Все обстоятельства его семейной жизни выяснились только на его похоронах, когда жены и дети, соблюдая формальность, пришли проводить его в последний путь. Это был шок для обеих семей. Но, несмотря на фокусы папаши и на разницу в возрасте, Кира и Кирилл быстро нашли общий язык, сдружились и стали проводить много времени вместе.

– Прежде чем выдвигать версии, я спляшу от печки. Что зацепило мое внимание? Три обстоятельства. Первое – то, что папа купил однокомнатную квартиру. Второе – что он купил не только квартиру, но и машину. Третье – все это он купил только после того, как Галя забеременела, а не тогда, когда Петька женился, – начал свои рассуждения Кирилл.

– А ребенок у Гали от кого? – подал голос Кузьмич.

Брат с сестрой уставились друг на друга. Приятель Киры при таких дискуссиях появлялся на сцене совершенно внезапно и, как правило, с каким-нибудь неожиданным вопросом.

– Глубоко! –Кирилл с уважением посмотрел на него. – Собственно, я и пришел к тому же выводу, хотя верить в это не хотелось, потому и не так конкретно формулировал. Как-то не укладывалась у меня в голове такая версия. Петьку, Лешку, да и вообще всю семью Тимохиных я знаю с детства. И тут вдруг такое индийское кино. Жена изменяет мужу с его отцом и собирается рожать от него ребенка, муж все узнает, назревает скандал. Чтобы его замять, отец ребенка всем затыкает рты – сыну дарит машину, матери ребенка – квартиру. Одно условие – чтобы не разводились, и правда не вылезла наружу. Ну что, сюжет?

– Сюжет, – согласилась Кира после небольшого раздумья.

– Возражений против такой версии нет?

– Нет. Пока, во всяком случае, – покачала головой Кира.

– А у тебя? – Кирилл посмотрел на воздыхателя сестры.

Тот лишь отрицательно помотал головой, рот до отказа был забит шариками.

– Ну, тогда история, если мы угадали, обещает быть намного интереснее, чем мне показалось вначале. Запасаемся попкорном и занимаем места в первом ряду?

– Еще бы! Развесилась интрига. Думаю, будет продолжение.

– Ладно, я за попкорном. То есть, домой. Поздно уже. И Кузьмича с собой забираю, а то он сам по доброй воле раньше трех ночи не уйдет. А тебе утром на занятия, – сказал брат, вставая.

Когда за гостями закрывалась дверь, Чик подлетел и облаял гостей. Видимо, выпроваживал. Одно слово, гопник.

На следующий день Кира договорилась после занятий поехать со своей подругой на натурную съемку. На фотокурсах, где она занималась, постоянно давали домашние задания, и чтобы их выполнить, она часто приглашала Олю в качестве модели. Для съемки Кира выбрала заброшенный яблоневый сад.

Кира любила изучать новые места и часто на такие вылазки брала с собой собаку. В один из таких дней она отправилась посмотреть небольшую усадьбу Строгановых на окраине города. Господский дом стоял на высоком холме в окружении старых кленов, к нему вела мощеная кирпичом аллея с небольшим каменным мостиком через овраг. В глубине парка стоял дом управляющего, а над самым обрывом высилась полуразрушенная ротонда. Кира довольно быстро исследовала все объекты архитектуры, но уходить отсюда не хотелось. Можно было бы погулять еще пару часов, спуститься к реке под холмом, пройтись по аллеям. Но в парке водились ручные белки, которых все посетители парка с удовольствием кормили с руки. Белки шныряли в каких-то неимоверных количествах везде – бегали вверх и вниз по деревьям, пересекали дорожки, гонялись друг за другом по газону. Чику они очень понравились, и он помчался за ними. Но белкам он не понравился совсем, и они все дружно взметнулись повыше на деревья. Пес бегал вокруг могучих стволов, задрав голову, и неистово лаял. Гуляющие по парку люди стали возмущаться, и, чтобы не нарваться на скандал, Кира ушла с ним за территорию усадьбы в лесопарк, где было менее людно, а белок не было совсем.

