Будут галдеть – ей в руки всегда само

падало всё: печалей и бед не знала…

Выжить бы. Просто выжить бы. Всем назло.

Встать на раз больше надо лишь, чем упала…

Цель обозначив, просто идти вперёд –

тупо за шагом шаг без рефлексий лишних:

сутки, неделя, месяц, другой –и год…

Что говорят вдогонку – не знать, не слышать.

Глохнуть от невозможности сделать вдох –

лёгкие разрывает от острой боли –

Господи, как не сдохнуть-то, как не сдох…

Точно ли ЭТО, отче, ты звал – любовью?..

Не читай меня. Не читай.

К горькой памяти не прикладывай.

Ты дели меня, вычитай,

умножай – так на ноль, не складывай.

Не пиши ты мне. Не пиши

писем длинных/коротких – всё равно.

Вычитай меня из души.

Раздели нас. Коль сможешь – поровну.

Забывай меня. Забывай

постепенно – кусками. Брызгами

горьких слёз меня отмывай –

ветровое как будто – мысленно.

За плечом у меня не стой

в каждом зеркале – привидением:

мы остались за той чертой

вычитания и деления.

Все эти "Здравствуй, красивая, как ты там?"

валятся тоннами мусора в почту / в душу,

но всё равно там звенящая пустота –

нет никого, чей привет был бы правда нужен.

Эти глаза никогда не устану в снах

взглядом искать… В параллельные жизни вхожа,

я там – Астахова [с глупой приставкой "ах"],

и Полозкова немного, конечно, тоже:

там, что ни стих, что ни строчка – шедевр, концепт

[залы, концерты, поклонники, деньги – густо],

только успеха чужого из сна рецепт –

не унести: в крепко сжатой ладошке – пусто…

Как ни зови золотого к себе тельца,

только стихи ищут сердца тугое вымя:

высосать/выдоить досуха/до конца –

глаз твоих свет и твоё дорогое имя –

напрочь из памяти… Всё, что стихом легло

[строчку за строчкой кладу, распуская душу],

то – не моё: между нами стена – стекло

непробиваемое, хоть стреляй – не струшу.

Только – пожалуйста! – если себя узнал –

не обходи эту стену, мол, как ты, здравствуй:

брось анонимно куда-нибудь на PayPal

сколько не жалко, не тратя слова напрасно.

В сердце внезапно настала такая тишь –

я осознала, что ты мне не позвонишь,

и мне не надо теперь говорить: "Пока,

я занята, очень важного жду звонка"

всем остальным, кто, к несчастью, не ты. Но всё ж

и понимая, что ты уже не придёшь,

не позвонишь, не напишешь, и просто не –

не выключаю ночник на своём окне:

если не ты, может, кто-то другой теперь

в слякоть осеннюю робко заглянет в дверь?

Согреваю бокал вина

в чуть заметно дрожащих пальцах,

я сегодня не влюблена,

но подумываю – остаться

здесь, сегодня с тобой в ночи –

с очень страстным, но не знакомым.

Ты мне просто отдал ключи –

приходи, мол, и будь как дома:

мне такая как ты нужна –

ты как свет, мол, в ночном окошке…

Прихожу – ты: "Привет, жена!".

Но какая жена из кошки,

что сама по себе гулять

без отчёта привыкла вволю?

Я сегодня – простая блядь.

Встала в очередь.

За любовью.

Вот так внезапно на волю выбежать –

господи, или кто-нибудь там, спаси-

те, слишком больно, боюсь, не выдержу,

и как нарочно, ни одного такси,

ни одной машины нигде поблизости,

да как занесло меня в такую глушь,

где лишь тела догадались вымесить,

забыв вложить самородки душ

в это недо-тесто из говна и палок –

видно, и у творца истощился ресурс –

и как это всё просто за-е-ба-ло

я самой себе признаться боюсь;

ни души кругом, темнота, и в смартфоне

всё разом – деньги и интернет

куда-то делись… И где-то фоном:

коль счастья нет – то и жизни нет…

Море в ноги бросилось

верным псом –

радостным, дурашливым –

балла три,

брызгами солёными –

на лицо:

я тут тоже плакало,

посмотри…

И стоим счастливые,

все в слезах:

целый год не виделись –

это жесть…

Как мы друг без друга – не

рассказать…

Наконец-то встретились –

счастье есть.

Отошло от берега –

догони! –

и волну подставило

под живот:

ты тут осторожно, не

утони –

он ведь, если что не пе-

реживёт…

Любит ли, не любит ли –

не вопрос:

кто же сомневается,

если да…

Брызги на ресницах ли,

капли слёз

ли – какая разница:

всё вода…

Время водой утекает сквозь пальцы –

как ни сжимай, всё равно не удержишь,

ты не сказал мне простое "Останься"

[кажется, сдохнет от боли надежда]…

* * *

Джинсы, трусы – на полу вперемешку

[ночью они как-то сами слетели] –

горько шучу, мол, не спутать бы в спешке

[губы предательски дрогнули еле],

ты – непонятно суров и галантен:

чай или кофе, а сахара сколько

[кофе на кухне – не тот, что в кровати:

как ни сласти – всё равно будет горько],

я – тоже вежлива по-королевски:

кофе – спасибо, но нет – убегаю

[ночью была восхитительно дерзкой,

утром – ну, так уж выходит – другая]…

* * *

Время водой утекает сквозь пальцы –

как ни сжимай, всё равно не удержишь,

ты не сказал мне простое "Останься"

[кажется, сдохнет от боли надежда]…

Счастья будущего осколки

по сусекам скребу – прячу.

Из чужого коллаж только –

уникальный зато. Плачу.

Из обломков чужих судеб

[поцелована я Богом]

мозаичный шедевр будет,

хоть работы над ним – много.

Собираю в одно – части

[каждый пазл – на своё место],

клею из ничего – счастье,

это сложно, зато – честно.

Кто-то бросил, а я – рада:

по-за-рез оно мне – нужно,

без него – филиал Ада

иссушает мою душу.

Мы все в душе немножечко поэты –

ранимость пряча глубже под ребро,

молчим так оглушительно об этом,

что проще было б взяться за перо…

Но – нет, опять прокачиваем скиллы

циничности, и толщину брони,

на нелюбовь растрачиваем силы,

чтоб на нуле "Спаси и сохрани!"

шептать кому-то призрачному в небо,

и он нажмёт, вздыхая, Ctrl + S,

чтоб снова – в бой… Спасибо. Только мне бы