И вдруг, после того как он попрощался со своей пятилетней сонной ленивицей дочуркой и отправился из дома на аэродром, именно там, стоя рядом с Элизабет и целуя ее на прощание, его вновь мимолетно посетил этот сон. Двигатели самолета уже гудели, прогоняя свежий апрельский вечерний воздух через систему охлаждения.

Элизабет, как всегда, здоровая, радостно настроенная, красивая девушка, с розовыми щечками, в эту минуту была похожа на оживленную спортсменку, только что вернувшуюся с теннисного корта или с соревнования в бассейне, и если некая обреченность коснулась ее кончиком черного крыла, то этого, по существу, никто из окружающих не заметил.

-- Привези мне Кэри Гранта! -- заказала Элизабет, проводя пуховкой по щекам.

-- Само собой,-- ответил Рой.

-- Ну а теперь оставляю вас наедине, чтобы вы как следует попрощались. Алиса, дай ему последние инструкции. Пусть ведет себя там как следует.

-- Все уже растолковала в отношении его нынешней миссии,-- торопливо доложила Алиса.-- Никаких девочек; не больше трех мартини перед обедом; звонить мне и сообщать все о себе дважды в неделю. А теперь шагай к своему самолету и помни: как закончишь все дела -- в ту же минуту домой!

-- Через пару недель! -- заверил ее Рой.-- Клянусь -- через две недели дома!

-- Не слишком уж развлекайся на досуге.

Алиса старалась безмятежно улыбаться, готовая вот-вот расплакаться. У нее всегда на душе скребли кошки, когда он куда-нибудь уходил или уезжал без нее, пусть даже на одну ночь в Вашингтон.

-- Постараюсь, даю тебе слово,-- усмехнулся Рой,-- буду там самым несчастным и послушным.

-- Вот и хорошо! -- засмеялась Алиса.

-- Никаких старых телефончиков не прихватил? -- осведомилась Элизабет.

-- О чем это ты?

В жизни Роя, нужно сказать, был такой период, правда до женитьбы на Алисе, когда он беззаботно веселился напропалую. Иные из его друзей, вернувшись из Европы с войны, угощали всех умопомрачительными рассказами, чаще всего вымышленными, о своих диких развлечениях в Париже и Лондоне. Да и он, Рой, чтобы порисоваться перед своими женщинами в семье, иногда выдумывал такое, чего никак быть не могло.

-- Боже! -- произнес он с трагическими нотками в голосе.-- Неужели я хоть несколько дней отдохну от повышенного внимания к себе со стороны этого женского совета директоров?!

Вдвоем с Алисой подошли к выходу на посадку.

-- Дорогой, прошу тебя, позаботься о себе! -- мягко проговорила она.

-- Не волнуйся, все будет в порядке.-- Он нежно поцеловал ее.

-- Как мне все это надоело, просто до чертиков! -- воскликнула Алиса, прижимаясь к мужу.-- Все эти расставания, бесконечные прощания... Все на сей раз, все кончено! Последний раз. Теперь, куда бы ты ни поехал, я буду с тобой! Обязательно!

-- Хорошо, согласен,-- улыбался Рой, глядя на нее сверху.

-- Даже если ты отправишься на стадион "Янки".

-- С удовольствием.

Несколько секунд он не выпускал ее из своих крепких объятий, такую знакомую, такую одинокую,-- с великой жалостью он ее покидал,-- потом зашагал к самолету. Вступив на трап, повернулся и помахал ей на прощание рукой. Алиса и Элизабет помахали ему вслед. И вдруг он заметил, как они похожи,-- стоят рядом, словно две сестрички в дружной семье, обе блондинки, хорошенькие, стройные, движения и жесты почти одинаковые, и прижимаются друг к другу.

Поднялся по трапу самолета, шагнул в салон, и спустя несколько секунд за его спиной захлопнулась дверца и самолет, гудя двигателями, покатил к краю взлетной полосы.

Десять дней спустя, разговаривая с Алисой по телефону из Лос-Анджелеса, он объявил, что ей придется приехать на Запад.

-- Мэнсон признался, что все затягивается и мне придется проторчать здесь еще с полгода. Пообещал найти, где тебе остановиться, так что я тебя официально приглашаю.

-- Большое спасибо! Передай Мэнсону, что я испытываю сильнейшее желание дать ему по зубам!

-- Тут ничего не поделаешь, бэби.-- Рой пытался ее успокоить.-Коммерция -- превыше всего. Ты ведь знаешь...

-- Почему ты не сообщил мне об этом до отъезда? Помог бы запереть квартиру, и поехали бы вместе!

-- Я и сам узнал, когда приехал.-- Нельзя ему терять терпение.-- В наши дни в мире полно сумятицы.

-- Нет, все же мне очень хочется дать ему по зубам -- чтоб знал...

-- О'кей,-- ухмыльнулся Рой.-- Вот приедешь и сама ему об этом скажешь. Когда приедешь? Завтра?

-- Я хочу, чтобы ты знал одно, Рой,-- продолжала обиженная Алиса,-- я не в армии, и ты не можешь приказать мне: "Гражданка Алиса Гейнор! Прибыть завтра, в четыре утра, покрыв расстояние три тысячи миль!" Думаешь, все будет именно так, по-твоему?

-- О'кей, я согласен -- ты не в армии. В таком случае когда?

Алиса фыркнула.

-- Какой ты милый, заботливый -- просто прелесть!

-- Именно такой -- милый и заботливый.

-- Ну что ж, это неплохо.

-- Когда же?

-- Ну...-- Алиса задумалась, колеблясь, не зная, как ему поточнее ответить.-- Во-первых, нужно взять Сэлли из школы; кое-что отдать на хранение; сдать квартиру, заказать авиабилеты...

-- Так когда же?

-- Недельки через две... Если смогу достать билет на самолет. Ты подождешь?

-- Нет, что ты,-- отозвался Рой.

-- Мне тоже невтерпеж.

Оба засмеялись.

-- Ну как ты там, здорово веселишься?

Рой сразу почуял необычное любопытство в ее тоне и вздохнул.

-- Здесь такая скука, аж скулы сводит. Вечерами торчу дома, много читаю. Прочитал уже шесть книг и половину доклада генерала Маршалла, посвященного правильному ведению боевых действий.

-- Но один вечерок ты не стал читать.-- Голос Алисы звучал намеренно беззаботно и небрежно.

-- Интересно, интересно...-- тихо сказал Рой.-- Ну-ка, давай выкладывай.

-- Во вторник с побережья вернулась Моника; позвонила мне; сообщила, что видела тебя в компании красивой женщины в дорогом ресторане.

-- Если в мире существует справедливость, Монику следовало бы сбросить с парашютом на атолл Бикини.

-- Брюнетка, с длинными волосами -- так охарактеризовала Моника.

-- Она абсолютно права, у нее и правда длинные черные волосы.

-- Не ори, у меня не заложило уши!

-- Но эта дрянная Моника забыла тебя проинформировать, что это жена Чарли Льюиса.