– У вас есть выбор: либо вы вернетесь туда навсегда, либо примете мою Метку и вам будет позволено остаться в нашем мире. Посетить пещеры вы тоже сможете. Выбирайте.

Сложный выбор. При прошлом Владыке в его сотне состояли, по сути, смертники, однако сейчас ситуация изменилась. Иногда лучше прожить день львом, чем сто лет – овцой. Познав блага цивилизации, сложно добровольно вернуться к былой нищете.

– Я готов! – первым из гоблинов рухнул на колени Тоо.

Его позу повторили ещё двое, нескладно уверяя меня в своей вечной преданности, и я трижды поставил Метку. Последний из гоблинов колебался, но я не собирался его уговаривать.

– Ты сделал свой выбор, – равнодушно пожал я плечами. – Тебе запрещено покидать пределы комнаты. Вскоре я верну тебя обратно в пещеры.

– П… погодите, Владыка. Я тоже согласен.

Я поморщился, но взмахнул рукой, накладывая четвёртую Метку. Всё же мне нужно было учиться на дипломата. Такой талант пропадает…

Вскоре после моего возвращения эскадра двинулась обратно. Основная работа была проделана, своих целей мы достигли, смысла находиться в территориальных водах Японии никакого. По оценкам аналитиков, даже если Охотничья Зона ограничена островами, то перенестись на миссию можно будет и из Владивостока. Что, кстати, ставило под угрозу наши островные территории – Курилы почти не заселены, да и на Сахалине народу негусто.

Впрочем, для начала предстояло доставить к точке эвакуации тысячи беженцев. Хонсю лежал в руинах, так что спасенных везли на Хоккайдо. Основной точкой эвакуации был город Хакодате, но «наших» мы довезли до новой временной столицы – Саппоро.

Здесь, как я и ожидал, большая часть спасенных сошла на берег, но некоторые согласились на предложение наших дипломатов и попросили убежища на территории Российской Федерации. Таких было немного, около сотни японцев предпочли уехать из ставшей негостеприимной страны. В том числе несколько местных игроков, включая Юки. Её брат остался в Японии, но непохоже, чтобы они поссорились…

– Почему ты решила уехать?

– Это ты? – вздрогнула девушка. – Это было совместное решение, нашу родину ждут тяжёлые годы. Промышленность разрушена, монстров всё больше, а на помощи других стран нельзя жить вечно. Наши родители, скорее всего, погибли. По крайней мере, в списках эвакуированных их тоже нет. Однако у нас есть и другие родственники. Не думаю, что они уедут, но лучше, чтобы у нашей семьи был путь к отступлению. Сейчас подходящее время, чтобы это обеспечить, ты так не думаешь?

– Твой брат несовершеннолетний.

– Он игрок, и правительство дало ему все права совершеннолетнего. Уверена, он не пропадет.

Я кивнул – японских игроков забрали правительственные машины. Нет сомнений, что тем, кто решит остаться, отклонив щедрые предложения конкурентов, предоставят немало льгот.

– И это всё?

– Охотничья Зона. Миссии почти не прекращаются, а у Японии нет сумок третьего уровня.

Я сильно подозревал, что у её брата сумка контрабандиста как раз была – по крайней мере, парень выпросил у меня огнестрельное оружие. И я даже подыскал ему подходящее. То, которое нельзя будет, случись что, связать с нашей страной…

– Многие из тех, кто уходит на миссии, уже не возвращаются. Без нормального оружия шансы на выживание есть только у сильнейших. Если я останусь здесь, то не проживу долго. Что касается брата… он патриот и сделал свой выбор.

