- Не нужно шутить, - сказала Алиса, - если шутки вас так огорчают.

Л. Кэрролл "Алиса в Зазеркалье"

Я реяла над городом, аки диковинная птица демонического облика, и с тревогой наблюдала за эпическим сражением красного и чёрного монстра. Что сказать? Зрелище со стороны крайне эффектное.

Демон из Легиона получился всяким самозванцам вроде в пример: огромный, краснющий, рогатый, чешуйчатый, с крыльями перепончатыми и рожей такой, что ему, наверное, и в портовом борделе отказали бы (ну или, что вероятнее, попросили бы впятеро доплатить - за вредность). Мер тоже был диво как хорош, зубаст и смертоносен, высочество - изящен и эффектен, так что любой ценитель прекрасного, повидай он со стороны иллюзорную запись такого вот сражения, зашёлся бы в экстазе. Правда думается мне, что, окажись тот же человек в эпицентре творящихся разрушений, эстетического удовольствия поубавилось бы - ну так в этом смысле идеал недостижим. Дело известное: люди или жалуются на отсутствие острых ощущений в жизни, или на их же присутствие.

А вот демонов, кажется, все устраивало. Готова поставить собственную голову, Меру с Легионом было крайне весело, принц, изредка швырявшийся в красную тварь заклинаниями невиданной красы и мощи, тоже не скучал - все при деле, в общем. И чисто по-человечески я за этих охальников, конечно, порадовалась, но вот квартал жалко, жалко... Мы его, конечно, перед тем эвакуировали, но вон догорает дом того самого параноика, что светлых шпионов боялся и никуда не ушёл.

Логично, наверное. Кто-то же должен быть статистом и создавать фон для героических героев, злодейских злодеев и великой эпической битвы, что войдёт в легенду, верно? Верно. Чего же тогда на душе ещё гаже, чем после разговора с Лис?

Минуту. А это ещё что?!

Каюсь, вниз спикировала так, что зубы клацнули и крылья заныли, подспудно надеясь, что это всё мне чудится, ибо дымом зело надышалась. Реальность, однако, была неумолима, и на одной из полуразваленных крыш действительно сидели рядом профессор Бал с Легионом.

Наш учитель был дивно нелеп, как, впрочем, и всегда: в домашнем халате навыворот, с какими-то записями, приколотыми к отворотам мятой остроконечной шляпы, в разного цвета носках и потёртых туфлях, он держал в руках свою любимую чашку - глиняную, чуть треснутую, размером чуть ли не с его голову. Судя по поднимающемуся над ней знакомому парку, даже потенциальный конец мира не заставил нашего профессора отказаться от любимого ромашкового чая. На фоне элегантного, обряженного с иголочки в странного вида черный костюм Легиона, греющего в ладони изящный бокал с алым вином, впечатление Бал создавал и вовсе непередаваемое. Хотя, что уж там, они оба были чудесны и незабываемы.

- Вы! - выдохнула я. - Какого?..

- Ты глянь, видит нас! - обрадовался Легион. - Какая же талантливая нынче молодёжь пошла! И наглая. А все ты, светлое отродье. Прикормил у себя этих красавцев, от внимания моего укрыл... Глаза б мои тебя не видели!

- Ну и убил бы, если так не нравлюсь, - зевнул профессор Бал. - Благо, сколько возможностей было!

- Сам помрёшь вместе со всеми через полчасика максимум, - отмахнулся Легион. - Да и надоело мне вас убивать, тем более что по договору с папочкой мне должен противостоять какой-нибудь пророк. Убью тебя - пришлют нового, а там снова-здорово: пока поумнеет, пока в силу войдёт. И вообще, мало ли, кто попадётся? И так в этом мирке поговорить не с кем, одни идиоты кругом.

- Ты всегда логичен, как мигрирующий лемминг. Это очень по-твоему: сначала с самой ученической скамьи делать все, чтобы люди думать не умели, а потом возмущаться - откуда ж это вокруг столько идиотов, почему же поговорить не с кем? Вот уж действительно, загадка века.

- Ну слушай, - возмутился Легион. - Вот не надо! Я выполняю правила пари, у людей есть все шансы и возможности. Другой вопрос, что среди них и без меня полно энтузиастов. Между прочим, сжигать книги на площади я им не приказывал! И бросать в получившийся костёр библиотекарей тоже.

