– Понял? Деловой, такой!

В комнату заглянула медсестра и озабочено махнула рукой.

– Тише тут, голубки! Сейчас тут всем будет не смешно! Девушка пересядьте на стул, а то вы совсем его зажали, ему же дышать нечем.

– А, он в моем присутствии, – Ольга повернулась к медсестре, – и не дышит вовсе.

Медсестра улыбнулась и погрозила им пальцем.

– Готенька, а почему?

– Что почему?

– Фигушки.

– Ну, ты представь, Гош, я такая вся из себя красивая, воздушная и рядом мумия в бинтах, – она засмеялась, – разбегутся же все.

– Бинты снимут.

– Вот как снимут, так и поговорим. Коренев, ты что? Моя фамилия будет какая? Готя Чучелова?

– Ольга Коренева будет твоя фамилия.

– Звучит, не плохо. Гоша ты только не волнуйся так, тебе нельзя. Я тебя ненавижу все сильнее и сильнее. Все будет хорошо.

– Вот же, – Игорь отвернулся к стене, – вредина.

– Ну, другой-то у тебя все равно нет?

– А мне и не нужно больше никого.

– Гош?! Не хотела тебе говорить. Сегодня педсовет, а перед ним линейка, – Ольга виновато опустила голову, – Роману и Сергею вручат медали за отвагу при пожаре.

Игорь пожал плечами.

– Ну, и что?

– Герой вот тут лежит весь в ожогах, а медаль вручают сбежавшим трусам. Их фамилии Зинаида согласовала, пожарные то и не видели тебя толком им вот все равно.

– И мне все равно. Я лежу тут держу руку любимой девушки, которая мне улыбается, людей мы спасли, все живы. Понимаешь, Готенька?! Все живы! Какие линейки? Какие герои? Мне вообще наплевать. А им вот с этим жить.

– Да и будут жить, жить и врать всему свету, долго и счастливо.

– Ну и слава богу! Пусть живут! И, здоровья им!

– С какой ты планеты? Я не понимаю!

– С твоей, Готя, с твоей.

Она положила голову ему на грудь и вздохнула.

– Ох. Чучело, ты мое чучело. Беда с тобой.

Игорь погладил ее волосы, спадающие ему на грудь.

– Тебя выгонят из школы!

– Ну, и что? Ты же не выгонишь меня? Мама не выгонит?

– Глупый, ты, Гошка!

– Ну, и плевать направят в другую.

Она поднялась поправила одежду. Она грустно смотрела на него.

– Я сейчас тебя там предам.

– Это не предательство, это хитроумный план по обезвреживанию врага. Мы сегодня вырвем ядовитое жало у змеи. Тебе пора?

– Да, Гош, пора, – она наклонилась и поцеловала его, – порадуй меня завтра снятыми бинтами, ну хоть чуть-чуть!

– Хорошо, мумия завтра будет голой.

– Хороший мальчик, послушный!

– Ты обещала мне, не забудь.

– Забудешь тут. Жуть такую.

На линейке представители пожарно-спасательной службы, вызвали из строя Романа и Сергея и торжественно вручили им медали. Пожарник в парадной форме долго рассказывал, какую опасность представляет собой пожар и как хорошо, что рядом оказались, двое молодых героя комсомольца. Потом Зинаида Петровна горячо и «искренне» поблагодарила ребят за спасение своей семьи. Затем секретарь школьного комитета комсомола рассказывал, как Роман и Сергей верные традициям отцов и дедов не щадили своих жизней и бросались в огонь спасая людей. Ольга стояла и с презрением смотрела на всю эту «шутовскую» постановку. Слезы текли из ее глаз, когда она думала о лежащем в больнице обожжённом и раненом Игоре. Но стоящие рядом подруги приняли ее слезы по-своему, Роман ухаживал за Ольгой, и они считали, что это слезы гордости за своего парня. После линейки она шла по коридору, возле класса ее перехватили «герои». Весь класс собрался, чтобы посмотреть медали.

– Видела? Вот так, страна должна знать своих героев!

Ольга отстранилась от него. Но Роман продолжал наседать.

– Может отметим награду, сегодня? Предлагаю у меня.

Ольга какими-то шальными заплаканными глазами посмотрела на новоявленных героев. «Какие же вы твари!»

– Почему же у тебя? Можно и здесь! Знаешь, Рома, насчет тебя я Гошке ничего не обещала. Так, что извини.

