Закончив осмотр, он положил тела в те позы, в которых нашел их, чтобы эксперты сфотографировали.

Одного он потянул за ногу, и из ботинка на примятую траву выпало две монеты.

Петрович поднял их. Они поблескивали густой желтизной. Потертое золото украшал царский герб.

Он показал монеты ребятам, со стороны наблюдавшим за ним.

– Она что золотая? – с удивление сказал один из них.

–Это из-за них убили? – спросила девушка.

–Не знаю… пока, – сказал Петрович.

Конечно, из-за двух, даже и золотых монет, обычно горло не режут. Но судя по тому, что они выпали из ботинка, убитый пытался их спрятать. От кого? Своих товарищей? Убийцы?

У озера Петрович провел целый день, как и мечтал, только вместо ожидаемых удовольствий – сбора грибов и прогулки, составлял протокол, собирал улики.

Домой он вернулся поздно и уставший.

Солнечным утром следующего дня Петрович умывался у колодца, когда за воротцами раздался знакомый звук мотора. Приехал на служебном уазике его коллега, напарник, односельчанин – Серега. Молодой, высокий, плотный, – видный, как говорится. Он родился здесь, начал работать в милиции после армии, но тяготился и должностью своей, и жизнью в деревне. Мечтал уехать в город, но не мог оставить тяжелобольную мать, которая не вставала с постели. Серега преданно возился с ней, сам мыл, кормил с ложки… Но и постоянно жалел себя.

Поздоровался, Сергей присел во дворе за стол. Хозяин вынес чайник, остатки пирога.

За завтраком Серега сказал, что начальник поручил им начать расследование убийства у Стоячего. Мол, больше некому.

Обязанности участкового милиционера были безмерны.

Случалось, дежурить у дороги по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, ожидая, пока пронесутся мимо несколько черных машин с затонированными стеклами и зелено-красным флагом.

И кого боится их пассажир? Вдоль дороги тянется редкий, хорошо просматриваемый пролесок. Спрятаться воображаемым врагам негде.

По восемнадцать часов проводят на ногах участковые на «праздниках», на которые по разнарядке сгоняют бюджетников. Под проливным дождем, на солнцепеке, сотни людей ждут, пока явится чиновник и проверит, правильно ли граждане веселятся. После проверки народу позволяли выпить, расслабиться, как полагается, случались драки. И уставшие участковые приступали к своим прямым обязанностям.

Теперь убийство надо расследовать.

–Ну что ж, поехали на место преступления, – сказал он напарнику.

Путь к озеру выбрали в объезд, жалея служебную машину, но старенький уазик жалобно громыхал разболтанной подвеской и на асфальте.

Остановились у небольшого пляжа. Он был пуст, лишь ветер шевелил разбросанным то там, то тут мусором, словно возмущаясь и укоряя людей.

– Не уважают себя отдыхающие, – вздохнул Петрович.

Они свернули на тропинку, которая шла вдоль берега до места преступления.

Яркое, нежаркое солнце на пронзительной синеве неба, верный признак «бабьего» лета, освещал поздние неяркие цветы. Воздух был прозрачен. Легко дышалось.

Они шли к нужному месту, не спеша. И тут почувствовали запах дыма. Запретов на разведения костров в этом году не вводили, но лес казался таким безлюдным, что этот запах присутствия человека насторожил.

Осмотревшись, они заметили между деревьев яркую палатку.

Подошли поближе. Перед ее входом валялись две лопаты в комьях влажной земли, какие-то железки, стояли ведра. У костра, спиной к ним, возился человек в штормовке. Они подошли довольно близко, прежде чем незнакомец услышал их шаги и обернулся. Петрович замер.

У незнакомца были прозрачно-белые волосы и ярко-розовое лицо. Именно таким описывала вампира девочка-туристка. Глаза его нельзя было увидеть за темными очками. Петрович представил их – зловещие, ярко-красные.

Поздоровались. Незнакомец отвечал вежливо. Говорил он как человек городской.

Милиционеры представились. Незнакомец назвался Лукиным Вольдемаром Григорьевичем.

