— Да, прошло очень много времени, Фабио. Как твое колено?

           Его улыбка стала шире.

           — Все еще болит.

           Амара повернулась к женщине, которая была ученицей её матери.

           — А ты, Мария, твой сын все еще играет в футбол?

           Пожилая женщина натянуто улыбнулась.

           — Да, Мисс Амара.

           Жесткость её улыбки заставила ее немного пошатнуться. Амара обняла Лулу крепче и сглотнула.

           — Предоставьте нам комнату, пожалуйста.

           Женский голос из двери заставил Амару повернуться, чтобы посмотреть на Кьяру Манчини, жену Лео Манчини.

           Хотя Амара никогда с ней не общалась, женщина ей нисколько не нравилась. Кьяра была необычайно красивой, возможно, одна из самых красивых женщин, которых когда-либо видела Амара, но ее душа была гнилой. По слухам, она была замужем за Лео, который был намного старше нее, и насиловал ее в браке. Амара проявляла сочувствие к женщине, пока не услышала о ее пристрастии к мужчинам младше неё. Тристан, был её первым внебрачным романом, тоже не произвёл на неё любви.

           Амара не знала, приходила ли она когда-нибудь к Данте, но она выпрямила позвоночник, когда комната опустела.

           Одетая в потрясающее серебряное платье, Кьяра вошла с вежливой улыбкой на губах.

           — Не думаю, что нас представляли друг другу. Я Кьяра.

           На секунду Амара почувствовала себя уязвимой, будто она там, где ей быть не положено. Но затем она вспомнила мужчину, который прошел с ней через ад, человека, с которым она собиралась провести остаток своей жизни, и поняла, что общение с такими людьми, как Кьяра, будет сопровождаться их открытостью.

           — Доктор Амара, — вежливо представилась она тем же уверенным тоном, что и со своими клиентами.

           Взгляд Кьяры метнулся к шраму на ее шее, который она больше не скрывала, прежде чем посмотрела на Амару. Это был один из редких случаев, когда Амара поблагодарила её за то, что она выше ростом чем та, что пониже.

           — Ну, — начала другая женщина, глядя на спящую кошку у неё на руках, слегка наморщив нос. — Ты девушка Данте?

           Амара холодно посмотрела на женщину.

           — Прости, а ты кто?

           — Я родственница Данте, — ответила Кьяра невинными глазами.  — Он находится под таким давлением. Быть лидером непросто, а он еще так молод. Я просто забочусь о нем.

           — Я ценю это, — сказала ей Амара своим мягким голосом, который она все еще ненавидела в некоторых случаях, подобных этому.

           Такие люди, как Кьяра, услышав ее голос и сразу сочли бы ее слабой. Мягкая не равнялась сильной в их лексиконе. Мягкая — значит податливая, доверчивая, ранимая. Морана, вероятно, была сильна в ее глазах, с ее наплевательским отношением и стальным хребтом в глазах. Амара, с ее платьем в цветочек, пушистой кошкой, мягким голосом и шрамами, была мимолетной фантазией, бедной маленькой и невинной, легкой мишенью.

           Может, ее голос и манера поведения были чем-то хорошим. Это позволяло им недооценивать ее.

           Сохраняя нарочито приятное выражение лица, Амара поблагодарила ее.

           — Очень мило с твоей стороны заботиться о нем.

           Кьяра попалась на крючок.

           — Кто-то же должен. Надеюсь, он скоро женится на одной из своих коллег.

           — Коллег? — спросила Амара с легким любопытством, покачивая Лулу на руках.

           — Ох, женщины, которых он оценивал годами, — услужливо сказала Кьяра. — Все девушки из известных семей с хорошими связями. Ему нужен кто-то, кто увеличит его силу.

           Амара почувствовала, как ее губы приподнялись от не столь тонкой атаки на саму себя. Неделю назад Амара могла даже согласиться с Кьярой, возможно, почувствовала бы сомнения в ее пригодности. Но женщина, которую связали в своем кошмаре, вырвалась из своих веревок, сбежала от них и застрелила мужчину, чтобы защитить отца своего ребенка. Эта Амара проснулась в своем кошмаре и вышла не невредимой, но более сильной. Эта Амара не позволила раскопкам добраться до нее просто потому, что, если бы Данте хотел жениться на одной из более подходящих девушек, он бы это сделал. Он этого не сделал. Он отдал ей свою корону.

