— Не знал, то ты ходил к той старухе, — убедившись, что никого поблизости нет, заговорил глава. — Почему не сказал?

— Не думал, что это что-то важное для тебя. Мне надоело слушать бред графа и я решил заглянуть к ней по дороге с задания.

— Давно?

— Относительно. Года полтора назад, может чуть больше.

— О чем вы говорили?

— Я просто пришел к ней с вопросом, что особенного в младшем сыне графа. Ну она и рассказала: «Мне выпало несчастье пересечься с ним в первые дни его жизни. У него были пугающие глаза. У них был цвет как у…» — Она встала и, на пару минут пропав в саду, вернулась с веткой какого-то цветка. — «У него были такие же глаза. В тот год эти цветы в моем саду зацвели в день его рождения. Такого совпадения не может быть. Когда я его увидела, поняла, что он хочет убить меня за то, что я смотрю на него. Я клянусь тебе!» Я, конечно, мог где-то ошибиться со словами, но смысл ее ответа был именно таким. Старуха нашла мистику на пустом месте, это было простым совпадением.

— Ты не веришь в ее слова про…

— Конечно не верю, — перебил наставника Ирвио.

— Но ты же действительно сильнее остальных.

— И что с того? Кто сказал, что, если бы кто-то другой был воспитан как я, он не смог бы мог стать таким же? Я лучше других выполняю задания, потому что учился этому с раннего детства, вот и все.

— Ты уверен?

— Нет, но в этот вариант я верю больше, чем в слова графа. Я не изменю своего мнения, Гаро. Это не повлияет на мое будущее, поэтому на эту тему я могу говорить, что хочу. К тому же, твое настроение остается приподнятым, значит, ты не недоволен моим ответом. Поэтому не вижу смысла тратить время на пустой разговор.

— Так видно, что у меня хорошее настроение? — поднял бровь Гаро.

— Остальным, думаю, не видно, — пожал плечами Ирвио. — Но для меня все очевидно. Ты доволен встречей с королем, хотя бы потому, что я напугал его. Ведь так?

— Да… — улыбнулся глава. — Ты абсолютно прав. А, совсем забыл, как твоя рука?

— Рука? — нахмурился Ирвио.

— Ты ведь ее порезал, когда убегал из замка, к тому же я по ней тебя вчера довольно сильно ударил. На тренировках это не должно было мешать, но тебе пришлось идти за мной к королю. Ты хорошо сегодня поработал, поэтому я готов помочь, если с рукой есть проблемы.

— Нет, с ней все хорошо. Я привык. — Ирвио поправил капюшон, скрывая от Гаро лицо. — Тебя это не должно волновать.

— Это так забавно, — грустно улыбнулся мужчина. — Обычно ты и слова сказать против меня не можешь, но иногда на тебя что-то находит, и ты уже смело возражаешь и учишь меня. Что сейчас, что месяц назад, когда я провожал тебя до замка Рисаберов.

— Я… — голос Ирвио задрожал и начал срываться. — Я н-не должен так делать? Я-я не знал, Гаро. Честно не знал! Я готов понести наказание, такого больше не повторится! Я клянусь.

«Все таки я могу не переживать, — выдохнул Гаро. — Это хорошо.»

— Старайся быть аккуратнее в подобных разговорах. Я разрешаю тебе так говорить со мной, но ты знаешь, что будет, если переступишь черту.

— Хорошо, я понял, — прошептал мальчик.

— Ну-ка посмотри на меня, — глава взял подчиненного за подбородок. — Ты уже отрезал волосы?

— Да, — нервно ответил Ирвио. — Я сделал что-то не так?

— Просто не думал, что ты подстрижешь их так коротко. Насколько я помню, тебе нравилось, когда они были длинными.

— Милорд Волова любил их. Это было довольно выгодно, — мальчик отвел взгляд, стараясь не смотреть на наставника. — Терпеть не могу, когда они касаются плеч. Это неприятно.

— А теперь, сам посмотри, они лезут тебе в глаза. Ты же помнишь, что я тебе об этом говорил?

— Я могу делать с волосами, что пожелаю, если после этого они не будут мне мешать видеть…

— Ну так?

— Я…

— Ты можешь их подстричь совсем коротко, тогда они просто не достанут до глаз, — Гаро взял в руку прядь волос мальчика и поднес к ней клинок.

— Нет! — Ирвио отскочил от наставника.

— Это что такое? — нахмурился глава.

— Я умоляю тебя, не надо. Я готов принять наказание, но, прошу, не трогай волосы. Я придумаю, что с ними делать, только не стриги их совсем коротко. Это же не относится ко мне, как к наемнику. Молю, оставь их!