Они медленно шли по узким тропинкам, пес обнюхивал каждый кустик, и те, что понравились, помечал. Но вдруг, почуяв или услышав что-то, резко сорвался с места и кинулся в кусты. Сначала хозяйка просто остановилась и решила подождать в расчете, что, побегав, Чик вернется. Но он не появлялся. Тогда Кира стала звать, но тоже безрезультатно. Пришлось лезть в самую чащу в том направлении, куда он убежал. Продравшись сквозь кусты, Кира оказалась на берегу оврага, на сырой земле были видны собачьи следы, спускающиеся вниз. Пришлось лезть за ним. Преодолев ручей на дне оврага, она поднялась по противоположному склону и очутилась в огромном заброшенном яблоневом саду. Кира даже сначала не поняла, что это такое. Как-то раз она побывала на месте снесенной деревни. По сторонам узкой заасфальтированной дороги росли фруктовые деревья, в основном, яблони, на обочине стояла водопроводная колонка, но домов не было. Кое-где попадались остатки покосившихся заборов из гнилых досок, но ни одного дома. Даже печей не было видно. Странное, даже тревожное, впечатление производило это место. Но в этом саду все было иначе. Судя по старым искривленным стволам, посажен он был еще в советские времена. Кое-где в траве еще можно было найти следы от грунтовой дороги, по которой проезжали машины, забирающие яблоки. Попалось и два подземных хранилища – невысокие холмики, поросшие травой, с запертыми проржавевшими дверями. Глядя на них, Киры вспомнились домики хоббитов. Просто чудо, что при массовой застройке окраин в последние годы сад уцелел. Поражала и его нетронутость. Нигде не было видно мусора – следов пикника, использованных памперсов, пластиковых бутылок. Ничего такого, что остается после «культурного» отдыха горожан. Вообще, никаких следов пребывания человека! Как будто это была какая-то запретная зона. Неужели, никто, кроме нее, ни разу не перешел овраг? Наверняка люди знали об этом месте и приходили по осени собирать яблоки. Но это была какая-то заповедная зона.

Вот его-то начинающий фотограф и выбрала для фотосессии. В этом году он цвел особенно обильно, до горизонта расстилалось пенное слегка-розоватое облако, кое-где перечеркнутое тонкими темными ветвями. Кира уже представила, как восхитительно будет выглядеть Оля, тонкая, белокожая с пепельными распущенными волосами в тунике из легкой розовой ткани среди цветущих деревьев. Но нужно было еще и правильное освещение. Яркое полуденное солнце, которое заливает все вокруг и делает предметы плоскими, не подходило. Но ей повезло – весь день было пасмурно, но, когда во второй половине дня солнце опустилось ниже облаков, все вокруг осветилось резким контрастным светом. А в золотой закатный час, когда все становится розовато-оранжевым, этот свет должен быть особенно эффектным. Честно говоря, хотелось произвести на сокурсников-снобов впечатление профессионально сделанной работой. Как говорила одна ее дальняя родственница, коренная петербурженка, надевая в свои 70 лет лимонно-желтый пиджак с крупной брошью в виде морской звезды на лацкане: «Чтоб весь Невский упал».

Встречу Кира назначила на входе в лесопарк. Сама бы Оля сад не нашла, да и не стоило ее пугать до поры, что придется сначала довольно долго идти, а потом еще карабкаться через сырой и глубокий овраг. Она присела на скамейку в тени и сняла с плеча тяжелую сумку с фотоаппаратом и несколькими объективами. Вокруг было тихо, иногда на дорожках появлялись собачники, тащившие на поводках своих питомцев, прогуливались пенсионеры, проезжали велосипедисты, только одна женщина с коляской и маленькой девочкой лет шести стояли недалеко на полянке. Сначала женщина покачивала коляску, периодически заглядывая внутрь, а потом что-то говоря девочке, которая от нетерпения или скуки переминалась с ноги на ногу рядом с ней. Но вот, видимо, младший ребенок уснул, и мама, подхватив старшую дочку, начала вальсировать. Просто так, без музыки, на поляне среди деревьев. И чувствовалось, что им было очень хорошо и абсолютно безразлично, как их воспринимают окружающие. Сцена была совершенно неожиданной, но очень милой, и Кира залюбовалась ими.