           Прежде чем Амара успела ответить, она услышала голос Мораны.

           — О, смотри, Тристан, это твоя бывшая ящерица, — воскликнула Морана из-за двери, закатывая глаза за очками.

           Она была в таком контрасте с Кьярой, в черных джинсах и синей футболке с надписью «Nerd Life = Thug Life». Амара почувствовала, как ее губы дернулись от этой цитаты и от того, как Морана открыто посмотрела на Кьяру, которая подошла и встала рядом с Амарой в явной демонстрации поддержки.

           Губы Тристана тоже дрогнули.

           Проклятие, Морана была хороша для него.

           Кьяра впилась в них взглядом, а затем подошла к окну, оставив их одних.

           — Это Лулу? — прошептала Морана, с благоговением глядя на спящую кошку.

           Амара кивнула.

           — Хочешь подержать ее? Она очень дружелюбная.

           — О, я могу? — Морана улыбнулась ей, медленно обняв мягкое тело Лулу.

           Кошка проснулась в передаче, повернувшись, чтобы посмотреть на Амару.

           — Все в порядке, малышка, — уговаривала ее Амара, потирая между глаз. — Она моя подруга. Ты любишь новых людей, помнишь?

           Лулу мяукнула и повернулась, чтобы посмотреть на Морану.

           — Она такая мягкая, — изумленно произнесла Морана.

           Тристан подошел к ней и встал позади нее, и Лулу, маленькая искательница внимания, которой она была, попыталась перелезть через плечо Мораны, чтобы обнюхать его. Морана изо всех сил пыталась сдержать ее.

           — Предательница, я знаю, что он хорошо пахнет, но останься со мной на секунду!

           Лулу потянулась к Тристану. Тристан уставился на кошку, прежде чем покачать головой и сделать шаг назад.

           — Убери от меня это, пожалуйста.

           Амара почувствовала, как Данте вошел в комнату, ее глаза сразу же нашли его, и улыбнулась, когда он подошел к ним. Он подхватил Лулу на руки и повернулся к Тристану.

           — Это гребаная кошка, чувак, — сказал он другому мужчине, потирая Лулу за ухо так, что Амара, естественно, задалась вопросом, были ли у него когда-нибудь домашние животные. — Она очень милая малышка.

           — А мы можем взять себе такую же, пещерный человек? — моргнула Морана и взяла его за руку.

           — Мы приютим бездомного.

           Тристан вздохнул, бросив сердитый взгляд на Амару, и она расхохоталась.

           Это было приятно. Жизнь казалась прекрасной.

                                          ***

           Ужин прошел так хорошо, как только можно было надеяться, подумала она. Кьяра в значительной степени одарила себя взглядом, а ее муж, Лео, смотрел вдаль, явно чем-то отвлеченный. Другая пара их возраста — она не знала их имен, вежливо улыбнулась, в то время как их трое детей были тихими, но украдкой смотрели на нее и Лулу, дремавшую у основания статуи сидящего мужчины. Данте занял место во главе стола — там, где когда-то сидел его отец, — и усадил ее слева от него. Тристан занял место справа, напротив Амары, рядом с ним сидела Морана. Это было стратегическое, безмолвное сообщение всем, кто наблюдал, что именно так он катит мяч.

           Амара долго наслаждалась ужином и наблюдала, как ее мужчина тихо разговаривает с Тристаном или поворачивается, чтобы задать вопрос одному из детей. Между тем, он просто коснулся ее ступни своим ботинком, придав ей немного больше той привязанности, которую она от него жаждала. С его щетиной, которая затемняла его челюсть, контрастируя с его безупречно одетым телом, Данте Марони был воплощением мужской красоты и примитивной задиры, с темным взглядом, который ничего не упускал, и легкой улыбкой, которая все скрывала. Он был противоречиями и балансами, дополняющими друг друга в одном образце; медленный, обманчивый, необнаруживаемый яд для всех, кроме близких его сердцу людей. Небольшие дозы его за эти годы сделали ее сильнее, стойкой к выживанию.