Она с презрением резко «влепила» ему звонкую пощечину. Роман отшатнулся, держась за щеку. В глазах промелькнул страх и ужас. Ольга смотрела на него с холодным презрением.

– Ну, что герой? Драться с девчонкой полезешь или как?

– Ну…, ты…, – Роман развернулся и пошел в класс, – больно надо с тобой связываться.

Девушки окружили Ольгу.

– Это, что было? За, что ты его? Обидел?

– Оль!? А, Гошка, это кто?

– Да, никто! – она направилась в класс, – симулянт один, больным притворяется! Блин! Хорошо то как! Ух!

Перед педсоветом их вызвала Зинаида. Когда они вошли, там уже сидела завуч. Зинаида гневно посмотрела на Ольгу.

– Пряхина! Ты за, что ударила Орлова? Ты, что девочка, моя передумала в институт поступать?

– Нет, Зинаида Петровна, конечно не передумала. Это личное, больно уж приставучий.

– Ты девушка видная, – Антонина Сергеевна улыбнулась, – такое бывает. Ну если все всё знают, тогда можно начинать?

Зинаида обвела строгим взглядом ребят.

– Вы сейчас решаете свою судьбу, подумайте об этом хорошенько.

Ольга смотрела ей прямо в глаза. «И твою конечно же».

– Мы всё поняли.

Педсовет оказался весьма расширенным присутствовали представители различных структур власти, партии и комсомола. Зинаида действительно постаралась придать делу широкую огласку. Не большая заминка ввиду отсутствия самого Коренева быстро решилась в пользу педсовета, в виду присутствия матери. Обсуждения сразу перешли в бурные выступления по заверениям в полной преданности Марксистко-ленинской идеологии и коммунистической партии. Однако учитывая не зрелый возраст Игоря некоторые учителя сомневались в его «подрывной» деятельности. Только после выступления ребят по происшествию в парке окончательно убедили всех, что Игорю в советской школе не место. Мать категорически отрицала вину Игоря, характеризуя его как тихого и спокойного мальчика. Однако факты и свидетельские показания были просто «убийственные». Большинством голосов Коренев был исключен из школы, представитель инспекции по делам несовершеннолетних принял представление и обещал возбудить разбирательство по парку с возможным возбуждением уголовного дела. Сотрудник «комитета» пригласил директора школы на индивидуальную беседу «к ним». Все прошло по «грандиозному» плану Антонины. Вечерело. В небе набежали тучки, громыхнула сильная молния. Погода портилась. Видимо там на небесах, кому-то тоже не нравилось происходящее в этом зале действо, а может был просто ненастный вечер.

Игорь шел на поправку все быстрее и быстрее. Молодой организм справился с ранами и ожоги быстро заживали. В один из дней в обеденное время в палату буквально ворвалась Ольга. Она бросила тяжелую сумку на стул и сладко потянулась. Игорь сидел на кровати опершись на стену палаты и читал книгу.

– Привет, Чучело! О! Да ты уже сидишь? Гошка! Я так рада!

Игорь опустил книгу постучал себе по голове и указал все еще перебинтованной левой рукой на куда-то в угол палаты. Парень виновато улыбнулся и пожал плечами. Только тут Ольга поняла, что в палате кто-то есть. В раковине из крана журчала вода.

– Не сидит еще, но благодаря тебе, негодная девчонка скоро сядет! Что она тут делает? Кто вообще ее сюда пустил?

– Ой! – Ольга испуганно присела на стул рядом с кроватью, – я ему учебники принесла.

– Вот и познакомились, – Игорь развел руками, – блин! Мама, это моя девушка, Оленька, это моя мама! Ирина Сергеевна!

Девушка растерянно смотрела на Игоря, от неожиданности она не знала ни что говорить, ни куда себя вообще деть. Мать тоже испытывала некоторую неловкость, с одной стороны такое неожиданное заявление сына, а с другой еще стоявшие в ушах слова заплаканной Ольги на педсовете. Они так и сидели, и молча смотрели друг на друга. Первой нашлась мать.

– А, ты в курсе про ее выступление на педсовете?

– Да! Я сам ее об этом просил, она долго упиралась и отказывалась. Мы даже немного поссорились. Не знаю, как, но как-то мне удалось ее убедить, и она мне со скрипом пообещала, что сделает это. Я все знаю мам.