– У еретички подкашиваются ноги возле святых стен? Поделом ей! – И воин рассмеялся собственной шутке. – Сама поднимайся, тулузская ткачиха![23]

– Как ты смеешь, нахал? Я баронесса де Лонжер!

– В таком случае я… – начал стражник, но осекся, не успев нахамить.

Во время перебранки из-за угла показался высокий рыцарь. Мгновенно оценив ситуацию, он подбежал к стоявшей на коленях девушке, подхватил ее под локоть и помог подняться на ноги. Чувствуя боль в колене и муки уязвленного самолюбия, а главное, не желая принимать помощь от северянина, Сабина упрямо шагнула к храму и снова упала бы, если бы рука рыцаря не поддерживала ее.

– Да не спешите так, я не кусаюсь! – не сдержался молодой человек – презрение южных дам порой становилось невыносимым. Он не рассчитывал на поток любезностей, но вежливое «спасибо» сейчас было бы не лишним.

– Сабина, с тобой все в порядке?

К девушке торопливо приблизилась встревоженная Агнесса, а за ней и конюший. Последний взял под уздцы лошадей и отвел их в сторону.

– Не беспокойтесь, тетя, я лишь слегка ушибла колено. – Сабина успокаивающим жестом коснулась тетиного плеча и медленно перевела взгляд на рыцаря, пришедшего ей на помощь.

Сверкающие, будто дорогое стекло, глаза встретились с его взглядом, и мужчина выплеснул раздражение на притихших охранников.

– Сержант! Немедленно извинитесь перед дамами за свое хамское поведение! – гаркнул рыцарь, положив крепкую ладонь на рукоять меча.

Его взгляд и поза давали понять, что он настроен решительно, и сержант без лишних возражений попросил прощения у Агнессы и ее племянницы.

Конфликт был улажен, и дамы с интересом разглядывали своего нежданного спасителя. Это был красивый молодой человек в полной воинской амуниции, но с непокрытой головой; его каштановые волосы волнами обрамляли высокий лоб. Точеный греческий нос и серые миндалевидные глаза, окруженные бахромой роскошных ресниц, очаровывали, а низкая линия упрямых темных бровей и волевая ямочка на выступающем подбородке добавляли лицу резкости.

– Разрешите представиться, – из глаз рыцаря брызнули насмешливые искорки: его явно позабавили столь откровенные смотрины, – шевалье Габриель д’Эспри.

– Благодарю вас, сеньор д’Эспри. Меня зовут мадам де Лонжер, – сказала Агнесса, и шевалье поцеловал протянутую ему холеную руку. Женщина между тем продолжала: – А это моя племянница Сабина.

Виновница происшествия тоже не спеша протянула рыцарю руку. Одетая в васильковое платье, с нежным румянцем на щеках и распущенными золотыми волосами, струившимися по спине, она показалась Габриэлю ангелом с храмовых фресок.

– Очень рад знакомству! – Мужчина восхищенно замер, задержав после поцелуя точеные пальчики девушки несколько дольше положенного. На этот раз дерзкий взгляд Сабины лишь раззадорил его. – Разрешите проводить вас в базилику?

Центральный неф, поражающий своими головокружительными пропорциями, был, как и два других, заполнен людьми. Обнаружив немного свободного пространства, Габриэль провел туда своих новых знакомых и, пообещав представить их Людовику и де Монфору, исчез. Сегодня он отвечал за безопасность и потому держал все под личным контролем.

Из-за обилия верующих в храме рассмотреть кого-либо не представлялось возможным. Угадывался лишь епископ Фолькет за кафедрой недалеко от крипты с мощами святого Сатурнина. Одетый в сверкающую далматику и митру, он – прирожденный оратор – с пафосным воодушевлением произносил слова торжественной мессы среди полного безмолвия благоговеющих прихожан.

После окончания службы Сабина с Агнессой вышли на улицу. Дамы огляделись по сторонам и уже решили вернуться домой, но тут перед ними вновь возник шевалье д’Эспри.

– Идемте со мной, – предложил он и вскоре представил их принцу и барону. – Ваше высочество! Ваша милость! Позвольте познакомить вас с мадам де Лонжер и очаровательной демуазель Сабиной!

