальчишка притих. Несколько переулков они прошли спокойно, пока их не нагнала толпа ребятни, шумящих и торопящихся куда-то. Один что-то шепнул Осьену на ухо, и тот аж подпрыгнул от возбуждения.

– Настя, пойдём на восемнадцатую улицу, там оборотня заметили! Все туда идут облаву смотреть!

Настя оторопела.

– Ты с ума сошёл? Никуда мы не пойдём! А кто мне коробку понесёт?

Но Осьен, предвидя такой ответ, вырвал руку и побежал за мальчишками. Настя кинулась за ним. Она не могла бросить громоздкую коробку с покупкой, но и отпустить сына мастера Горва в такое опасное место тоже не могла. Она не представляла, что такое облава на оборотня в этом мире, да и в её мире, тоже не много было информации. Больше сказок да мифов, и полуправдивых фильмов. Настя злилась на непослушного мальчишку. Из-за него придётся делать крюк и терять время.

Место зрелища она увидела издалека. На улице собралось несколько десятков зевак, жаждущих зрелища. Наверно больше сотни людей толпилось у старого облезлого здания, с выбитыми стёклами, поржавевшими жалюзями, но всё ещё подающего признаки жилого. Над домом завис чернобрюхий дирижабль, огромным баллоном закрывая небо, и по цветам флагов была понятна его принадлежность службе инквизиции. Видимо они уже были в доме. Слышались глухие взрывы, крики людей, стёкла отсвечивали вспышки света.

Настя высматривала в толпе рыжие вихры Осьена, но мальчишка, наверно пробрался поближе к кольцу стражников, сдерживающих толпу. Из покосившихся дверей быстрым шагом вышел человек в чёрном. Настя сразу узнала его по выбритым вискам, собранным в пучок волосам и высокому росту. Она видела его четыре года назад. Сам Верховный Инквизитор проводил поимку преступника. Неприятными воспоминаниями защемило под рёбрами. Видеть снова этот надменный взгляд она не могла и спряталась за головы зевак. Инквизитор что-то тихо сказал капитану стражников, и тот стал прогонять людей дальше от выхода.

В толпе раздались восторженные возгласы, ожидающие развязки. Насте послышался выкрик Осьена. Она почти увидела его, и поторопилась забрать, чувствуя опасность, но мальчишка ускользал от неё, оттесняемый волнующейся толпой. Настю не интересовали никакие оборотни, и на глаза Инквизитору тоже не хотелось попадаться. А тот стоял в центре свободной площадки, ожидая конвоиров.

Четверо инспекторов появились в проходе, едва сдерживая связанного вырывающегося человека. Настя не назвала бы его монстром или чудовищем. Необычайная сила его вселяла страх, но лицо, вполне человеческое, с выдающейся нижней челюстью и правда напоминала волчью пасть. Его обличье несло печать какой-то генетической болезни. Если она делала из этого человека чудовище, конечно его надо было изолировать. Настя жалела это существо и его близких, породивших урода. Но кем бы он ни был, монстром его сделало общество, погрязшее в насилии.

Настя увидела Осьена, почти рядом с Инквизитором. Стала пробираться к нему, чтобы вытащить из толпы. В этот момент, оборотень вырвался из рук держащих его людей, разорвав путы, раскидал по сторонам, и вцепился зубами одному в шею. Человек захрипел. Маг обернулся. Ледяной взгляд заставил Настю отшатнуться, замерев. Он вскинул руку и ослепительная голубая молния, впилась в спину оборотню. От боли тот взревел, прогнувшись. Люди закричали и бросились бежать, перескакивая через упавших. Настя искала рыжую голову мальчишки. Оборотень рванул к магу, тот снова послал разряд, повалив на спину. Оборотень захрипел, затрясся. Маг не дал опомниться, метнулся к нему и ударил в грудь ладонью, останавливая жизнь. Волна воздуха окатила толпу. Все, кто ещё остался здесь, вздрогнули. В мёртвой тишине, Настя слышала биение своего сердца.