Тем не менее он кивнул, вышел из кабинета в коридор и достал телефон. Набрав номер своего единственного партнера, он приложил трубку к уху и вышел из особняка.

          — Где ты? — спросил он, как только на звонок ответили.

          — Снаружи, — последовал лаконичный ответ Тристана.

          Данте закатил глаза.

          — Да ладно тебе.

          На секунду воцарилось молчание, прежде чем он сказал:

          — Линкольн. 205.

          В отеле? Какого черта задница Тристана делает в роскошном отеле города?

          — Буду там через 20 минут.

          Данте закончил разговор и направился к своему черному Рейнджроверу, который купил в тот год, когда сделал себе татуировку на мышцах. Сев в машину, он выехал на длинную извилистую подъездную дорожку, спустился с холма и подъехал к воротам комплекса, охраняемым четырьмя охранниками. Кивнув каждому из них, он выехал из дома со скоростью, которой не должен был, и направился в город, где находился отель.

          Вид не переставал удивлять его, зеленые холмы, бесконечное небо, извилистая река и огромный город вдалеке. Черт, он любил это место.

          Въехав на стоянку отеля в рекордно короткое время, Данте вышел и поднялся на просторном лифте прямо на второй этаж. Роскошный отель, предлагающие роскошные блюда, был странным местом для его маленького приятеля. Проходя по коридору в комнату, Данте увидел, как девушка бросила на него оценивающий взгляд, в ее глазах читалось приглашение, и он просто улыбнулся ей, продолжая свой путь.

          Тристан открыл дверь, прежде чем он успел постучать, и вошел в номер с открытым ноутбуком на кровати.

          — И тебе привет, дружище.

          Данте закрыл за собой дверь, не отрывая глаз от ноутбука. На экране была черно-белая вывеска ресторана.

          — Это ресторан отеля? — спросил он, усаживаясь в кресло, в то время как Тристан сел на кровать. Парень поколебался секунду, прежде чем кивнуть.

          Интересно.

          Данте сосредоточил внимание на экране, видя, как камера фиксирует конкретный столик, за которым сидели трое мужчин и молодая девушка.

          Габриэль Виталио был в городе.

          Данте наблюдал, как девушка в очках смотрит в окно. Морана Виталио. Дерьмо.

          — Ты блядь, издеваешься надо мной?

          Его глаза метнулись к Тристану, удивление заполнило его тело, когда он увидел доказательства прошлого Тристана, брошенное ему в лицо. Он знал кровавую историю с Виталио, но никогда, ни разу не думал, что Тристан будет следить за девушкой. Учитывая его яркую личность, он, вероятно, должен был это сделать.

          Тристан не произнес ни слова, просто продолжал смотреть, как девушка, не старше тринадцати или четырнадцати лет, поправила очки на носу и украдкой взглянула на отца, прежде чем снова уставиться в окно. Один из мужчин посмотрел на нее, и у Данте по коже побежали мурашки. Рука Тристана сжалась в кулак.

          — Не дай мне убить его, — пробормотал Тристан, и внезапно Данте понял, почему он здесь.

          Он здесь, чтобы сдержать его. Наблюдая за подонком, Данте ничуть не возражал.

          Через час ужин закончился, и Виталио встали, чтобы уйти. Тристан захлопнул ноутбук, бросил его в сумку, его тело дрожало от напряжения.

          — Пошли, — сказал Данте, направляясь к выходу из номера, по коридору, вниз на лифте, в ту сторону, где ресторан выходил в переулок. Заметив человека, который слишком долго смотрел на юную Морану Виталио, они с Тристаном последовали за ним, когда он достал сигарету, чтобы закурить.

          Данте держался позади, позволяя Тристану взять инициативу в свои руки и выместить на нем все свое разочарование. Тристан подошел к мужчине сзади и схватил его за голову.

          Данте смотрел, как они дерутся, ему самому не терпелось закурить, когда он почувствовал, что за ним наблюдают. Повернувшись в сторону, он увидел человека, прихрамывающего у входа в переулок и наблюдающего за происходящим.

