- Без тебя не могу.

Молчание.

 Хорошо. Я скоро приду. Посижу с тобой, пока не заснёшь.

Я послушно юркнула обратно. Не зная, куда себя деть, примостилась на краешек топчана. Посидит он, ага! Пока не полежит, из землянки не выпущу. Надо будет – новое заклинание изобрету. Дверезапирательное.

Моя природная практичность подсказывала, что топчан нас обоих не выдержит.

Я вскочила и бросилась приводить в порядок медвежью шкуру на полу. Хоть какое-то занятие! Правда, оказалось, что даже пыль из неё вытряхивать не придётся. На ней обнаружились остатки каких-то заклятий Верды. Жаль, что уже не узнаю секрет. Надо будет самой такое же придумать. Полезное. В холде пригодится. Мысли скакали, словно горох, который высыпали из мешка. Я ничего не могла с ними поделать.

Не зная, чем ещё себя занять, я вернулась обратно на топчан. Вот только взгляд снова и снова возвращался к тёмному звериному меху на полу. Щекам было горячо, а пальцы, наоборот, леденели. И я грела пальцы об щёки.

Его долго не было. Ещё чуть-чуть, и пожалуй, я начала бы ногти на руках грызть от нетерпения. Вздрогнула и чуть не подскочила, когда дверь, наконец, скрипнула, и широкоплечая фигура полностью закрыла проход тёмным пятном. Я к тому времени почти погасила магический огонь, оставила лишь слабые искры.

Мой медведь кое-как втиснулся в узкую берлогу. По пути раздражённо порыкивал, когда задевал что-нибудь плечом или головой. Странный у меня всё-таки муж. От ледяной воды люди замерзают обычно. Но горячее мужское тело рядом со мной источало жар, который я ощущала всей кожей. Прогремели железки, которые Дункан сгрузил в ближайший угол.

- Всё, я пришёл. Теперь спи.

Его тихий голос, звучавший сверху и совсем рядом, был напряжённым, глухим. Я видела лишь очертания фигуры перед собой.

Робко протянула руку. Коснулась влажной рубахи, облепившей его живот.

- Зря надел. Простудишься. Сними! Я утром постираю.

- Это ты простудишься. Вон, зубы клацают от холода, когда говоришь. Возьми себе шкуру. Ложись на топчан, я тебя укрою.

Зубы клацали не от холода, а от нервов. Жаль, что он этого не понимал. Я решила, что хватит недомолвок.

Вскочила и обвила его руками, прижалась всем телом – к такому большому, холодному, мокрому, твёрдому. Зашептала, уткнувшись в плечо лбом.

- Объясни мне, что не так. Что я сделала? Почему ты… так себя ведёшь?

Он вздохнул. Осторожно отлепил мои руки и отстранил.

- Всё так, Сказка. Ты не сделала ничего, кроме очередного чуда. А вот я… сегодня тебя подвёл. И не надо! Не перебивай. Не говори ничего. Я сам всё знаю. Это заклятье… оно всё больше берёт власть надо мной. Туманит разум. Когда я стащил тебя с коня и набросился, как зверь со своими поцелуями… я хотел взять тебя прямо там. У меня пелена была перед глазами, я не видел ничего, кроме тебя. Кроме твоей кожи под пальцами. Твоих глаз огромных. Зелёных, удивлённых таких. Твоих губ, которые моё имя выстанывали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я молчала и не прерывала. А сказать хотелось – что если так на него действует заклинание, то я благодарна тому, что его придумал. И что со мной то же самое происходит – и без всякой магии.

Но Дункан выжимал из себя слова с таким трудом и словно… болью, что я не решалась прервать. Я по-прежнему не понимала, что же такого случилось.

- Я совершенно потерял голову, Сказка, понимаешь? А воин не должен терять голову перед боем. Я даже не услышал приближения Тишины! И ты не услышала, пока она чуть барьер не проломила. Из-за меня всё могло закончиться бедой! Если бы Тишина тебе навредила… я не знаю, как жил бы дальше.

После его признания стало так тихо, что я услышала даже поскрипывание брёвен на ночном ветру. Облизала пересохшие губы.

- Только не говори мне… что ты теперь так мучаешься совестью, что… решил отложить нашу первую брачную дочь до возвращения в холд.

