– Идём есть, – качнув головой в сторону кухни, сказал он мне, обгоняя парня, хлопая его по плечу.

– Ладно, – в тот момент меня удивляло то, что все, как один, звали меня за стол, теперь же я принимаю это как должное, так и должно быть в настоящей семье.

Мне не хотелось есть, но я пошла за ними, чтобы увидеть Элю, поблагодарить её за ночлег и наконец-то покинуть этот дом.

Надеясь, что мне больше не придётся удивляться чему-либо, я спокойно шагнула следом за неуклюжим парнем. Кухня, круглый стол, за которым сидело людей чуть меньше, чем было несколько часов назад в комнате.

– Можешь сесть сюда, – Эля сидела в центре, перед ней была только большая красная кружка. Она указала на место рядом с собой. Вот так: без приветствий, без «доброе утро» или «как спалось», она уже решила, что я не откажусь от обеда, она уже наверняка знала, что я никуда не смогу уехать. – Кити сегодня не будет, – добавила она, закуривая.

Пока она говорила, все остальные перестали жевать и, если до моего появления можно было услышать стук ложек о тарелки, то в тот момент, когда Эля замолчала, я услышала тишину, снова звенящую тишину дома, которая меня разбудила.

Одно место рядом с Элей было свободным, далее сидел Снег, потом неуклюжий парень, потом блондинка с выбритым виском – Сабля (она сидела ко мне спиной, но в этот момент обернулась и снова смерила меня оценивающим взглядом), рядом с ней ещё одна девушка, которую я не видела ранее, после неё незнакомый мне парень, а со второй стороны, рядом с Элей, сидел лохматый паренёк.

– Налей ей кофе, – сказала Эля лохматому. – Ты пьёшь кофе? – обратилась она ко мне, а я продолжала стоять на пороге.

– Не надо, я… – в этот момент я встретилась взглядом с блондинкой, которая цыкнула, ещё раз смерила меня недовольным взглядом и отвернулась. – Мне пора уезжать, – продолжила я неуверенно. – Мне хотелось поблагодарить вас за ночлег…

– Сначала поешь, – впору было пережить дежавю, Эля мне это уже говорила. Она снова указала на место рядом с собой, а лохматый низкорослый парень, уже успел сделать кофе и поставить на стол кружку чуть меньше, чем у Эли.

Нельзя сказать, что я когда-нибудь следовала каким-нибудь правилам вежливости, этикету, но в тот момент мне было неудобно отказать, я снова чувствовала себя неловко, даже готова была сравнить себя с неуклюжим парнем, который сидел за столом, опустив голову, уставившись в столешницу, застеленную белой клеёнчатой скатертью.

– Только сначала сними свой крестик, – лохматый никуда не отходил от моего места, он смотрел мне прямо в глаза, а я недоуменно взглянула сначала на него, потом на себя.

– Крестик? – переспросила я, расстёгивая цепочку. – А что с ним не так?

– Это с Шаманом что-то не так, – буркнул Снег.

– Эй! – возмущённо прокричал лохматый отстраняя меня назад. – Имей совесть! Каждый имеет право на свои закидоны! – мне пришлось сесть, чтобы не мешать лохматому продвигаться к Снегу. – Ты, между прочим, тоже ненормальный, – продолжал он.

– Шаман, не нарывайся, – продолжая сверлить столешницу взглядом, отозвался неуклюжий здоровяк.

– Нет, пусть выговорится, – закуривая, ответил Снег.

– Это даже интересно! – подхватила блондинка, облокотив голову на руку.

Взглянув на Элю, я удивилась её спокойствию и безучастию – она уткнулась в газету, делая вид, что происходящее её не касается.

– А я и выговорюсь, – не унимался Шаман. – Все знают, зачем ты здесь!

– Отдай ему крестик, – не отрываясь от газеты, сказала мне Эля.

– Что? – я расслышала, но не думала, что она говорит это на полном серьёзе, однако Эля взглянула на меня, качнула головой и снова уставилась в газету.

– Отдай, – повторила она.

– Ты и мне расскажи, зачем я здесь, – отвечал Снег, выпуская дым. Встревать в этот разговор я боялась, но Эля отложила газету в сторону, вернее откинула, давая понять, что её терпению приходит конец.

– Крестик! – вытянув руку вперед, я привлекла к себе внимание. – Забирай, – Шаман смотрел на меня, опешив, Снег продолжал курить, как ни в чём не бывало.

Выхватив у меня цепочку с крестиком, Шаман молча вернулся на своё место.

– Котлеты, картошка, – Эля кивнула головой, мне пришлось обернуться: за мной стояла плита, а на ней две большие кастрюли. – Накладывай, сколько хочешь, – в этот момент я поймала себя на том, что снова слышу её усталый голос, растянутую речь.

– Нет, спасибо, я не голодна, – соврала, на самом деле очень захотелось есть, но мне было неловко, я не знала, как спросить, например, о том, где взять тарелку и вилку.

– Тогда пей кофе, – сказала Эля, забирая со стола свою кружку. – Кстати, кто не знает, – обратилась она к остальным, – это Мисс, она приехала из города вместе с Китей и Снегом.

Вместо того чтобы посмотреть на меня, все почему-то посмотрели на Снега и посмотрели так, будто не разделяй их стол – они разорвали бы его на куски.

– Но, мне уже пора собираться домой, – вкус дешёвого растворимого кофе подтолкнул меня к этой мысли больше, чем истерика Кити. – Я хотела поблагодарить тебя за ночлег. Комната чудесная, я выспалась, наверное, на несколько жизней вперёд, – моя ненастоящая улыбка не вызвала у Эли никакой реакции, как и мои слова, хотя в отличие от улыбки, они были искренними.

– На несколько жизней вперед? – ко мне обратился Шаман. – Ты можешь переродиться? Кем ты будешь в следующей жизни?

– Э… – до этого я никогда не задумывалась над подобными словами. – Нет, просто так говорят, – ответила я, рассмеявшись, надеясь, что после этого он отстанет.

– Я бы хотел стать собакой, – продолжал Шаман. – Мой хозяин был бы счастлив.

– Тебе больше подойдёт роль индейца, – бросил Снег.

– Они вымерли, – отмахнувшись рукой, ответил Шаман.

– В том и дело, – продолжил Снег.

– Какой ты злой! – не отступал Шаман. – Держу пари, у тебя следующих жизней уже никогда не будет, зачем такому, как ты, перерождаться.

– В самом деле, мне вполне хватило этой, – Снег поднялся из-за стола. – Пойду к Ките, посмотрю как она, – сказал он, выходя из кухни.

Дом снова прозвенел тишиной, потом вздохнула блондинка.

– Меня зовут Сабля, – сказала она. – Это Мент и Вена, – представила она сидящих рядом с ней парня и девушку.

«Наркоманка!» – подумала я, взглянув на Вену: тёмные круги под глазами, под почти неживыми глазами! В худобе ей уступила бы даже Эля, а тёмные слипшиеся волосы, казалось и вовсе никогда не мылись.

Мент на внешность тоже был малоприятен: хитрые маленькие чёрные глаза, жилистый и низкорослый.