– Вы помиритесь? – отвернувшись от взрослых, продолжил рисовать парень.

– Конечно, они помирятся, зайчик. Братья могут сколько угодно спорить, но только они все равно остаются семьей. – она выразительно посмотрела на Джареда, чтоб тот сейчас не ляпнул обратно. Его мнение на сей счет ей было доподлинно известно, но только посвящать парня дальше в семейные дела не было острой необходимости.

– Не родной брат, а Фарух, сын того самого дяди. – ответил на вопрос Даллы Джаред, продолжая.

– Кузен. – кивнула она. – Ну, что ж, я надеюсь, ты ответишь положительно.

– Зачем?

– Как ты думаешь, если он так настойчив и не пытается при этом тебя выследить как остальные, а просто спрашивает и просит, думаю, может ему есть что-то нового тебе сказать? – спросила Далла и дальше только настаивала на встрече. – Ты сам просил общаться с тобой тех родственников, кто примет твой выбор. Хочешь, я с тобой на встречу пойду? На выходных Мэтью будет ночевать у Таис с Шином, можем выбраться на обратном пути от них.

– Я подумаю. – не спеша ответил Джаред, а потом добавил: «спасибо, Далла».

На встрече оказалось, что Фарух был неимоверно горд и счастлив за Джареда. Он сиял и был в таком расположении духа, словно встретился со звездой. Говорил, что игнорирование его отца, не взирая на выходку с машиной, доконала семью. Они уже замучились собирать семейный совет, решая как поступить, но в последние встречи больше молчали и общаться могли только на посторонние темы, а про Джареда уже нечего было и добавить.

Фарух искренне поздравлял Джареда, что тот выпорхнул из клетки, что наплевал на семейные традиции и поступил так, как считал нужным. Сам Фарух мечтал, что когда-нибудь, осмелится на подобное. Но, шутил, что навряд ли ему судьба припасла такой дар, который выпал Джареду.

С Даллой был вежлив, хотя и не постеснялся спросить, как им секс втроем, стоит ли игра свеч? На что Джаред нахмурился и сначала извинившись перед Даллой, обнял брата за плечо и отступив на пару шагов в сторону, было откашлялся, чтоб поставить того на место, но Далла не стала медлить, а сразу подойдя, взяла его за руку:

– Впервые за это время я наблюдаю что-то позитивное в отношении вашей семьи. Пожалуйста, давайте не будем заново все начинать! – и медленно повернувшись лицом к кузену, спокойно добавила:

– Фарух, наши интимные отношения никогда и никого не смогут касаться. Ни в вашей семье, ни в какой-либо еще. Ведь, это наша жизнь и совать в нее свой нос не стоит. А что на счет секса, если брать в разрезе отношений и взаимопонимания, то всегда советую руководствоваться только сердцем, а не этим местом, – сказала она, схватив парня за яйца в буквальном смысле. Тот отпрыгнул, выпучив глаза, а потом, пусть и нервно, но все же рассмеялся.

– Прошу прощения! – молитвенно сложив руки, склонился в шутовском поклоне он. – Я был неправ. – а потом, отойдя на достаточную дистанцию, громко шепнул: – Даллка ты – огонь! – на что она рассмеявшись, простила.

На том инцидент был исчерпан, а за клятвами Фаруха, что он больше никогда не проявит неуважения, Джаред с Даллой обещали его как-нибудь пригласить к ним домой. Так и случилось через неделю и Фарух вошел в их семью, единственным из родственников, зная, что Ли беременна. Все со стороны Ли думали, что Ли просто много работает в связи с беременностью Даллы, а потому, просто не успевает с ними повидаться. Никто не заподозрил да и сложно выдумать такое, что они обе забеременели одномоментно.

– Что-то ты сегодня тихая? – спросила Далла как-то в постели Ли. Они лежали друг к другу лицом, задрав нижнее белье в области талии и соприкоснувшись животиками. Такая практика была у них регулярна и даже, если Ли по очереди должна была ночевать с Джаредом, Далла приходила к ним в комнату перед сном и ложась на кровать со стороны Ли, все равно хоть на пятнадцать минут устраивалась потереться пузиками. Если это было рано и Мэтти еще не спал, то он тоже оказывался в постели и тогда родители говорили не на взрослые темы, а сочиняли с сыном сказки или читали ему вслух. Сейчас Джаред уехал с Фарухом с зал, у них был план попариться после тренировки, а Мэтти уже спал – дома было тихо.