— Зачем?

— С короткими волосами я напоминаю себе графа Рисабера. Не хочу хоть в чем-то быть похожим на него.

— Вот значит как, — усмехнулся Гаро. — Длинные волосы тебе не нравятся, короткие тоже.

— Мне нравятся такие, как у меня сейчас. Я придумаю, что с ними сделать, чтобы они не лезли в глаза.

— Ладно, оставь. Обойдемся без наказания, — уступил Гаро. — Но это в первый и последний раз. И только из-за того, что ты меня сегодня действительно порадовал.

«А еще, потому что на тебе и так живого места нет, — мысленно добавил глава. — Все таки я перестарался. На радостях забылся. Черт! Я, конечно, предупредил его, что теперь наказания будут жестче, но… В следующие разы надо бы лучше себя контролировать. Если присмотреться, видно, что ему больно двигаться. Тем более в этот раз я не боялся оставить следы на руках. Да и не дал ему передохнуть, после этого… Когда я отпустил его, уже светло было. И он после этого ушел в лес… Но, уверен, Ирвио понял свои ошибки, ведь в этот раз они были почти непростительными.»

— Мне сразу ехать обратно в лес? — мальчик подошел к своей лошади, привязанной к фонарному столбу около небольшого переулка.

— Нет. Сначала зайдешь ко мне. Я перебинтую тебе…

— Не стоит.

— Это приказ, Ирвио. Ты начинаешь меня раздражать.

— Прошу простить, — прошептал наемник.

— Если ты забыл, то я повторю. Твои раны могут начать гноиться, и в худшем случае ты от этого можешь умереть. А твоя жизнь, позволь напомнить, принадлежит мне. Если думаешь, что вокруг так много лекарей, которые могут вылечить запущенные раны, то ты сильно ошибаешься. Тем более ты больше не сын графа, а наемник, который скрывает свою внешность. Какие идеи есть, а? Как я могу позвать к тебе лекаря, если он не сможет осмотреть тебя?

— П-прости… Я забылся.

— Ты уже второй раз извиняешься за наш разговор, Ирвио. Не порть мне настроение, будь добр.

— Я понял, — вздохнул мальчик. — Такого больше не повторится.

— Хорошо, — кивнул глава. Повисло молчание, Ирвио молча шёл за наставником, не смея заговорить первым. Сейчас Гаро был в приподнятом настроении, но ошибки наёмника вывели его из устойчивого положения, и теперь глава мог разозлиться в любой момент. Тишину вокруг них нарушало только цоканье копыт лошади, которую Ирвио вёл за собой. Мальчик поднял глаза на замок, возвышающийся над городом. На одном из его балконов виднелись силуэты людей, и наемник был готов поспорить, хотя бы от одного из них доносился плач.

«Скорее всего это графини, — вздохнул Ирвио. — И у Рисабер, и у Рукмел есть на это причины. Интересно, они станут обвинять друг друга в произошедшем? Хотя, думаю, Офелия скорее обвинит Августа…»

— Ирвио, — отвлек мальчика от мыслей наставник. — Пойдешь на похороны?

— Похороны? — нахмурился наемник.

— Рисаберы должны похоронить младшего сына, а Рукмел — дочь. Уверен, будут приглашены множество людей. Не хочешь посмотреть, как все пройдет?

— Хочу ли посмотреть? — задумался Ирвио и, расплывшись в довольной улыбке, промурлыкал. — Такое нельзя пропускать. Но меня раздражают их слезы, я бы не хотел провести там весь день. Но если ты против, то я…

— Нет, это твое дело. Я просто предложил, а дальше решай сам. Я же могу быть уверен, что ты не выкинешь глупость?

— Конечно. Я просто немного понаблюдаю. Мне кажется, там должно произойти что-то довольно интересное.

— А? — повернулся к подчиненному Гаро, но Ирвио лишь ухмыльнулся.

========== Глава 23. Похороны ==========

Волова, одетый во все черное, стоял перед большой картиной, висевшей напротив парадных дверей. С этой картины на будущего графа смотрел непривычно теплым взглядом Фуникиро. Один из немногих портретов, на которые уговорили мальчика, по просьбе Воловы перенесли на самое видное место в замке. Фуникиро, изображенный на этом портрете, еще не знал, что потеряет первого и единственного друга, не знал, что станет жертвой своего же наставника. В замке были и другие портреты младшего Рисабера, где он был младше и, казалось, счастливее. Но именно этот холст Волова ценил больше остальных, точнее воспоминания связанные с ним. Воспоминания о уже подросшем брате, который, пусть и по приказу Гаро, но все же стал относиться к Волове теплее.