Линия крови

– Эй, Чарли, ты скоро? Вечеринка вот-вот начнётся!

Новичок Джонни Векслив. Он всегда казался наследному принцу слишком эксцентричным, даже в своем человеческом обличье. А сейчас уж и подавно.

– Иди один. Мне нужно кое с чем закончить, – выкрикнул Чарльз в узкую приоткрытую форточку.

Через разводы слюдяного витража были видны только массивные ботинки на платформе с кучей заклёпок и небольшой кусок освещённого луной идеально подстриженного газона.

Почему папаше пришло в голову спустить шикарную библиотеку в сырой подвал, всегда оставалось для Чарли загадкой. Нет, конечно, он знал ответ на этот вопрос. Свет. Опасность случайно попасть под обжигающие солнечные лучи здесь была минимальной. Жаль только, что вездесущий лорд не подумал о губительном воздействии влаги на фолианты. Впрочем, принц знал и другое: отец всегда плевать хотел на книги, и эта библиотека являлась для него всего лишь атрибутом высокого статуса.

– Слушай, Лавин приказал мне заняться твоим воспитанием. – Размышления Чарли прервал голос приятеля. – Ты же не хочешь навлечь гнев своего венценосного родителя? – Джонни стремительно припал к земле, чтобы принц мог видеть его лицо. – Я знаю, ты не допустишь, чтобы моя бедная голова украсила “аллею звёзд”! Ты же ведь сжалишься над своим единственным другом?

– Джонни, прекрати ёрничать! Отец бы никогда не сделал этого. Уж не знаю почему, но ты ему нравишься.

– Может, пригласишь внутрь?

– Заходи, дверь открыта, – Чарльз с наигранным безразличием пожал плечами. – Только что ты будешь тут делать? Ведь ты уже прочитал обязательные три книги.

Векслив усмехнулся.

– Я вовсе не собираюсь читать, – он уже стоял на пороге.

На нём был чёрный атласный пиджак с укороченными рукавами, из-под которого виднелась грубая майка с черепом; узкие кожаные брюки, заправленные в камелоты. Запястья украшали шипастые браслеты, на шее болталась массивная цепь с кельтским крестом, из левого уха свешивалась длинная серьга-нить под старое серебро.

– Зачем ты накладываешь такой слой белой пудры?

– А что?! Девушкам нравится, – Джонни самодовольно встряхнул длинными, тёмными волосами, распространяя вокруг себя ароматы парикмахерского салона.

– Да уж… кладбище, фамильный склеп, ожившие мертвецы – романтика…

– Ты забыл сказать про трепещущее от страха горячее женское тело, – Векслив обогнул дубовый стол и, элегантно облокотившись о его резную крышку, наклонился в сторону Чарли. – Так, что у нас здесь? – он вывернул голову, пытаясь прочитать название книги. – Ого! Эпоха Возрождения! Просвещаешься? Кстати, у Казановы тебе бы поучиться не мешало.

– Джонни, Казанова жил намного позже. – Видя, что спокойно почитать всё равно не удастся, Чарльз со вздохом захлопнул книгу. – Как развивается твой последний роман?

– С Роанной? Она мне уже порядком поднадоела, а так – неплохо. Вчера целый вечер развлекал ее фокусами, – Векслив показал приятелю покрытые аккуратными шрамами запястья.

– Опять?! – слушай, я начинаю думать, что ты тащишься от боли.

– Не смеши. Ты это называешь болью? – он молниеносно вытащил маленький складной нож и, схватив кисть замешкавшегося на секунду Чарли, с силой вонзил его острое лезвие в один из пальцев.

На коже тут же выступила алая разбухающая капля.

– Воу, полегче! – тот инстинктивно отдернул руку.

– Ммм… Какой аромат… – глядя, как быстро затягивается ранка на руке приятеля, Векслив мечтательно втянул ноздрями воздух.

– Даже не думай! – Чарли предусмотрительно вытер набежавшую кровь.

– Да ладно, я правила не нарушаю, – Джонни рассмеялся, – хотя…

– По-моему, ты собирался на вечеринку.

– Нет, не так. Мы собирались, – Векслив выразительно посмотрел на друга и, видя, что тот вовсе не горит энтузиазмом, состроил плаксивую гримаску. – Пожалуйста, ты же обещал.

