— Смотри, Гус. — Король взял с полки одну из книг. — Это книги наших предков, которые жили еще задолго до Клетеса Великого.

— Отец, что с этими людьми? — Аргус указал на изображения, разбросанные по страницам книги.

— У них нет душ. Видишь? Их волосы не имеют цвета. Они прозрачные. — Бенедиктус провел рукой по единственной пыльной картине, висевшей на стене. — Эти люди очень опасны. Они могут видеть истинные цвета душ других людей. И при правильном использовании своей силы, подчинять их. Но самое главное: они это не контролируют. Такие люди словно впадают в транс. И в этом трансе их невозможно контролировать. Очень давно такой человек смог сжечь целый город, несмотря на то, что против него выслали целую армию.

— Я могу стать таким? — голос Аргуса дрогнул.

— Нет, мальчик. — Только сейчас принц заметил стоящую в углу комнаты девушку. — Бенедиктус говорил обо мне.

Девушке на вид было не больше двадцати пяти, простая белая туника, висела на ней мешком, длинные гетры доходили до колен, начинаясь под миниатюрными уггами. На девушке не было никаких украшений, и это удивляло Аргуса. Белоснежный берет завершал образ незнакомки, из-под него виднелись странные, почти невидимые волосы.

— Ленора. — Король отошел от сына и в знак приветствия аккуратно приобнял девушку, словно она могла сломаться от его объятий.

— Неужели ты кого-то привел ко мне?

Аргус прищурился, что-то странное было в движениях девушки. Она двигалась слишком неуверенно и резко, словно не видела…

— Это моя сестра, твоя тетушка. Ленора, это мой сын Аргус.

— Рада встречи с тобой, племянник. Не думала, что ты решить нас познакомить, брат. — Ленора неуверенно подошла к столу и, аккуратно отодвинув кресло, села в него. — Я же опасна для окружающих.

— Сейчас мой сын опасен сам для себя, — пробормотал Бенедиктус, оперевшись о стену.

— Знаю. — По лицу девушки скользнула мимолетная улыбка.

— А у вас бывают такие моменты, в которых вы видите цвет души? — робко спросил мальчик.

— Великая тайна, да? — обиженно фыркнула девушка, проигнорировав вопрос Аргуса. — Ты им вообще ничего обо мне не говорил? Меня для вашего мира не существует, да?

Король хотел было что-то сказать, но Ленора подняла руку, требуя молчания.

— Я слепа с рождения, Аргус. Поэтому я была вынуждена взять под контроль эту чудовищную силу. Сейчас она заменяет мне зрение. Я вижу любое живое существо, у которого есть душа. Постарайся себе представить: вокруг полная темнота, а в ней двигаются пятна. И все пятна абсолютно разные, как и люди. Я могу назвать возраст и пол человека, которого вижу, не говоря уже о самой душе.

— Нора, солнышко, скажи мне, что с его душой. — Подошел к сыну король.

— Подожди, Бенедиктус. Впервые после смерти отца, у меня появилась возможность поговорить с кем-то кроме тебя. А ведь когда я отвечу на твой вопрос, ты сразу заберешь у меня этого мальчика. — В голосе девушки слышалась неподдельная обида. — Я не собираюсь выполнять твои приказы, король… Но предлагаю сделку. Я расскажу тебе о душе ребенка, если ты дашь мне поговорить с ним не меньше получаса.

— Я отказываюсь принимать твои условия, — холодно ответил мужчина.

— А если я скажу, что твои опасения могут быть реальностью? Не стану отрицать возможность того, что Аргус пересекался с прозрачной.

— С такой как ты? — спросил мальчик, успевший запутаться в разговоре взрослых. И, дождавшись положительного кивка в ответ, продолжил. — Отец, почему мне нельзя поговорить с Ленорой?

— Понимаешь, Аргус. — Мальчик впервые видел своего отца в таком состояние. Неужели это было смятение? — Твоя реакция на слова той девочки очень похожа на ту, которую описывают в книгах. Не имея своей души, прозрачные вытягивают ее из своих собеседников, не имеющих непреклонной силы воли. А у тебя ее, как понимаешь, нет.

— Он хочет сказать, что тебе может стать еще хуже, после разговора со мной, — фыркнула Ленора. — Если хочешь, можешь присутствовать при нашей дискуссии. Ты слышал мои условия, брат, и менять я их не собираюсь.

— Ладно, — сдался Бенедиктус. — У вас есть ровно половина часа.

Девушка захлопала в ладоши и поманила племянника к себе.

— Скажи-ка, Аргус, — Ленора игриво протянула имя мальчика. — Ты живешь в комнате со своим братом?

— Да, мы все время проводим вместе, — Аргус облокотился локтями на стол с интересом рассматривая собеседницу.

— Вы близнецы, если я не ошибаюсь. А чем вы отличаетесь?

— У меня есть шрам на скуле, — не медля ответил мальчик.

