Маленькая девочка, трёх с половиной лет, в течение нескольких дней возилась подолгу с коробкой гладких цветных карточек с наклеенными на них наждачными буквами. Она вынимала их из коробки и раскладывала рядами на столике. «Наблюдая за Лилей, – читаю я в дневнике девочки, – видела следующее: сначала она просто смотрела несколько мгновений на букву, потом трогала наждачную бумагу тремя пальцами. Нащупав букву, она начинала медленно проводить по ней указательным пальчиком. Я поворачивала только иногда карточку, если она держала её неправильно. Я ничего ей не говорила. Буква как бы сама приглашала руку девочки обвести её начертание. Обведя несколько раз «О», она нашла в коробочке с цифрами 0 (ноль) и обрадовалась сходству его с буквой «О», обведя и его указательным пальцем».
«Уметь нащупывать, означает знать направление, в котором надлежит вести данный графический знак» (М. Монтессори «Дом ребёнка»). Ребёнок выучивается этому быстро, так как пальцы его уже давно искушены в осязательных упражнениях. Водя пальцами по букве, он руководствуется шероховатостью наждачной бумаги, в точности следуя контуру буквы. Если пальцы его собьются в сторону, то разница в ощущении – гладкость карточки – тотчас же укажет ему его ошибку. Ребёнок способен без конца повторять движения, необходимые для письма букв, не опасаясь ошибки, в противоположность ребёнку, пишущему в первый раз без предварительных упражнений. Каждая ошибка, которых у него, как у неопытного, достаточное количество, – обескураживает его, разочаровывает и отбивает охоту к дальнейшей работе.
Монтессори рекомендует начинать изучение букв алфавита с гласных и затем переходить к согласным, произнося их звук, но не название.
Обучение ведётся согласно трём периодам урока, по способу, описанному в книге Монтессори «Дом ребёнка» в различных главах и специально для изучения букв, а также в моей книге «Детский сад Монтессори. Семь лет в детском саду по системе Монтессори. Опыты и наблюдения». Руководительница кладёт перед ребёнком две карточки с наклеенными на них гласными. Положим, О и И, указывая на О, руководительница ясно и с ударением произносит звук и предлагает ребёнку ощупать букву указательным пальчиком правой руки в направлении письма. То же делает она и с буквой И. Все происходит без лишних разговоров: руководительница говорит: «Это – О, это – И». И больше ничего. Ребёнок видит букву глазами и ощупывает её. У него возникают три ощущения: зрительное, тактильное (ребёнок осязает шероховатость наждачной буквы) и мускульное (он двигает палец и с ним кисть руки в направлении письма). Благодаря этому образ графического знака (буквы) запечатлевается гораздо скорее, чем это возможно только при зрительном восприятии знака. Кроме того, ребёнок воспринимает одновременно и слуховые образы букв, слушая, как произносит их руководительница.
После небольшой паузы руководительница обращается к ребёнку со словами: «Дай мне О, дай мне И». Это делается для того, чтобы узнать, умеет ли ребёнок сравнивать и узнавать фигуры, когда слышит звуки, соответствующие им. Если ребёнок подаёт карточки неверно (вместо О даёт Т), руководительница предлагает ему ощупывать букву. Если и после этого ребёнок не узнает букву, урок прекращается. Лучше повторить его завтра, чем настаивать сегодня, дав почувствовать ребёнку, его ошибку.
Если ребёнок ответил верно, урок продолжается. Руководительница, выкладывая перед ребёнком букву, спрашивает его: «Что это такое?». Ребёнок отвечает: «Это О, или это И». Если ребёнок ошибается, урок опять-таки прекращается.
Показав две-три гласных (положим, О, И, А), следует показать какие-нибудь согласные. Какие – это все равно. Монтессори не считает нужным следовать специальному правилу при ознакомлении детей с согласными звуками. В этом случае приходится руководствоваться интересом ребёнка к той или иной согласной. Желание узнать ту или иную букву часто является гораздо более действенным средством для обучения, чем какие бы то ни было правила постепенности при изучении букв. Иногда ребёнку хочется знать, из каких букв состоит то или другое слово, чаще всего, – его собственное имя или имя товарища. Иногда его занимает просто форма буквы, и ему хочется узнать её имя, что часто бывает, например, с буквой Ф или Щ. Показав какую-нибудь согласную и произнеся только звук, а не название, руководительница тотчас же соединяет её с гласной, произнося полученный слог и подчёркивая согласный звук. Например, ма – надо произнести как м, м, м, ма. Затем следует присоединять к согласным и другие гласные: м, м, м, мо; м, м, м, ми и прочие. Ребёнок повторяет звук, выделяет его и затем опять соединяет с гласной.