Кажется, насчёт ссоры я не угадал. Хотя сейчас она говорила почти спокойно, чувствовалось, что тема для неё весьма болезненная. Я посмотрел на город и вдруг подумал, что не всё так плохо. Если Охотничья Зона закрепится здесь, то даже если из Японии хлынут беженцы, для игроков, желающих стать сильнее, это место может стать «священной землей». И неплохо приобрести здесь резиденцию сейчас, когда цены на недвижимость рухнули вниз. Если не самому, то через доверенное лицо. Деньги у меня есть, можно слегка разориться…

Или, возможно, стоит помочь местным и обменять сумку третьего уровня на какой-нибудь скромный небоскреб? Всё же, несмотря на огромные потери, у японцев на данный момент насчитывалось по меньшей мере две-три сотни игроков. Трофеи, захваченные самолично, оставались в моей собственности, и я мог распоряжаться ими так, как мне заблагорассудится. Однако такой вопрос следовало всё же согласовать с руководством. Уверен, в нём можно достигнуть взаимопонимания и, помимо финансовых, получить ещё и политические дивиденды…

– У тебя ведь есть моя визитка? Пусть твой брат свяжется со мной, у нас есть, что обсудить. Ну и сама не стесняйся обращаться, если возникнут проблемы или потребуется помощь.

Казалось бы, зачем мне имущество, но глупо жить, страшась смерти. Об ультиматуме богов я старался пока не думать. Будет день – будет пища. Сорок дней – достаточно долгий срок. В крайнем случае я смогу скрыться на Осколке и провести следующую сотню лет, счастливо топча тараканов и охотясь на крыс. Хороший стимул найти какой-нибудь другой выход.

Японию мы покинули, так и не прогнав всех членов группы через миссию. Во время стоянки эту возможность успел использовать лишь Хан, расстреляв из гранатомёта слайма. Опыта ему это не принесло, зато значительно повысило шансы на выживание в грядущих миссиях. Теперь он не был так жёстко привязан к сумке.

На третий день, когда мы уже находились в открытом море, раздался рёв пожарной тревоги. Большинство членов экипажа отнеслись к нему равнодушно – ложные сработки случались и раньше. Тем не менее на этот раз всё оказалось не так просто…

– Вот, товарищ лейтенант… – показал мне оператор одну из камер, парой щелчков увеличив ту до размеров экрана. – Похоже, контейнер плавится.

Ящик, в который запихали ворона, и вправду раскалился докрасна, а сквозь щели, пробитые для вентиляции, то и дело пробивалось пламя. Впрочем, его было почти не видно под грудой пены от сработавшей автоматической системы пожаротушения. Весьма важная часть на любом корабле, тем более боевом…

– Пена закончилась, сейчас пойдет вода…

– Этого нельзя допустить, – возразил я. – Капитан, отключите насосы! Мой питомец находится на ключевом этапе трансформации. Если вы зальете его водой, то он погибнет.

– Если огонь перекинется дальше и начнется пожар, то мы все тут можем погибнуть. Мы посреди моря, а от моего решения зависит жизнь полутысячи человек экипажа! Я не собираюсь рисковать своим кораблем!

Какого фига в трюме вообще что-то есть? Какого чёрта огонь так силен? Ворон описывал возможные риски, но вряд ли то, что я наблюдаю, можно обозначить как «незначительные выбросы пламени»…

– Я этого и не требую. Ситуация пока далека от критической, на данный момент контейнер ещё не разрушен, так что блокировки отсека достаточно. Там ведь нет боеприпасов или чего-то подобного? Если груз пострадает, я возьму ответственность на себя!

– Ты думаешь, кто-то будет тебя слушать, если мой «Варяг» станет вторым, затонувшим в этих водах?

Вообще-то легендарный крейсер погиб в районе Сеула, у берегов Южной Кореи, а это Жёлтое море, а не Японское, где мы сейчас находились, но некие аллюзии прослеживаются…

– С кораблем ничего не случится!

– Я не собираюсь…

– Капитан! – рявкнул подошедший адмирал Волков. – Сделайте всё возможное для выживания ворона. Это приказ!

Я кивнул, выражая благодарность. Старик тоже был в курсе важности нашей группы, да и, похоже, здраво оценивал вероятность распространения пожара. Пока что всё было под контролем…

– Слушаюсь! – Офицер кивнул и бросил на меня полный ярости взгляд. Кажется, за эти несколько минут противостояние перешло в разряд чего-то личного. – Отменить закачку воды в пострадавший отсек! Что в соседних? Держите распространение огня и температуру под контролем. Отключите вентиляцию. Нет, герметизировать пока не нужно. Приготовить транспорт для возможной эвакуации. Свяжись с соседними кораблями, пусть подойдут ближе и готовятся принимать людей на борт!