– Погоди минутку, – сказал он в трубку, и посмотрел на меня, – что ты хотела от меня, Настя? Только побыстрее, прошу тебя! А то там уже все на ушах стоят! И скоро меня съедят, если я им прогнозы не дам какие-то!

Вид у Николая Викторовича был такой, что «поскорей бы ты ушла отсюда, Настя, пока не пришлось вызывать страховую компанию, для возмещения убытков от твоей нелепости» – вот такое я прочла на его лице. Но мне надо было узнать, смогу ли я получить место главного режиссера, если останусь в Москве, вместо того, чтобы делить с Громом его абстрактные мечты на непонятном индийском полуострове в компании коров и их пометов и еще непонятно чего. Мне даже “брр” становилось, когда я представляла этот ужас, который меня там ждет. Поэтому я взялась с духом и спросила дрожащим голосом, который, как бы я не старалась, не получалось усмирить:

– Как по вашему, Николай Викторович, я могу рассчитывать на место главного режиссера проекта?

– Зайди на секунду, Настенька, – сказал он так спокойно, как любящий отец ребенку, которому предстоит узнать что-то, чего он боится. Поэтому, чтобы ребенку не было так больно, Николай Викторович и применил столь отцовский тон. Я уже предчувствовала, что он скажет, и – да, он это сказал:

– Очень хорошо, что ты об этом сообщила. Послушай, милая Настя, признаюсь я давно за тобой наблюдаю. Ты очень талантливый, и очень чуткий, и такой вот просто немного может даже слишком ранимым маленький человек с большой буквы Режиссер. Мне нравится твоя целеустремленность и то, что все выходит в срок. И в какой-то мере, я бы даже сказал, что все не только в срок, но еще и для пользы людей. Ты такой режиссер, которого бы я оставил себе, в доме даже бы завел. И я бы хотел тебя видеть на должности главного, но сейчас мы уже берем Никиту Сергеевича из Белграда. Он уже в пути, поэтому должность занята. В любом случае, я учту твое пожелание, и в случае чего, если он не будет справляться… Послушай, может быть ты ему поможешь освоиться тут, подскажешь что и где? Куда смотреть и что видеть, сколько людей в штате, ну вообщем, про всех тут расскажешь, и чтобы он понимал с чем он вообще связался. А?

Меньше всего я хотела стать подсказкой для главного, вместо того, чтобы быть этим главным. Кто же не мечтает стать главным! Все хотят быть главным, вот поверьте, если бы вы знали что-нибудь про Никиту Сергеевича из Белграда, то вы бы, конечно, сказали: “Мы тоже так хотим!” Во как!

Так как должности главного мне не видать как собственных ушей, я поняла, что все в моих руках:

– Послушайте, Николай Викторович. Я бы с радостью помогла освоиться Никите из Белграда, но если я не смогу иметь возможность роста в карьере, то я так считаю, я полечу в другую страну на время, мне нужен отпуск.

– Ладно, ты сможешь взять как обычно месяц.

– Мне нужно больше.

– Ты хочешь улететь навсегда? Ладно, – сказал так спокойно, как будто просил кого-то передать соль.

Вот так вот «ладно». Как ни в чем не бывало. Я была ошарашена. Неужели я тут вообще за ничтожество нахожусь?! После такого «ладно» я себя ни с чем не ставила в сравнение, я думала меня хоть как-то тут ценят как сотрудника, хоть как-то! Все же четыре года как никак! Ах, больно вспоминать даже те дни…

Я была уничтожена, по крайней мере внутри все сжалось от еще большего непонимания, кто я и зачем я тут, и что означают слова Николая Викторовича. И как мне теперь относиться ко всему этому? Вот такое замешательство. В любом случае, было немного приятно что главный продюсер все-таки видел меня главным режиссером, но… видно я слишком долго ждала, если бы немного раньше я бы набралась храбрости и зашла в его кабинет чуть раньше! Но нет, теперь уже поздно. Что ж, остается одно.

Я знала, что я сделаю…

Генеральный показал мне на выход и что он занят, и продолжил говорить с кем-то по телефону:

– Так я ж ему говорю, Валера! Вот смотри, по поводу прогнозов столько всех надо сюда и все!..

