Ищите и окружайте себя людьми, которые могут бросить вам вызов. Они научат вас куда большему, чем те, кто опускают планку низко. Спустя годы, оглядываясь назад, вы поймете, что самые строгие учителя и руководители дали вам больше всего. Железо оттачивается железом.

Киблз и Стив Джобс стали для меня такими людьми (в следующих главах я расскажу о Стиве подробнее). Если бы не они, я был бы куда менее требователен к себе, и, следовательно, мои достижения были бы скромнее.

 Если вы преподаватель, руководитель, наставник или кто-то другой, кто может влиять на людей, будьте жестким и бескомпромиссным. Вы оказываете медвежью услугу, когда снижаете ваши требования и ожидания, стремясь быть добрым, покладистым и популярным. В будущем эта доброта дорого обойдется тем, к кому вы ее проявляли.

 Будьте терпеливы. Я не был в числе лучших учеников Киблза, поэтому сейчас он наверняка удивляется на небесах тому, что именно я написал 15 книг. Ни один учитель не может знать, кто именно из его подопечных усвоит все, что ему дали, и успешно применит знания на практике. Это может занять время – нельзя оценить влияние учителя, пока не прошло хотя бы 20 лет – но это вполне реально.

 Благодарите людей, которые помогли вам добиться успеха, до того, как их не станет – тот же совет я дал касательно «Труди Акау». Если вы этого не сделаете, то пожалеете, когда возможность будет упущена.

Три разных эпизода, произошедшие в юности, научили меня уважать взрослых и не валять дурака. Первый случился во время школьной поездки на ракетный полигон «Найк» (никак не связан с обувным брендом) в городе Кахуку, Гавайи.

После экскурсии военные подали нам обед, и я уронил на пол комок риса. Я поднял его и собирался снова швырнуть на пол, когда армейский офицер сказал суровым приказным тоном, как на строевой подготовке: «Не бросай это на пол. Подними и убери за собой поднос». Он напугал меня до смерти, и с тех пор я уважаю людей в униформе.

Следующий эпизод, сформировавший мою личность, произошел, когда отец взял меня с собой на работу в управление пожарной охраны Гонолулу. Из этого здания отправляли пожарные машины, когда люди сообщали о возгорании.

Однажды я ждал его там после школы и нажал кнопку пожарной тревоги просто, чтобы посмотреть, что случится дальше. Кнопка предназначалась для демонстраций, но я этого не знал. Отец убедил меня, что я заставил пожарных спуститься по шесту в пожарную машину и помчаться тушить огонь.

Он также сказал, что ложная пожарная тревога – это преступление, и за мной может прийти полиция. Он и его приятели от души посмеялись, но этот случай здорово меня напугал, и с тех пор я не шел против правил. Полученный урок уберег меня от проблем в подростковом возрасте, когда способность здраво мыслить отключается.

Третий эпизод случился в Иолани. В тот единственный раз, когда у меня были проблемы в школе, я убедил приятеля вместе прогулять урок рисования. По своей глупости мы выбрали день, когда то же самое решили сделать еще несколько учеников.

Нас оставили после уроков, и в наказание я должен был подметать пол в баскетбольном зале в течение недели. Этот случай, в отличие от двух предыдущих, меня не напугал, но все равно стал важным уроком, потому что мне было стыдно. Я ненавижу испытывать чувство стыда.

Родители тоже устроили мне взбучку. В конце концов, они вкладывали большие деньги в мое образование. В то время еще не был распространен тип «родителей-вертолетов» (которые постоянно «кружат» над своими детьми, стремясь защитить их от всего). Учитель всегда был прав. Вы делали то, что он говорил, без лишних разговоров. Сейчас это может показаться архаичным, но со мной подход «всемогущий учитель» сработал хорошо.

 Учите людей с уважением относиться к авторитету. Сейчас все одержимы маниакальным стремлением создать максимально комфортную, благоприятную и безопасную среду, потому что она якобы помогает повысить самооценку, уверенность и креативность. Вопреки этому я считаю, что время от времени полезно нагнать немного страха на людей. Иногда вы должны просто слушать и подчиняться, а не спорить и рассуждать.

С ранних лет родители воспитывали во мне честность и порядочность. Я твердо знал, что лгать, обманывать и воровать – позорно и недопустимо. Но однажды моя система ценностей пошатнулась, когда любимый дядя взял меня с собой в давно уже несуществующий торговый центр Wigwam, чтобы купить шурупы для ремонта дома.

Он открыл пластиковый контейнер в магазине, взял несколько шурупов и ушел. Мой дядя был вором, а я – его сообщником! Он объяснил мне, что не хотел покупать целый контейнер ради нескольких шурупов, но его поступок все равно был неправильным.

Во всем остальном, насколько я мог видеть, он был абсолютно честным и порядочным. Он был моим любимым дядей, потому что водил меня в кино и в зоопарк. Даже сегодня я не могу до конца понять, почему он украл эти шурупы.

 Примите то, что люди не делятся на плохих и хороших. Первые могут творить добро, а вторые – совершать дурные поступки. Это касается и вас самих – вы тоже иногда поступаете плохо, о чем потом жалеете. Важно уметь справляться с этими противоречиями, парадоксами и принимать непоследовательность в людях.

Эта способность называется «аинтеграция» (aintegration в ориг.) – термин, предложенный Джейкобом Ломранцем из Школы психологических наук и Института исследований старения им. Герцега (Тель-Авивский университет) и Яэль Беньямини из Школы социальной работы им. Боба Шапелла (Тель-Авивский университет).

Чтобы узнать больше об аинтеграции, задайте поиск в Google: «Способность жить с ощущением неконгруэнтности: Аинтеграция – концепция и ее реализация»[6]. Суть аинтеграции в том, что она не дает вам скатиться по наклонной и перейти на «Темную сторону». В моем случае это была бы мысль: «Если дядя так делает, значит, и я могу».

 Помните, что вы оказываете влияние на тех, кто рядом. Проступки, которые кажутся незначительными, могут сформировать моральные ценности и взгляды других людей, а вы этого даже не узнаете – к счастью, то же самое относится к вашей доброте и великодушию.

Я уверен, что если бы дядя осознал, какое воздействие на меня оказал этот случай, то купил бы контейнер с шурупами целиком.

Дэн Фельдхаус был прекрасным учителем математики в Иолани и консультантом по поступлению в университет. Должно быть, он разглядел что-то во мне, потому что убедил подать документы в Стэнфорд. К моему удивлению, я был зачислен. Это можно объяснить только тем, что в начале 1970‑х американцы азиатского происхождения считались притесняемым меньшинством, так что меня приняли по расовой квоте.

Мой средний балл составлял 3.4, а на экзамене SAT[7] я набрал 610 баллов по математике и 680 баллов по английскому языку. Хорошие, но не отличные результаты. У меня не было ни репетиторов, ни консультантов, которые помогли бы повысить средний балл и «отполировать» вступительные эссе. Я не ездил ни в один университет (даже в Гавайский университет, расположенный в трех километрах от Иолани).