- Ох, вот только не нужно про выполнение правил, я тебя умоляю, - усмехнулся магистр Бал в чашку. - Ты мухлюешь на каждом чихе.

- А доказательства где? А доказательств нет! Без бумажки ты дурашка, светлый. И вообще, не пойман - не Я. К тому же, коль уж открывать рот и говорить про нарушение правил, то рождение Дана - просто нереальная подлянка с папочкиной стороны.

- Справедливости ради, твой Отец едва ли принимал участие в процессе. Ты просто что посадил, то и выросло - чего и следовало ожидать.

- Извините, - сказала я. - Вам ничего не мешает? Ну, не знаю - город там горящий, я тут стою?

- А чего ты тут, кстати, стоишь-то? - уточнил Легион. - Садись уж рядом, коль пришла. Вместе посмотрим, как мир рушится - красивенное, говорят, зрелище.

- Спасибо, - говорю. - Мне и так хорошо. Можно я лучше спрошу?

- Ну спрашивай, - Легион какой-то подозрительно благодушный - вот что скорый конец мира с демонами делает.

- О каком отце вы говорите? Тут замешан ещё один демон? - интерес отнюдь не праздный, если совсем по-честному. Зная Легиона, я даже воображать не хочу, как должен выглядеть его крылато-рогатый папочка и каким расчудесным характером он может обладать.

- Нет, - хмыкнул Легион. - Я о Мастере, великом любителе кукол-марионеток, захламлённых магазинов и глупых социальных экспериментов. А, ну и творце всего этого безвкусного дерьма, что нас окружает. Если хочешь знать, родитель он просто отвратительный!

- Зато ты, конечно, совершенно не унаследовал эти очаровательные черты, - хмыкнул Бал. - То-то отец из тебя вышел потрясающий, марионеток у тебя вот просто ни одной нет, а последствия твоих социальных экспериментов мы не наблюдаем прямо сейчас. Дени, чайку хочешь?

Я хотела, ещё и как! От таких новостей мне чего покрепче возжелалось, да и ноги как-то резко держать перестали. Профессор, кажется, сходу понял моё состояние, усадил рядом на крышу, сунул в руки ещё одну щербатую чашку с ромашкой. Я хлебнула, не глядя.

- И это держи, что ли, - хмыкнул Легион, и передо мной материализовался роскошного вида пирог.

С черникой. От Легиона. Сан прав, определённо: этот мир спятил!

- Это тебе от будущей свекрови, - сообщил демон преехиднейше. - Очень уж она с тобой познакомиться жаждет. Её, конечно, в чём-то понять можно: крылатых девушек и так мало осталось, ибо во времена войны древних и новых богов почти никто из них не соглашался унижать себя служением или бездной. А те, кто есть, все старше пяти тысяч лет поголовно - и тут такая находка.

- Я не...

- Ты да, - оскалился Легион. - Раньше надо было думать! Если Иша хочет, чтобы ты жила с нами - будешь, как миленькая. Но это и в твоих интересах, кстати. Вам, гибридам, до нормального владения способностями ещё учиться, учиться и учиться...

- Это мило, - сказал профессор Бал. - То, как ты заботишься. Раньше ты не мог отыскать семью среди себе подобных, а тут свершилось, как я и предсказывал. Жаль, что взглянуть на твоих друзей, наверное, не успею - прелюбопытное должно быть зрелище.

- А вот это не твоего ума дело, - отмахнулся Легион.

Над крышей повисла какая-то совсем уж нездравая тишина, изредка прерываемая грохотом эпической битвы. Что-то я не поняла, раньше - это когда? Хотя, что бы я вообще понимала в происходящем!

Скосила глаза на пирог. Тот, клянусь иллюзорной чешуёй, буквально манил и туманил сознание. Кончилось дело в том, что я сама не заметила, как принялась подъедать выпечку, стараясь не думать о глупых шутках насчёт "свекрови".

- А почему рождение Дана - подлянка? Разве ты этого не планировал - сделать из него Зверя, свести с ума? - спросила, прожевав. А что теряю? Не ответит так не ответит, а убивать не станет: и так через полчаса помрём.

Легион посмотрел странно так, как на дуру малолетнюю. Впрочем, по сравнению с ним я таковая и есть - ни отнять, ни прибавить.