– Не знаю, настроения нет.

– Тебе не жалко, что малыши слышат нас сейчас и чувствуют твое ненастроение? – спросила аккуратно Далла, предварительно взяв любимую за руку.

– В другой ситуации я бы пропила пару недель свои зелененькие и перестала нудеть, – согласилась Ли, имея в виду «Вечернее» – единственный препарат, который Ли позволяла себе пить раз в год курсом, чтоб избавиться от беспокойства и раздражительности. – Но я не хочу ничем влиять на ребенка.

– А настроением, значит, влиять можно? – не сдавалась Далла, и гладила Ли пальчиками, настойчиво держа руку.

– Что прикажешь делать?

– Поговори со мной.

– О чем?

– О том, о чем грустишь?

– Я не знаю, – впервые Ли была откровенна. Такое она запросто могла сказать Ризу, но Далле скажи подобное и точно потом не оберешься, ведь она ни за что не отстанет, пока не найдет противоядие против любой хвори. Риз же сначала нахамит, затем рассмешит, снова нахамит, но промыв мозги хотя бы отпустит, посчитав тему закрытой и пока Ли сама к ней не вернется, ни за что не заикнется сам. В том и была радость Ли общаться с ним прямо, не подбирая слов и не задумываясь о последствиях. Ибо его выбор дальнейших действий и реакций на темы Ли полностью устраивал и подходил более всего.

– Давай вместе разберемся? – предложила тихо Далла, понимая, что если уж Ли как раньше рискнула сказать истинные мысли, то сейчас не стоит ее душить своей заботой, ибо Далла чуяла, что может упустить сей момент снова надолго.

– Я не нравлюсь себе.

– О, я знаю о чем ты говоришь. Ты набираешь вес, передвигаешься не так, как привыкла скакать, отражение по утрам не комильфо…

– Ты так деликатно говоришь о нашем состоянии, словно это не пытка.

– А для меня это и есть так. Мне нравится.

– Понимаю. – ответила недовольно Ли, но замолчала, чтоб не высказать то, что у Даллы все протекает иначе.

– Ты злишься на меня? – не понимая в полной мере истинной причины, все равно спросила Далла, ибо не чувствовать это было невозможно.

– Да я злюсь. Злюсь на всех. Меня раздражает все-превсе, и все, и в первую очередь я сама. Волосы тусклые и лезут, кожа серая, прыщи задрали, морщины… Это что, так теперь всегда будет? Я вечно с отекшими глазами! Не могу на себя смотреть! Усталость, сонливость, изжога, запор, диарея, давление… а-а-ар… все плохо! Чешусь! Блюю! Ною! Я думала, что буду радоваться этим штучкам, обновкам, новому миру… резиночки, шнуровочки, поддержки… Но, мне не нравится эта одежда. Мне не нравится, как в ней выгляжу, что чувствую. Все слишком мягкое, безопасное, полезное, натуральное. Я словно постарела на тридцать лет и возврата не будет. Панталоны в тридцать – это перебор! – не переворачиваясь полностью, но уткнувшись носом в подушку Ли еще чуть-чуть и разрыдалась бы.

– Крошка, пожалуйста, успокойся. Даже у меня внизу колит, а что же ты чувствуешь в данный момент? Не уж-то не понимаешь, как это влияет на малыша? Давай, просто выскажись, мы что-либо вместе придумаем!

– Что сказать? Что я не хочу секса…

– Тебя же никто не заставляет…

– Но, я сама хочу…

– Не понимаю.

– Хочу думать о сексе, мечтать о нем, заниматься им. Но не могу…

– Почему?

– Себя не хочу… Секс для меня первоочередно всегда был состоянием внутренним, не обращенным к конкретному человеку, к партнеру… Я всегда занималась сексом, желая саму себя. Как сделать это теперь, когда я себе противна!

– Детка я в шоке! Но все правильно! Говори еще! – взмолилась Далла. – Выскажись!

– Высказаться о том, что я не хочу есть то, что мы едим? Мне надоела эта пресная ненастоящая еда!!! Я хочу сладкого, хочу острого, хочу на пробежку…

– Давай завтра пойдем на пробежку, – неожиданно перебила ее Далла, хотя собиралась молчать, – просто тихонечко, спокойно, совсем чуть-чуть для начала, а потом посмотрим. Можем через день снова бегать, пойдем на наш любимый маршрут пешком в конце-то концов! Для всего можно найти решение…