На экране появился, вопреки ожиданиям зрителей, абсолютно лысый хмурый мужчина в очках, с густой щетиной и крупными складками на лбу.
– Умный и аккуратный засранец. Владел своим дизайнерским бюро, успешно. Всегда был в плюсе, почему ушел в криминал – неизвестно. Подмял под себя полгорода, кормится с борделей и подпольных казино. Его фишка в том, что старается не стрелять, погромы и публичные наезды не устраивает. Для охраны нанял отряд профи из ЧВК. Отжал пятизвездочник «Гранд-Гондольер» в центре, где и проживает, как и все более-менее важные тела из его окружения. Правая рука – Барсуков Артем Иванович.
Евгения, смешно шевеля раздувшимися губами, неожиданно спросила:
– Кличка – Балфук?
Илья Александрович, коротко взглянув на девушку, которая сама, со своими семечками и до невозможного раздувшимися щеками напоминала лесного зверька, и ответил:
– Нет. Арт.
Проектор показал нахальную, совсем не похожую на барсучью, гладко выбритую физиономию с большим, полным чернеющих и испещренных сколами зубов ртом, одним шрамом под нижней губой и другим, поменьше, на невысоком лбу, так похожим на тот, что новоиспеченный старший лейтенант получил тогда, в университете, что Мельников непроизвольно провел по ныне безупречно гладкому лбу рукой.
– Животное и быдло. Наглый как танк. Воняет помойкой, зато одевается в бутиках. Работал водителем-экспедитором. Судим за разбой. Работает на Артурова управляющим отеля. Говорят, мечтает занять его место, когда тот уйдет на «пенсию». Выполнит любую прихоть, лижет ему задницу по поводу и без. Обожает хамить ментам и щупать симпатичных продавщиц и официанток. Теперь – конкурирующая организация.
Высветилось фото крупного, щекастого пожилого мужчины с массивным носом, одним глазом и длинными, слегка вьющимися седыми волосами.
– Забавно, да? Бизяк Михал Семеныч, он же Бизя. Инженер. Получил пятнашку за убийство коллеги по КБ. Выпущен за примерное поведение через десять. Глаз потерял в драке с тем самым коллегой. Удар циркулем. Больше всего не любит вспоминать об этом. Главный его принцип – живем один раз. Вымогательство, перехват фур с грузом, ограбления инкассаторов, даже похищение банкоматов целиком – его прежняя стихия. Сейчас доит практически всех, до чьего вымени не дотянулся Седой: торговые центры, рынки, автосалоны. Налажены связи заграницей. Вся местная дурь кроме химии попадает к нам от его азиатских друзей. Чем особо примечателен – первым среди себе подобных создал целый отдел онлайн-гоблинов. По слухам насмотрелся фильмов. В соцсетях разбушевался не на шутку. Поставил на поток сетевой рэкет. Выслеживает должников. Давит на кого нужно. Лично я предполагаю, что за Котова взялся именно он со своими сетевыми глистами. Кстати. Бизя все-таки человек старой школы: убивать своими руками не стремается. О текущем местонахождении и его доверенных лицах неизвестно. Если Седой мне даже чем-то симпатичен, эту скотину я бы уже давно ликвидировал. Но не наш профиль. Был. Есть еще третья группировка.
Слайды, однако, на этом закончились
– Ребятишки молодые. Скрытные. Главарь – некто Жан. Личность не установлена. Крышуют мелкий бизнес типа местных интернет-магазинов и пиццерий. Жалоб на них нет: с три шкуры не дерут, говорят, даже помогают решать какие-то вопросы. Имеют своих людей в структурах. Бизяк и Седой их не прижимают, каждый надеется на слияние со всеми вытекающими.
Евгения, небрежно собрав в ладонь кожуру, бесшумно выскользнула из зала и через три секунды вернулась, шурша вкусно пахнущим пакетом, достала коробочку с лапшой-вок, палочки и сделала вид, что собирается приступить к трапезе. Поймав голодный взгляд Родиона, она протянула ему такое же блюдо. Третью коробочку она аккуратно подвинула в сторону генерала. Илья Александрович кивком поблагодарил девушку и продолжил:
– Теперь суть проблемы. Тарантин! Давай сиквел.
На экране завертелись панорамы скучного, советской еще архитектуры, небольшого комплекса промышленных зданий с трубами, окруженного, как ни странно, водой и высокими стенами, будто в 1975-м, а именно эти цифры были увековечены на одной из труб, имели место набеги варваров, ну или как минимум диких гоблинов на объекты энергетики.