– Спасибо, Николай Викторович. До свидания, – сказала я тихонько, что он даже не слышал меня. Сказала с еле поднявшимися уголками губ, которые не напоминали улыбку, а так просто уважительный знак внимания и благодарности за все эти четыре года. Он меня даже не услышал. Ну и пусть, так даже лучше. Что уж там, какая-то ничтожная с маленькой буквы, или с большой, я уже не помнила, но мне уже было это не важно. Продюсер просто кивнул мне в ответ, значит все-таки слышал, или нет? Не важно, это уже тоже не важно. А что важно теперь, когда я официально безработная и еду по наивному такому юношескому, беспредельному повелению своего мужа, которого я даже мужем не считаю? А так, другом больше или близким помощником, даже секс с ним неприятен.

Я вышла из здания телеканала, с облегчением распустила туго собранные в пучок волосы, сняла очки и стильный пиджак от Версаче, который мне жал в плечах, и глубоко вдохнула свежий воздух. Прощайте мужеподобные костюмы! Я оставляю вас и отправляюсь за счастьем. А может наоборот, прощай, счастье, а отправляюсь… непонятно, куда я отправлюсь? Если мое счастье было тут, и я его просто так бросаю? Но я же все сделала правильно, или нет? А как понять ошиблась я или нет? А может есть какое-то средство? Что думаете, дорогой читатель? Знаете, я думаю что сейчас буду угадывать, процентов 50% людей в мире никогда бы ни за что не согласились бы бросить высокооплачиваемую должность и оставить свою любимую квартиру, в которую душу вложил в ремонт, в облагораживание, и уехать куда? Да, именно туда, где вонь и Индия, и мусор, и коровы и грязь, и конечно же, там море и есть все же много приятного и воздушного, и такого небесного и пронзительно-романтичного, я вам об этом еще напишу. Но вот мысли у меня про Индию были тогда, до ее первого посещения, именно такие отрицательные. Ну вот, если бы вы были на моем месте, что бы вы сделали? Как поступили бы? Не думайте, что я просто так с вами поболтать решила, это все по делу. И это очень важно. Ведь, если бы я вернулась обратно после встречи с мастером Игры в поток и прожила еще раз всю эту первую главу книги, то у меня не было бы вообще сомнений, как нужно вести себя и что делать. И выбор был не мой вовсе, и я уверена на все 250 миллионов процентов, что выбор этот был самый лучший для меня – это книга про Игру в поток и она уже идет.

Вспоминая тот день, когда я ушла с должности выпускающего не очень уважаемого режиссера, я все же понимаю, что мне надо было именно так поступить, как я поступила. Чтобы вам не казалось мое решение ошибочным; я все же шла за зовом сердца и души, и шла от боли разочарования и душевного дискомфорта. Помните, я писала о том душевном дискомфорте, когда подумала, что мне придется опять работать с утра до ночи выпускающим или главным? Да, это важно было для меня – не делать то, что не нравится. Ведь и на телевидение особо не было порыва идти изначально, но оно мне дало очень бесценный опыт, который так пригодится в жизни и особенно в Игре в поток – игре в жизни наяву. Об этом вы тоже вскоре узнаете. А сейчас, позвольте вас пригласить посетить Индию – красочную и мистически такую манящую и такую немного трагическую для белого человека. Но в приятном понимании этого слова.

Мы с Громом быстро закончили ремонт квартиры и договорились о сдачи с первым желающим. Когда арендатор прибыл в квартиру, мы даже его не видели, он просто взял ключ в секретном месте, открыл дверь и вошел в дом.

В моем сознании все ярче вырисовывались красочные картины будущего путешествия. Теперь мой дух захватывали представления, как мы мчимся по жарким гоанским дорогам, где мы будем жить, встречи с новыми друзьями и бесконечные вечеринки. Я расслабилась и отдалась предчувствию приближающегося отдыха в блаженстве и прекрасном чувстве радости и счастья – таким я прогнозировала наше путешествие в Индию. Но оно оказалось далеко не таким позитивно красочным, а намного печальнее. И несомненно, это станет очень сильным переломным моментом в моей жизни.

– Дорогие пассажиры, наш самолет готов совершить взлет.