– Ну хорошо, хорошо. Только предупреждаю: сегодня будет последняя вечеринка в этом месяце.

– Как скажешь, Ваше высочество, – Джонни довольно хмыкнул, делая ударение на слове “Ваше”. – Ты же у нас принц, как-никак, твое слово – закон!

Чарли усмехнулся:

– Пошли уже, а то пропустим все самое интересное, – произнёс он с изрядной долей сарказма, аккуратно поставив на стеллаж недочитанную книгу.

– Стой. Ты что, в этом собираешься? – Векслив брезгливо кивнул на его одежду – жилетку в ромбик песочного оттенка, надетую поверх белоснежной рубашки, классические бежевые брюки и начищенные до блеска лаковые ботинки.

– Ну да, а что? Тебя что-то не устраивает? – Чарли удивленно осмотрел себя.

– Ты как будто из прошлого вылез. Прямиком из шестидесятых.

– Если не нравится, иди один. Я как раз собирался…

– Нет, нет, – торопливо прервал его Джонни, – ты знаешь, а в этом прикиде что-то есть. Некий особый шарм, представительность…

– Знаешь, я тоже так думаю, – с сарказмом произнес Чарльз, выпроваживая назойливого приятеля и выходя следом.

***

Чарльз Лэндстон, сын Лавина Лэндстона, главы одного из самых влиятельных кланов в истории лондонских веритов, не любил вечеринок. Его раздражали томные взгляды исподлобья, которые бросали в его сторону густо накрашенные красотки; напрягала тяжелая музыка – непременная визитная карточка всех закрытых тусовок веритов; убивала необходимость лицезреть отца в обществе Лизхи Оллдс. После того, как настоящая мать Чарли погибла в автокатастрофе, Лавин сменил не одну сотню спутниц, прежде чем судьба свела его с мегерой и стервой Лиз, которой лорд, наконец, разрешил приблизиться к себе ближе, чем на расстояние гормональной атаки.

“Если бы мама была жива!” – подумал Чарли, украдкой поглядывая на мило воркующую парочку.

– И что тогда? – его взгляд перехватила кареглазая Северин, как всегда некстати проходящая мимо их столика.

– Не помню, когда это ты спросила у меня разрешения на чтение мыслей?

– Брось, Чарли. Мы же с тобой друзья. – Девушка медленно провела пальцем по его подбородку, спускаясь ниже. – Хочешь коктейль?

– Спасибо, я не голоден, – Чарльз демонстративно обнял за талию свою сегодняшнюю пассию – маленькую смуглую нимфетку в розовых колготках и открытом черном платьице, едва прикрывающем худощавые бедра.

Джонни, как всегда, позаботился… Эти девушки, наверняка, первый раз здесь и ещё не в курсе, что сегодня от них может потребоваться нечто большее, чем стандартный набор услуг. Такие у лондонских веритов ценятся особенно: они искренни в своем страхе и оттого во стократ более желанны.

Обычно они вчетвером уединялись на мягких диванах за блестящей ширмой: поили девочек коктейлями из дорогих сортов мартини, после чего их кровь приобретала божественно-сладковатый привкус, и наслаждались, давая, наконец, волю своим звериным инстинктам. Это было похоже на вакханалию, и когда приходило насыщение, Чарли начинал дико ненавидеть себя и свою кровожадную сущность, доставшуюся в наследство от папочки. Да, он не любил вечеринки еще и поэтому. Из-за мук совести, накатывающих на него всякий раз, когда наутро истощенные девочки на негнущихся ногах выползали из их VIP-ложи. Покачивающиеся, еще не отошедшие от транса, поддерживающие друг друга, чтобы не упасть. Некоторые из них возвращались спустя какое-то время, чтобы встать в очередь на обращение, другие уходили навсегда.

За столиком на этот раз собрались все сливки их замкнутого мирка: Сэм Дьюри, один из новых фаворитов Лавина; Шепард Уайд, перспективный и подающий надежды ученый, работающий в одной из лабораторий веритского конгресса; Френки Сноук, штатный специалист по сохранению конфиденциальности, а проще говоря, уборщик грязного белья. Кучка самовлюбленных глупцов, считающих себя венцом творения. Золотая молодежь веритского клуба. Посвященные, всеми правдами и неправдами получившие от лорда частичку своей темной личности. Хозяева жизни, продавшие свою смерть за иллюзию вседозволенности.