– На Первой ТЭЦ в рамках, как они это называют, оптимизации, целый отдел заменили искусственным интеллектом. Проект пилотный, но по нашей информации, такая судьба уже точно ждет все электростанции, включая атомные. На ТЭЦ привезли тонну нового железа. И четко в день запуска этой системы какой-то мегамозгляк поставил раком их защиту, пожег всю электронику, чуть не поднял на воздух саму ТЭЦ и даже не наследил. Через месяц вышел на нас сам, с повинной. Гением оказался Котов. Рассказал про свою шальную музу. Он написал программу, с помощью которой можно из воздуха, моментально и совершенно незаметно сделать состояние на криптовалюте. Нужен только компьютер и оборудование, наподобие того, что он спалил. От результата в шоке даже я. Там хватило бы на личный остров. Я распорядился весь улов конфисковать. Убытки покрыли, рты закрыли. Ровно с тех пор нашего хакермана шантажируют. Шлют письма, угрозы. Звонят по ночам. Пытался откупиться – отказ. Потом стали приходить анонимные посылки. Обувной шнурок, завязанный петлей. Кухонный нож в крови. Когда прислали отрубленную руку в коробке из-под пирожных, снова связался с нами. Теперь Котов невыездной. Под усиленной охраной. И приглядывают за ним не местный шериф со своими копчиками, а наши люди. Программу мы конфисковали. Что нужно шантажистам – хак на деньги или современная альтернатива петардам Корсар-1, – неизвестно. Мне лично от этого не легче. Вопросы?..
Щелкнул замок, и в проеме появилось лицо Тарантина с привычной испариной:
– Илья Саныч. Тут опять эта женщина…
Ни говоря ни слова, генерал встал и вышел, закрыв за собой дверь, и оставив Евгению с Родионом вдвоем. Кто эта женщина, и что ей было нужно, парочка догадалась по репликам Ильи Александровича, гремевшим под потолком «бухгалтерии»:
– …Мы с Вами обо всем договорились, что Вам еще нужно!.. …Генерал-майор ФСБ!.. Кто мафия? Это мы мафия!?… …Вы вообще в себе? Нет никакого места на кладбище! Мы все проговорили!.. …По поводу памятника. Вот человек, с ним решайте. Нужны деньги – поможем… …Прекратите выносить мне мозг!..
Евгения вздохнула и обратилась к Родиону:
– Ты пока подклепифь, а я туда фхову!
Она встала. Войдя в офис, она негромко сказала:
– Илья Александровифь, офтавьте наф, пожалуйфта. Поговорю я. Иван Анатольевифь, там и для ваф ефть коробочка с лапфой! – немного расстроенно девушка добавила, – мою тоже кто-нибудь может доефть…
Евгения осталась одна с нежданной посетительницей и внимательно ее оглядела. У совсем маленькой, ростом чуть выше полутора метров, когда-то красивой женщины, немного за сорок, был вид, какой обычно бывает у людей, переживших горе. Приятное лицо с большими влажными глазами было изрезано не по возрасту обильными и глубокими морщинами, как земля на которую давно не падала влага. Маленький привлекательный нос заострился, тонкие губы были сжаты. Одета она была во все черное – длинную юбку и старую, выцветшую, выглядевшую скорее темно-серой кофточку. Черные, со свежими вкраплениями седины волосы были собраны заколкой. Тонкими пальцами она комкала сжатый на груди черный берет. Евгения заговорила тихо, почти шепотом:
– Фдлафтвуйте. Не надо кричать. Если фто, никто меня не ифбивал. Это довбаные птфелы. Нет никакого мефта захолонения. Вот я. Вафа доць дала мне жыфнь. Я бефгланицьно ей и вам за это бвагодална. И она бвагодаля мне не уфлана фовфем, а тове полуцила новую выфнь. Флуфайте, вы можете мне не велить, но она тепель навфегда фяфть меня. – Евгения говорила искренне, не обращая внимания на то, что окончательно распухшие щечки, придавшие ее и без того милому личику совсем уж няшный вид, превратили ее речь в милое лопотание, разобрать которое человеку неподготовленному могло быть непросто, – я не могу уколоть обефболиваюффее. Я в кулфе про аллергию. И непеленофимофть лактозы. И у меня еффе вот фто есть. – она задрала ногу и показала женщине татуировку, – я даве не фомневаюфь, фто вы заплетили ее делать…