– Вчера здесь произошло убийство, – сказал Петрович. – Мы ищем свидетелей. Может быть, видели что-то, слышали. Вы здесь один?

«Вампир» ответил, что один, отдыхает, грибы, рыбалка. Работает преподавателем в вузе, устает от шума и суеты. Одиночество для него – лучший отдых. Тут он уже три дня, и ничего подозрительного не видел, не слышал.

Голос его был спокоен, но в нервном движении пальцев, перебирающих спички в коробке, было что-то настораживающее…

Петрович исподволь рассматривал его. Белые волосы, розовая, сухая, воспаленная кожа – несомненные признаки альбиноса. Во время разговора тот снял очки, и глаза у него оказались обычными – голубыми, только более блеклыми, чем у других людей. Он взял номер телефона, пообещал позвонить, если вспомнит или заметит что-либо подозрительное. И проводил их к другой стороне поляны, где продолжалась тропинка.

Милиционеры пошли дальше. Сергей тихо спросил у Петровича:

–Жуть какая!!! Это кто его так изуродовал?

– Это болезнь такая. Он альбинос. Пигментация кожи нарушена… Но чем он тут занимается? Две лопаты в земле. Он что ведрами червей копает?

– Да, я лопаты заметил, но как-то не подумал, – ответил Сергей.

– Или он здесь не один, тогда почему это скрывает, или он явно занят не рыбалкой. Ни одной удочки не видно.

– И что тут еще делать можно?

– Клад искать, – отшутился Петрович. Хотя в его шутке была приличная доля правды. Легенда гласит, что именно здесь, у Стоячего, Наполеон приказал спрятать ценности, вывезенные из Москвы.

Кто их только не их искал! В начале двадцатого века, еще до революции, зимой 1915 приезжали военные специалисты из Санкт-Петербурга. Пробивали полыньи во льду и баграми прощупывали дно озеро.

Нашли сгнившую французскую форму времен Отечественной войны 1812 года, множество форменных пуговиц и бляшек. Эти находки весьма одушевили кладоискателей. Поиски были долгими. Но ничего более ценного он не нашли.

В 60-ые годы 20 века приехали военные, во главе аж с генералом. Эти церемонились меньше царских офицеров: берега озера взрывали динамитом, и солдаты лопатами перекидывали горы земли.

День и ночь лаяли собаки по соседним деревням.

– Разве тайны ищут с таким шумом? – вспомнил Петрович слова своего учителя – доброго, странного Ивана Михайловича, одиноко живущего в стареньком домике, наполненном книгами. Седенький до прозрачности старичок изумлял односельчан тем, что не только тем, как много знал, но и тем, что находил разумное объяснение событиям, пугавшим их.

В центральных газетах, которые тогда всех обязывали выписывать, появились статьи о том, что легендарный клад Наполеона будет вот-вот найден советскими военными. Появлялись фотографии «бесценных» находок: снова бляшки, пуговицы, детали от ружей и пистолетов. Авторитетные ученые хором утверждали, эти предметы представляет «большую историческую ценность» и обещает более значимые открытия. Но за целый год поисков больше ничего не нашли.

Газеты перестали рапортовать о скором открытии тайны клада. Военные уехали, оставив озеро изуродованным. Береговая линия с тех пор не восстановилась: появилось много заводей. А часть берега стала непроходимой: земля превратилась в топь и густо поросла тростником.

Время от времени появлялись энтузиасты-одиночки, ставили палатки, пробирались сквозь кусты с металлоискателями. Но уже лет пятнадцать и о них не было слышно.

«Вампир» мог быть таким кладоискателем-любителем.

Серега сказал, что не стоит докладывать о странном рыбаке начальнику. Высмеет. Петрович согласился: да, их туповатому майору аналитические предположения не доступны.

Последние годы в их системе карьеру делали самые глупые и бессовестные. Обделенные другими достоинствами, они стремились компенсировать свою ущербность тупой исполнительностью.

Их новый начальник не был исключением.

Петрович любил перечитывать книги по истории, которые находил в сельской библиотеке (там пылились никем не востребованные тома Костромского, Соловьева, Карамзина) и заметил одну закономерность.