          Данте подождал секунду, думая, что он уйдёт, но этого не произошло. Он остался, и смотрел.

          Прихрамывающий человек был странным.

          Данте позволил Тристану разобраться с подонком, не сводя глаз с бородатого мужчины в другом конце переулка, смотря, как тот наблюдает за ними. Был ли он одним из людей Габриэля?

          Данте направился к нему, и он заковылял прочь, тяжело опираясь на трость.

          — Подожди, — крикнул Данте на главной улице, хотя в это время ночи она была почти безлюдна. — Кто ты? Почему ты за нами наблюдал?

          Мужчина остановился и посмотрел на него из-за очков. Он сунул руку в карман и вытащил листок бумаги.

          — Я не представляю для тебя угрозы, Мистер Марони. Но когда-нибудь у тебя возникнут вопросы, — тихо сказал ему мужчина. — Тогда позвони мне.

          Данте с подозрением взял листок.

          — И позаботься о нем. Он очень важен.

          С этими словами мужчина захромал прочь, а Данте наблюдал за ним, чертовски удивленный.

          Но он сохранил листок. А потом вмешался, прежде чем Тристан убил ублюдка.

                                            ***

          — Розы? — он нёс Амару через лес к небольшому месту у озера, где она обычно сидела с книгой.

          Это был прекрасный день, и хотя ей еще не разрешалось ходить, Данте знал, что ей нравится выходить из дома.

          Его маленький клубочек покачала головой, на губах появилась легкая улыбка.

          Данте усмехнулся, осторожно усадил ее у дерева и сел рядом.

          — Какая девушка не любит розы?

          Данте рассмеялся, притворно шокированный.

          Она пожала плечами и закрыла глаза, наслаждаясь солнечными лучами.

          Данте посмотрел на нее, пытаясь осмыслить все, что произошло за последние несколько недель. В основном он работал и пытался переварить все, что эта девушка заставляла испытывать внутри себя.

          Если раньше он был человеком, не замечавшим солнца, пока не ослеп, то теперь он был слепым, наделённым зрением, видящим солнечный свет во всей его красе. Амара не была солнечным светом ясного неба; она была солнцем, прячущимся за темными облаками, приглушенным, но достаточно мощным, чтобы все еще освещать мир.

          Прекрасная Амара, которая начала исцеляться, но все еще не могла ни говорить, ни ходить. Со временем это заживет. Ее разум пугал его, если он признавался в этом.

          Он взял за правило навещать ее каждый день хотя бы раз, просто чтобы проверить, как она. Сначала она ни на что не реагировала, погруженная в свои мысли, но постепенно начала улыбаться ему, даже когда ее глаза находились на далеком расстоянии. Она боролась с этим, где бы ни находилась ее голова, он мог сказать. Иногда она прерывалась на середине фразы, которую он говорил, прежде чем встряхнуться и вернуться назад. Иногда начинала часто дышать, прежде чем он успевал окликнуть ее по имени и вернуть в настоящее.

          Доктор сказала ему, что ей, скорее всего, понадобится терапия, чтобы смириться со всем пережитым. Данте начал признавать, что она права. Но пока она не сможет заговорить, он поклялся себе быть рядом с ней. Он почему-то чувствовал себя ответственным за нее. Возможно, это был тот ужас, который он испытал, когда Вин позвонил ему. Возможно, это паника, которую он почувствовал, когда вбежал в гараж и увидел ее тело таким разбитым. Возможно, это облегчение от того, что он почувствовал, когда взял ее на руки и отвез в больницу. Он не знал, что это и почему, но уже смирился с мыслью, что не понимает. Иногда у вещей действительно нет причин. Иногда они просто есть.

          Он действительно начал читать о переживших травмах и пытках, чтобы лучше понять ее психику, и помочь ей любым способом, в котором она нуждалась для восстановления. Он был просто благодарен, что ее не изнасиловали каким-либо другим способом. Когда доктор рассказала о ее ранах, Данте вспомнил, как затаил дыхание и чуть не упал от облегчения. Она была сильной малышкой.