Примеров интереса детей к той или иной букве можно было бы привести из нашей практики достаточно.
Девочка пяти лет, узнав несколько гласных, пожелала узнать, из каких букв состоит её имя: «Маруся». Выбрав из коробки все необходимые для этого буквы и сложив: Маруся, мы выучили с ней м, р, с и я, которых она не знала в виде слогов ма, ру, ся, и выделяя согласные. Девочка быстро усвоила все буквы для нужного ей слова, складывая слово «Маруся». Это веселило её бесконечно. Когда она приступила к письму, то не писала отдельно букв, а сразу написала мелом на доске «Маруся» сорок раз. Потом она стала складывать и Муся, и Руся, и рама, и мама, и прочие слова.
Мальчик четырёх с половиной лет говорит мне: «Слушай: м- о- т- о- р-р-р». Я положила перед ним карточку с буквой р. Он глядел на неё некоторое время. «Я хочу её учить». Учи! Ребёнок принялся её ощупывать указательным пальцем. Несколько дней подряд занимался тем, что отыскивал р в разных коробках с буквами (на карточках и в подвижном вырезанном алфавите), а также на карточках с написанными словами (рука, рама, рак, карандаш, картина и т. п.) «Тр-р-амвай», – сказал он мне однажды: «тоже р».
Маленький мальчик трёх лет и восьми месяцев, рядом с пятилетней сестрой перед коробками с розовыми и голубыми буквами подвижного шрифта, из которых девочка складывала слова, брал из отделения по одной розовой (согласной) букве, подносил к глазам девочки и с любопытством глядел на неё, когда она произносила звук. Те значки, которых девочка не знала, он подносил ко мне и ждал от меня звука. Ребёнок только слушал, но сам не произносил звуков, причём слушал не с одинаковым вниманием. Найдя букву ф и услышав от меня звук, он засмеялся и произнёс несколько раз ф, ф, ф. На другой день ребёнок отыскал в коробке розовый Ф и поднёс его ко мне, повторяя ф, ф,ф. Он нашёл карточку с наждачным ф и наложил на него розовый ф, бурно радуясь своему открытию. Мальчик подбежал ко мне с карточкой: «Смотри: ф», – воскликнул он с блестящими глазами. Аналогичный случай (так же с буквой ф) описан в книге Монтессори «Дом ребёнка».
Другой маленький мальчик трёх с половиной лет очень интересовался карточками с наждачными буквами. Он просто раскладывал их на столике, иногда ощупывая некоторые. Однажды он воскликнул: «Я хочу букву (слово «буква» он часто слышал от других детей) вроде тишины» (на доске каждый день бывает написано «тишина»). Ребёнок сам отыскал в коробке карточку с прописным «т», и с торжеством стал носить её по комнате. «Вот буква вроде тишины», – весело улыбаясь, говорил он всем.
Следя за детьми, работающими с наждачными буквами, мы можем отличить различные индивидуальности: некоторые дети начинают очень рано интересоваться буквами. Как мы видим из приведённых примеров, такой интерес проявляется даже у трёхлеток. Большинство же четырёх и пятилеток неудержимо стремятся к буквам. Некоторые из них интересуются буквами, как графическими знаками, нисколько не интересуясь звуками. Они относятся к ним, как к предметам, которые можно держать в руках, раскладывать, ощупывать. Ощупывание доставляет им, по-видимому, удовольствие, как осязательное ощущение. Интерес к звуку, к произнесению этого звука появляется у этих детей несколько позже под влиянием того или иного стимула. Есть же такие, которые, взяв в руки карточки, сразу желают произносить звуки. С такими детьми мы часто ведём описанные выше уроки. Произнося звуки, и особенно согласные, дети, очевидно, испытывают удовольствие, о чём свидётельствуют их спокойные лица. Все эти разнообразные значки являются для них загадкой, и разгадывание значения каждого обладает для них притягательной силой. Они могут произносить отдельные звуки бесконечное количество раз, никогда не уставая.