Дункан ответил резко:

- Пока мы в этом проклятом лесу, я больше ни на минуту не собираюсь терять бдительность! Кто знает, надолго ли заткнулась эта дрянь в чаще. Да и твоей новой цепной псине я не доверяю. Смерч – животное, его сон чуток. Успеет удрать, если зараза дёрнется в его сторону. А вот успею ли я почуять… если позволю себе снова утонуть в тебе… не уверен.

И мой невыносимо ответственный и слишком заботливый муж силой усадил меня на топчан. А потом толкнул мои плечи.

- Так что спи! Завтра утром осмотрим ещё раз лес, и если ты скажешь, что всё в порядке... отправимся домой. Каких-то три-четыре дня, и будем в холде.

Три-четыре дня?! Я едва сдержалась, чтобы не застонать.

Нет, я столько не выдержу! Сама превращусь в Тишину. Очень злую и очень голодную.

- Ты куда это? – угрожающим тоном уточнила я, когда заметила телодвижения тёмного пятна в сторону выхода. – Обещал со мной посидеть! Вот и сиди до утра. Мне… страшно. Темноты боюсь.

- Тэм, да как ты не понимаешь!!! – взорвался наконец дражайший супруг. – У меня от одного твоего запаха крышу сносит напрочь. Не могу я с тобой «сидеть»! Ещё пара минут в замкнутом пространстве, и я на тебя наброшусь.

Хм. Эта новость воодушевляла.

- Я верю в твою стойкость и выдержку! – заверила я его громко. – Ну пожа-алуйста! Я без тебя глаз не сомкну, и утром никуда не смогу пойти. А если вдруг нападёт Тишина, у меня даже не будет сил отбиваться, если не высплюсь. Ты же хотел караулить? Вот и карауль здесь.

На всякий случай я скрестила пальцы незаметно. Когда-нибудь, когда наша дочь вырастет, я расскажу ей, каких трудов мне стоило заставить её папочку мне её сделать.

- Р-р-р-р… ну хорошо! Но я приму меры предосторожности.

Мне самой уже хотелось взвыть. Какие ещё меры он там придумал?!

В слабом свете магических искр я следила за тем, как Дункан роется в барахле Верды, ругая её на чём свет стоит, и выуживает оттуда… верёвку.

Противоположная стена служила заодно и хранилищем кое-какой небогатой кухонной утвари. Высоко над головой в брёвна был вбит железный крюк – сколько помню, Верда подвешивала к нему связки лука, низки сушёных грибов, решето. Сейчас… один несносный медведь взялся привязывать к нему конец верёвки.

- Что ты делаешь, Тишина меня забери?! – простонала я, снова усаживаясь на топчане.

- Не видишь? Делаю так, чтобы среди ночи на тебя не наброситься. И ребра тебе не переломать ненароком, - рыкнул мой муж, обвязывая другой конец себе вокруг живота. Завершив своё чёрное дело, он угрюмо плюхнулся в угол и вытянул длинные ноги. Как раз почти на всё свободное место.

Когда небеса раздавали младенцам подарки по случаю рождения, мне явно достался неисчерпаемый запас терпения.

Я подождала, пока раздражённое сопение посаженного на цепь медведя прекратится, а потом осторожно стекла с топчана и по-кошачьи на четвереньках перебралась по полу в тот же угол.

Мягко скользнула под бочок и прижалась.

- Тэ-эм… - выдохнул Дункан. Неподвижный и твёрдый, как камень, он, казалось, боялся пошевелиться, чтобы зверь не сорвался с цепи. – Ну зачем? Ты что, не слышала, что я говорил?

- Слышала! – мурлыкнула я и потёрлась щекой о его плечо. – А теперь ты меня послушай.

Тихая ночь, плывущая над нами. Осознание невероятной, пьянящей свободы после всего, что мы сегодня смогли сделать. И любимый мужчина на расстоянии поцелуя. Что ещё мне может быть нужно для счастья?

Я перебралась вперёд, меж его расставленных ног, и опустила ладони ему на грудь.

- Я… тебя не боюсь.

Аккуратное движение кистью. Маленькая импровизация. Новое заклинание. Развязанный узел, и верёвка послушно опадает на пол.

- Я тебе доверяю.

Осторожно тянусь вперёд, наслаждаюсь упрямым блеском его глаз в темноте и выдыхаю в его плотно сжатые губы:

- Я очень сильно тебя люблю. А Тишина… теперь у неё есть не только Хозяйка, но и Хозяин. Она не посмеет нам помешать.

***