— Я ждала немного другой ответ, — надула губы девушка. — Но раз уж ты сказал о шраме… Откуда он у тебя?

— Когда я только родился, отец… — начал было принц, но Ленора его перебила.

— Вот как? А ты знаешь, что он значит? Бенедиктус всегда скрывает самое важное. Или же ты сам не знал?

— Не знал о чем? — Бенедиктус нахмурился, в его глазах появилось беспокойство.

— Братец. — На лице прозрачной появилась лукавая улыбка. — А давай ты мне сейчас принесешь тот самый клинок, которым провел по щеке своего принца? Но если не хочешь, не надо, но и я об этом тебе ничего не расскажу.

— Знаешь чем еще опасны прозрачные? — вздохнув, задал сыну вопрос король и тут же сам на него ответил. — Никогда не знаешь, что у них на уме. Я принесу клинок.

Бенедиктус всматривался в незрячие глаза сестры, словно пытался найти в них ответы. Но так ничего и не увидев, вышел из залы, оставив сестру и сына наедине.

— Можно я задам вам несколько вопросов? — спросил Аргус, как только шаги отца стихли.

— Конечно, но я не обещаю, что отвечу на все. Можешь обращаться ко мне на ты, я не против.

— Для начала, я хочу спросить про книги. Очевидно, что ты знаешь больше моего отца. Могу предположить, что из книг, так как ты провела всю свою жизнь взаперти. Но ты слепа, а книги… — Мальчик замолчал, не зная, как правильно сформулировать предложение, чтобы не оскорбить тетушку.

— Все просто. Материал, которым написаны все книги, находящиеся в моей библиотеке, изготовлен из специальной смеси. Эта смесь очень быстро нагревается и медленно остывает. В итоге получается, что я читаю не сами буквы, а тепло, которое они излучают. Обычный колори не сможет так сделать, но как ты уже понял, я не совсем обычная. Можешь считать меня посланником дьявола, нечистью или кем угодно, что придет тебе в голову. Теперь моя очередь, задавать тебе вопрос. Позволишь? — Аргус кивнул, но вспомнил, что его не видят и повторил свой ответ голосом. — Благодарю тебя. Будь добр, опиши меня. Как я выгляжу?

— На вид тебе лет двадцать, может чуть больше. У тебя очень худые руки и ты выглядишь болезненно. Не прими за оскорбление, но так обычно выглядят бедняки да пленные, которых морят голодом. Твои волосы похожи на тоненькие стеклянные палочки, которые можно согнуть и они не сломаются. У тебя очень красивые черты лица. Особенно мне нравятся твои губы, знаешь, они слишком красные для обычных, но ты не могла их накрасить. Ты специально носишь берет, не только для того чтобы скрыть свой череп, но и чтобы его тень падала на твои глаза. Ведь твои ресницы тоже не имеют цвета. И готов поспорить, тебе не очень нравится как ты выглядишь, хоть и видит тебя только мой отец. У тебя красивые пальцы, тебе всегда надо поддерживать подушечки очень мягкими, ведь ими ты читаешь. Несмотря на то, что на тебе нет украшений, ты не становишься блеклой или некрасивой. Наоборот, это добавляет свою изюминку в твой и так необычный образ.

Странная улыбка появилась на лице Леноры. Аргус поежился, а по его спине пробежался табун мурашек от вида девушки.

— Прими слова моей благодарности, мальчик. Твой отец описывает людей куда хуже. — Она мотнула головой, рассеивая свой пугающий образ.

— Расскажи о прозрачных, пожалуйста, — чуть помедлив, попросил принц.

— Прозрачные… возьми с третьей полки около двери самую большую книгу, — попросила Ленора, и Аргус выполнил ее просьбу. — Там много картин, и, если Бенедиктус не лжет, на них должны быть изображены прозрачные. Увы, картины я увидеть не могу. А теперь слушай. Упоминания о таких как я, появляются в самых ранних книгах. По данным которые у меня есть, прозрачными бывают только девушки. Ими становятся из-за мутации, но какой сказать не могу, мои знания не абсолютны. Прозрачные в большинстве своем очень коварные и хитрые, словно лисы. Твой отец сказал, о том что прозрачный в одиночку может сжечь весь целый город. А знаешь как? Если знать как, то прозрачный может лепить души, словно глину. Вот представь, у тебя есть кусок глины. Белый и мягкий. А потом ты берешь этот кусок в руки и рвешь на две части, а потом еще на две, и еще, и еще. И так до бесконечности. При этом человек не может тебе ничего сделать, он просто стоит, даже пальцем пошевелить не в силах. А как только душа разделится до элементарных крупиц, человек теряет волю. Скажешь ему сжечь свой дом, так он пойдет и сожжет. А после выполнения своей задачи — поминай как звали. Уснет вечным сном. Но… — девушка вздохнула. — Я так не умею. Да и пробовать было не на ком.