— Ты что-нибудь знаешь о каком-нибудь грузе?
Жить.
— Когда охрана уходит на ночной перерыв в патрулировании?
Выжить.
— Может, сказать Марони, что его маленькая подружка здесь?
Крик.
***
Сосредоточиться. Дышать. Жить. Выжить. Крик.
Дышать. Жить. Выжить. Крик.
Жить. Выжить. Крик.
Выжить. Крик.
Крик.
***
Она была одна.
Каким-то образом ее мозг послал ей это сообщение сквозь туман боли.
Амара сидела на стуле со свободными, но безвольными запястьями, все ее тело дрожало, как лист, а кожа горела.
Она была одна.
И дверь была открыта.
Она моргнула, едва в силах увидеть сквозь слезы в глазах. Все болело. Было больно везде.
Но она должна была выжить.
Она едва прожила свою жизнь.
Летом ей предстояло посещать уроки пения, закончить школу, читать книги, посещать разные места, целоваться с парнями, рожать детей. Мама не могла ее потерять. Вин не мог оплакивать ее.
Она была жива. Это было все, что имело значение. Они еще не сломали ее.
Вцепившись дрожащими руками в края стула, Амара каким-то образом нашла в себе силы оттолкнуться. Жжение в запястье усилилось, и она сильно прикусила губу, чтобы не издать ни звука. Она не могла предупредить никого из них.
Амара встала, ее ноги дрожали, ступни горели с каждым шагом, кровообращение возбуждало поврежденную кожу, оставляя следы крови на полу. Она посмотрела на открытую дверь. Они думали, что она достаточно напугана или слаба, чтобы ничего не предпринимать. Они не знали. Страх был сестрой отчаяния. И она отчаянно хотела вырваться из этого ада.
Мягкими шагами, заглушая каждый всхлип, слезы текли по щекам, волосы спутались вокруг лица, Амара осторожно пробиралась к открытой двери, выходя в какой-то коридор. Посмотрев налево, а затем направо, она направилась к последнему, спускаясь по лестнице, каждый шаг ощущался как огненная яма. Она как-то выдохнула через него, ее потребность убежать была больше, чем что-либо еще, и она пришла в пустой кабинет с выходом. Она слышала, как мужчины, похитившие ее где-то, смотрят игру.
Ее единственной целью было бежать.
Наблюдая за дверью, Амара почувствовала прилив адреналина, наполняющий ее энергией и, что еще хуже, надеждой. Она захромала к двери, тяжело дыша, и вышла в какой-то гараж с закрытыми ставнями. Незапертые закрытые двери.
Отчаявшись просто уйти, она направилась прямиком к нему, но внезапно ее дернули за волосы. Боль взорвалась в ее голове, крик сорвался с ее губ, когда мужчина потащил ее к грузовику в гараже и толкнул на капот.
— Ты все еще борешься, сука? — он сплюнул ей в ухо, прижимаясь сзади.
К горлу подступила желчь, по коже побежали мурашки от отвращения.
Амара увидела, как его спутники вышли в гараж.
— Пожалуйста, нет, — взмолилась она. — Пожалуйста.
Они рассмеялись.
— Чертова шлюха, — мужчина удержал ее.
Ее одежда была первой.
И она кричала,
и кричала,
и кричала,
пока больше не была в состоянии.
***
На полу лежал маленький паучок.
Это тоже было красиво.
Амара лежала на боку в гараже, не сводя глаз с паука, пытавшегося вскарабкаться на стену. Он упал. Это напомнило ей историю, которую рассказывала ей мама, о короле в пещере после битвы, наблюдающем, как паук поднимается и падает сотни раз. Или это была королева? Сто раз или пятьдесят? Этот маленький паучок поднялся только дважды, прежде чем двинуться дальше. Может, рассказы были ошибочными.
Итси, Битси паук, — мысленно напевала Амара.
Боже, как она устала. Ей даже больше не было больно. Ей просто хотелось спать. Все ее тело хотело спать. Ее руки уже спали. Она попыталась пошевелить ими и только пошевелила пальцами. И вообще, почему она не спит? Ей не из-за чего было бодрствовать.
Маленький паучок вернулся.
Итси, Битси паук, — продолжала напевать она, наблюдая опухшими глазами, как он выбрал другой путь и снова начал подниматься.
Она почти улыбнулась, болея за него, чтобы он добрался до вершины.
— Господи, блядь!
Звук донесся откуда-то сзади, но Амара не стала сосредотачиваться на нем. Чьи-то руки коснулись ее рук, медленно перевернув на спину. Огонь снова вспыхнул в разрезах ее плоти.
Что-то накрыло ее.
Приятно пахло.
Амара моргнула и увидела голубые-голубые глаза, смотрящие на нее сверху вниз. Она откуда-то узнала эти глаза. Они напомнили ей ясное небо и красивые облака. Ей хотелось плыть по ним.
— Я подниму тебя, хорошо? — тихо сказал парень, и его голос заставил ее снова опуститься на землю.
У него был приятный голос. Ей хотелось завернуться в него и никогда не уходить.
Сквозь туман в ее сознании пробилось узнавание.
Новый парень. Тристан. Что он здесь делает?
Или у нее галлюцинации?
Ее разум действительно раскололся?
Амара открыла рот, чтобы ответить ему, но что-то зажгло ей горло. Не было слышно ни звука. Паника еще немного рассеяла туман.
— Все в порядке, теперь ты в безопасности, — успокоил он ее. — Никто и пальцем тебя не тронет. Я обещаю.
Она почему-то ему поверила. Хотя он должен был дать свое обещание раньше.
— Пожалуйста, — каким-то образом прохрипела она.
Он наклонился вперед, чтобы лучше ее расслышать.
— Не... не говори...ни...кому...— с трудом выдавила она сквозь боль в горле.
Чай. Ей нужен был мамин горячий травяной чай.
Парень просто смотрел на нее какое-то мгновение, что-то сильное в его глазах, прежде чем поднять ее, осторожно с ранами на спине, и положить на стол. Осторожно опустив ее на землю, он плотнее обернул вокруг нее куртку, свою куртку.
— Ты в порядке? — спросил он таким нежным голосом, что у нее задрожали губы.
Амара покачала головой. Она не думала, что когда-нибудь снова будет в порядке.
— Держись, ладно? — тихо сказал он.
Зачем? — хотела спросить Амара, но не смогла заставить свое горло подчиниться.
Чай. Ей нужен был чай.
— Данте, она у меня, — услышала она голос парня и вдруг почувствовала, что засыпает, ее веки тяжелеют.
Она слышала еще голоса, но глаза не открывались.
И почему-то, почему-то поверив обещанию Тристана, что она в безопасности, Амара отпустила это и погрузилась в благословенное забытье.
Глава 7
Амара
15 лет
Она не могла пошевелиться.
Амара, моргнула, открыла глаза и увидела незнакомую комнату, дежавю сильно ударило по ней, а сердцебиение учащалось от паники. Внезапный звуковой сигнал заставил ее взглянуть в сторону и увидеть какой-то монитор с проводами, который она видела только в фильмах.
Больница.
Она была в больнице.
Воспоминания нахлынули на нее, и она глубоко вздохнула, толкая их обратно в сейф.
Не сейчас. Не сейчас. Не сейчас.
— Муму?
Голос заставил ее глаза поднять вверх, чтобы увидеть свою маму в дверях, ее глаза были влажными и опухшими, и Амара почувствовала, как шум покинул ее грудь. Мать подбежала к ней, опасаясь трубок, проходящие через ее тело, и крепко прижала ее к груди, гладя по волосам, как делала всегда.
