Вий стучит в дверь.

– Секунду! Я переодеваюсь! – отзываюсь, чтобы еще немного побыть наедине с тобой.

Да. Как оказалось, всё можно пережить. Только, знаешь, не всё можно забыть, а простить – тем более.

Надя кажется мне абсолютно безопасной. Может, и не стоит её мучить? Самое главное: её уволили, и если это не игра двух злобных сучек, то всё может сложиться так, как мне нужно. А я почему-то уверена, что это не игра. Нельзя так сыграть чувства отчаяния и потерянности, как это сделала Надюша.

Пригласить её на прогулку? Вот только ты мне ничего посоветовать сейчас не сможешь.

Прохожу к двери. Вий на пороге. Проходит в комнату, я закрываю дверь.

Ему больше некуда идти в этом доме, а мне больше не с кем советоваться. Он меня ненавидит, я сломала его жизнь, но, кроме меня, у него больше никого нет. В этом мы с ним похожи.

– Как тебе Мисс? – спрашиваю я его, усаживаясь за стол, оставляя твой портрет за спиной.

– Только не говори, что история повторится, – раздраженно отвечает он. – В этот раз выбери себе другого киллера.

Я не сразу понимаю, о чём говорит, а когда до меня доходит – хочется его успокоить, но вместо этого, во мне просыпается злая училка:

– Я просто спросила. Что, трудно ответить? Ты ведь наблюдаешь за ними, как вахтёр. Как тебе Мисс?

– Я шёл к тебе с тем же вопросом, – мальчик вскочил со своего места: злой, раскрасневшийся. Что ему мешает меня убить и стать свободным? Боится свободы? – Машина, – продолжает он. – Выпад Кити – не много ли для одного дня?

Сообразительный. За это и держу ближе всех остальных.

– А я-то здесь причем? – но сдаваться я не собираюсь. – Если бы я хотела от неё избавиться, то уж точно не просила бы об этом Шатуна или Снега, а с Китей, если ты помнишь, такое уже случалось, и её жертва перед тобой.

Убедительно, как на уроке. Ученик потупил взгляд и сел за парту, не найдя слов для возражения. Позже, может быть, дойдёт, но это будет так поздно, что уже отзвенят все звонки, кончатся все перемены и останется только обычная жизнь.

– Странно всё это, – говорит он, проводя рукой по своей почти лысой голове.

– Я поэтому и спрашиваю у тебя совета, как с ней быть и что с ней делать, – продолжаю я, переходя на дружеский тон, иначе с ним нельзя.

Мальчик приходит в себя – злость прошла, обиды забыты, все в лесу зарыты. Готов к разговору, а говорить буду только я, а он – слушать.

Глава шестая. Ренегат

Мисс

Моя работа была связана… Впрочем, чёрт с ней.

Эля в первый же вечер всё обыграла так, что уже к полуночи я забыла о своих проблемах.

– В нашей семье пополнение, это нужно отметить, – сказала она, когда мы вернулись на кухню.

Все начали копошиться, Шаман же вышел и вернулся через несколько минут со шляпой в руках, которую кинул на стол.

– Общак! – скомандовал он, подходя к столу.

Коричневую старую шляпу, размером с тарелку, поставили на стол полями вверх – превратили в чашу, куда начали скидывать деньги.

– Сколько у тебя? – у Шамана все зубы на месте, но когда он улыбается, кажется, что зубов у него нет. Он внезапно оказался рядом со мной и, улыбаясь во весь рот, задал мне этот вопрос. Машинально я стала шарить по карманам, тут же понимая, что бумажник остался в куртке.

– Она ничего не должна, – гул в этот момент прекратился, как и звон мелочи: заговорила Эля. – Как и вы, – добавила она, – гуляем сегодня за мой счёт, – она кинула в шляпу согнутые пополам купюры, поднялась из-за стола. – В магазин пойдём вместе, – продолжала она, кивнув в мою сторону.

Сейчас мне представляется, что все они недоумённо переглянулись, хотя бы потому, что после слов Эли никто не нарушал молчание, впрочем, возможно, так они и сделали.

– Все вместе? – Шаман был первым, кто пришёл в себя после заявления Эли.

– Нет, только я и… Как тебя? Принцесса?

– Мисс, – Сабля произнесла моё новое имя сквозь зубы, злобно, – фыркнула, как недовольная кошка, после чего спрыгнула со своего места, дёрнула хвостом и вышла из кухни.

– Мисс, – продолжила Эля, пожав плечами. – Идём, – и только в это момент она едва улыбнулась, а всё это время лицо её было самым обычным, даже ничего не выражало, не выдавало никаких эмоций. Наверное, это подействовало на меня больше слов о празднике в мою честь, потому, уже не вспоминая о том, что у меня нет машины и работы, как и всей прошлой жизни, я, не задумываясь больше ни о чём, вышла за Элей.

– А далеко идти? – остальные вышли следом за нами, они столпились в дверях, пристально и молча наблюдали. Не знаю почему, но эта картина всё ещё накладывается на представления о голодных детишках-оборванцах, которые долго находились в замкнутом пространстве и наконец-то вышли на свет.

– Идти? – Эля обернулась ко мне, но увидев, что за моей спиной все жители дома, снова улыбнулась мне, и на этот раз не по-настоящему, она просто изобразила улыбку, растянув губы так, что на лице даже появились щёки. – Далеко, к вечеру вернёмся, – и сказала она это не мне, а тем, кто стоял за моей спиной, после чего сняла с вешалки чёрное пальто и, накинув его на себя, велела следовать за ней и не отставать.

Дом мы покинули молча, под всеобщее молчание, из двора вышли также молча, пока Эля не закрыла за нами калитку. Меня ненавидели, но не могли это демонстрировать, не могли напасть, не могли и слова против сказать – я была с Элей, а Эля – хозяйка дома и явный авторитет для всех этих малолеток.

– Я давно не была в городе. Как там? – поравнявшись со мной, смотря себе под ноги, спросила она.

– Не знаю, – мне было нечего ей ответить. – Никогда не замечала там никаких перемен, – оставалось только добавить, что я была постоянно на работе, у меня не было отпусков три года подряд, я даже не брала больничные, потому абсолютно не знаю, что с городом: он был; а у меня был маршрут от дома до работы и обратно, а потом, в одно утро, всё поменялось.

– Снег сказал, что там шумно, много новых высоток, – подняв голову и посмотрев вверх, на небо, говорила Эля. – Они бы не выжили там, город не для них, – она посмотрела на меня, продолжая идти рядом, – но у них был шанс всё изменить, – вздохнув, добавила она. Никакого сожаления, только нисходящая улыбка, и, кажется, теперь я понимаю почему – ей вообще плевать: был у них шанс или не было, ей нужно было только одно – котята должны быть при ней.

– Быстро сдались, в городе много мест, где можно найти работу, – мне просто хотелось поддержать беседу, на самом деле, как и сейчас, мне было всё равно: сдались они или просто решили вернуться, понимая, что не смогут жить в городе, где нет Эли.