— А. А сам чего здесь?

— В смысле сам чего здесь, это моя комната вообще-то.

И не поспоришь ведь.

Но всё равно бесит.

Маша вздохнула, решив, что, наверное, всё-таки не права, относясь к нему так категорично, и смилостивилась:

— Ну ладно, ладно, извини. Спасибо, что позаботился. А теперь не мог бы ты встать?

— Да без вопросов.

Забрав с собой всё одеяло, которым он накрыл частицу тела, где и находился его половой орган, но всё равно половина задницы виднелась, и Морозов голый, в одних только носках, поднялся с кровати и подошёл к окну.

— Ты чё, голый?! – Бурно отреагировала Маша.

— Ну, в квартире жарко, я всегда так сплю.

— Да уж, нормы приличия явно не твоё, — хмыкнула девушка.

Ей потребовалась как минимум минута, чтобы потянуться и заставить себя встать с кровати, и она стала осматривать довольно хорошо обставленную комнату Морозова.

И со смехом увидела на полке шкафа его детскую фотографию, где он в костюме космонавта прифотошоплен в Космосе, и заявила:

— Господи, как это мило.

— Это давно было!

— Угу, угу.

Одеяло совсем упало с Морозова, оставив его, не считая носков, полностью голым, и Рогова издала вздох.

Павлик же довольно серьёзно спросил:

— Слушай, Маш… а вот если бы я предложил тебе стать моей девушкой, ты бы что сказала?

Вчера бы всё точно было по-другому, но после этого его поступка…

Когда он мог ею воспользоваться, как и предрекали уроки Ани, но не стал…

Маша пожала плечами и ответила:

— Может, я бы и согласилась. Кто знает.

— Да? Тогда я предлагаю.

— Предлагаешь что?

— Стать моей девушкой.

Маша загадочно на него посмотрела, и Морозов не выдержал этой многозначительной паузы:

— Ну и что это значит?

В ответ Машка подошла к нему и поцеловала в губы, и уже похуй было на то, что он голый.

— Вот это, — прошептала она, и Морозов, схватив её ладонями за щёки, прижал к себе и засосал.

На пару они опоздали, но вошли вдвоём, чем вызвали перешёптывания одногруппниц, и то, что Лара, от скуки державшая колпачок ручки зубами, раскрыла челюсть от удивления, и колпачок упал на стол.

— А вот и наша сладкая парочка, да? – Отреагировал препод, заставив Машку смущённо заулыбаться, — садитесь давайте.

Морозов отпустил руку Маши, которую до этого сжимал, и сел на своё привычное место, а Рогова как всегда рядом с Ларой.

Подруга тут же раскрыла тетрадь на последней странице и написала там ручкой: «И ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ???». Маша в ответ нарисовала под надписью сердечко.

В класс, быстро постучавшись, вошла та преподша из деканата, что определила дальнейшую судьбу Машки, отправив её к активистам. Она сказала:

-Нужны два добровольца для помощи Степанову.

Маша быстро подняла свою руку и не менее быстро схватила другой рукой руку Ларисы, и несмотря на её сопротивления, подняла и её тоже.

— О! Рогова, молодчина, не зря не исключили. Отправляйтесь тогда обе к нему в кабинет.

Преподша вышла, а девочки стали собирать вещи, и Лара, специально собирая как можно медленнее, прошептала:

— И вот нафига?

— От контрольной тебя спасаю. Мне одной скучно.

Подруги вышли в коридор, но перед этим Машка ещё раз украдкой взглянула на Морозова, а он послал ей незаметный воздушный поцелуй.

В коридоре, когда они пошли в сторону кабинета Степанова, к слову, не шибко дружелюбного препода по отношению к Маше, Лара спросила её тихо, как будто боялась, что Морозов всё ещё может услышать:

— И сколько вы уже встречаетесь?

— Один час и четырнадцать минут.

Лариса усмехнулась и поспешила за подругой.

В общем, очень скоро они попали в кабинет Степанова, где лысый препод сказал им сесть перед его столом, стал пристально смотреть в глаза Маши и, выдержав паузу, наконец заговорил:

— Наконец-то тебе, Рогова, выпал шанс сделать что-то полезное в своей жизни, да?

— И не поспоришь, — пробурчала она.