Последние слова Габриэля вызвали на бородатом лице Симона де Монфора веселую улыбку, и, не сдержавшись, он одобрительно подмигнул шевалье. На фоне огромного широкоплечего барона все выглядело незначительным; даже принц, хоть и был среднего роста, казался рядом с ним мальчишкой.

– Мадам, вы уроженка здешних мест? – после того как дамы вежливо поклонились ему, осведомился Луи у баронессы, чтобы завязать легкую, ничего не значащую беседу.

– Нет, ваше высочество, я родилась в Шампани.

– Так вы не южанка! – обрадовался принц – привлекательный молодой человек со светлыми, доходящими до плеч волосами и аквамариновыми глазами.

– Лишь по происхождению. По сути же – южанка! – возразила патриотично настроенная Агнесса, возможно, несколько резче, чем следовало. Ее алая котта[24] колыхнулась, будто поддерживая негодование хозяйки.

– И все-таки приятно встретить земляков, – не поддался на провокацию Луи и, сделав еще несколько общих замечаний, откланялся: его ждала толпа тулузской знати; каждому не терпелось представиться.

– Прошу прощения, но я не смогу проводить вас домой – служба! – обезоруживающе улыбнулся Габриэль. Ему пришлось слега повысить голос, чтобы перекричать поднявшийся гул. – Однако в скором времени я хочу нанести вам визит. Не сочтите меня настырным, я и вправду очень рад нашему знакомству и жажду его продолжить.

– Приглашаю вас, – кокетливо ответила Агнесса. – Но как вы нас найдете?

– О! Думаю, каждый тулузец укажет мне, где находится дом красивой баронессы де Лонжер, – нашелся шевалье, сверкнув в галантной улыбке белыми здоровыми зубами.

– Тогда добро пожаловать в любое время, – рассмеялась Агнесса, не устояв перед обаянием молодого человека, – мы будем рады продолжить общение с вами. Кстати, об общении. Вы очень хорошо говорите на lange d’oc. Откуда такие познания?

– У меня врожденные способности к языкам. Здесь же я нахожусь уже три года, так что удивляться тут нечему! – Во время разговора рыцарь краем глаза наблюдал за Сабиной, которая, по обыкновению, не вступая в беседу с малознакомым человеком, лишь жадно слушала и пристально наблюдала за ним. Так пристально, что Габриэль вдруг отчетливо понял: он тонет в зеленом омуте ее глаз.

Дамы возвращались домой в молчании. Каждая пыталась разобраться со своими чувствами. Сабина пребывала в растерянности: пугавшие ее северяне оказались не такими уж страшными и даже симпатичными. Принц Луи производил впечатление обаятельного молодого человека, а у барона де Монфора не обнаружилось звериного оскала и кровожадного взгляда. Он оказался вежливым, приятным кавалером. А Габриэль? Габриэль… Сабина несколько раз повторила его имя, пробуя на вкус, и у нее в груди сладостно защемило.

Вскоре шевалье д’Эспри сдержал обещание – появился в доме баронессы. На нем сиял начищенный хауберк[26] до колен, поверх было накинуто сюрко[24] с гербом дома Монфор.

– Я ненадолго, – после обмена приветствиями мотнул головой Габриэль, отказавшись пройти в гостиную.

– Судя по вашей полной военной экипировке, вы уезжаете? – заметила баронесса, которую появление шевалье весьма обрадовало.

– Вы проницательны, мадам: я действительно покидаю Тулузу. Мы выступаем сегодня, точнее, прямо сейчас. Барон де Монфор уладил все дела, раздал распоряжения. Вокруг Нарбоннского замка уже копают ров.

– Его милость так страшится своих подданных? – саркастически усмехнулась Сабина и тут же спряталась от гневного взгляда тети за широкой колонной, поддерживающей высокий свод.

– Не будем об этом, по крайней мере сейчас. Я зашел лишь затем, чтобы попрощаться, – миролюбиво отклонил опасную тему Габриэль, и Сабина кокетливо выглянула из-за колонны. На девушке было ярко-желтое платье, боковая шнуровка которого выгодно подчеркивала тонкую талию.