— Ничего незаконного не будет, не бойтесь, — Степанов вытащил из под стола два пузырька с таблетками и протянул каждый из них одной из девушек, — эти таблетки экспериментальные, от фармацевтической компании, которая сотрудничает с нашим университетом. Я вам дам сейчас жилетки волонтёров, будете ходить продавать их. Идёт? Ничего незаконного в этом нет.

— Оу, — только и смогла ответить Лара.

Ну, очень скоро девочки нацепили синие жилетки с надписями «ВОЛОНТЁР» и взяв по пузырьку таблеток, двинулись на первый этаж, в вестибюль.

Лара спросила:

— И чё, мы реально будем их продавать?

— Кто ж откажется от реального прототипа экстази?

— Чего? Маш, ты… ты чё опять удумала?

Машка лишь загадочно улыбнулась.

У кофе-аппарата на первом этаже они «зажали» черноволосую девушку, перед носом которой Маша стала трясти пузырьком и рассказывать:

— Ну ты, конечно, можешь сейчас упустить свой шанс, но я тебя уверяю: второго такого ты уже нигде не найдёшь. Настоящий отрыв башки будет.

— Чё, прям накроет?

— Можешь мне поверить.

— Ну… ну ладно, в принципе можно, — неуверенно согласилась брюнетка, — и сколько?

— Две сотни.

Девушка послушно выложила деньги в протянутую ладонь довольной собой Маши и взяла одну таблетку.

Лара сразу схватила Машу за рукав и прошептала:

— Эй, эй, ты чего творишь? Ты только что одну таблетку за полцены пузырька толкнула, да? Да мы даже не знаем, что это такое.

— Да расслабься ты, — с видом настоящего наркоторговца протянула Машка, положив руку подруге на плечо, — она теперь эту таблетку будет хранить как зеницу ока, она же не дура, чтоб вот так вот просто в универе этим непонятно чем закидываться. А к тому времени, как закинется, мы уж всё продадим, и мы ничё не знаем, и они ничё не знают.

В этот момент мимо проходил бледный парень, и остановив его, Машка с улыбкой потрясла перед его носом пузырьком и загадочным голосом спросила:

— Знаешь, чё за штука?

В общем, очень скоро Маша с Ларой сидели на подоконнике, и жутко довольная собой Рогова пересчитывала деньги, которых уже было больше двух косарей, а слухи про загадочные таблетки, которые ещё никто не пробовал, да и больше вообще шанса не будет, ползли только так и набивали покупателей.

Так что очень скоро к ним подошла Аня и сказала, мило улыбнувшись:

— Привет, девчонки. А правда, что у вас какие-то суперштуки появились? Прям даже круче Эй-фи?

— Ха, да Эй-фи даже и рядом не стоит, — усмехнулась Машка и потрясла пузырьком перед Аней. – Берёшь?

— Ну-у… давай, почему бы и нет.

Аня выложила заветные две сотни и получила таблетку, заметив вслух, правда, что как-то слишком дёшево.

Маша посидела, подумала, и призналась:

— А ведь и правда.

— Маша, очнись, жажда денег тебя погубит, — потрясла её за плечо Лара, — такой тёмный бизнес ещё никого до добра не доводил.

— Ой, да какой тёмный бизнес, мы вообще понятия не имеем, что это.

— Так может проверим?

Маша даже слегка опешила, вот никак она не ожидала услышать такое из уст Лариски.

«Растёт девочка».

И, хмыкнув, Машка вытащила из пузырька таблетку и протянула её Ларе.

— Я, значит, — неуверенно пробормотала та, но всё-таки проглотила таблетку.

Они начали сидеть и ждать.

Ждали десять минут, пятнадцать.

Потом все полчаса.

— Походу плацебо, — хмыкнула Машка раздосадованно, и повела подругу во двор, где сейчас ребят собиралось больше, чем в вестибюле, — надо всё-таки по четыреста продавать.

Тут к ним подошёл какой-то парень вида типичного гопника, который встал между ними, положил руки им на плечи и спросил:

— Здаров, девчонки, а это вы тут таблеточками торгуете?

— Спрос поднимается, цены растут, теперь четыреста, — уверенно заявила Маша.

— А вот ты не знаешь разве, девочка, что таблеточками всякими нельзя торговать? – Спросил он, обхватив рукой шею Маши так, что мог в любой момент крепко схватить её, и Маше стало не по себе, — будешь так ещё делать?