— Я хорошо провела время, но Эрик — стукач, который рассказал, о чем мы говорили, и я получила очень неприятные шлепки из-за этого. Мой зад все еще болит.

— О, мой Бог, — зазвучал другой голос. Элли Майлс опустилась на подушку рядом с Тиффани. — Ты, наконец, заполучила сомелье. Он Сом-Дом. Я сама придумала это.

— Ужасно, — сказал ее муж Мэйкон.

Он был одет для игр, его большая грудь была обтянута открытым кожаным жилетом, который он, вероятно, когда-нибудь сбросит. Мэйкон Майлз был потрясающим человеком. Он также был кондитером «Верхних». Элли была сервером в ресторане Далласа, ближайшим другом Тиффани с тех пор, как Дина ушла в бизнес-офис «Верхних».

Мэйкон выдвинул стул и легко сел. Как и Себастьян, он служил своей стране и пожертвовал частью себя. У Мэйкона был протез ноги, но, в отличие от Себастьяна, он не скрывал этого.

Сегодня вечером он был в длинных брюках, но Мэйкон, казалось, предпочитал спортивные шорты, когда не находился на рабочем месте.

Дина нахмурилась, глядя на него.

— Знаешь, стол Домов вон там.

— У меня позже будет длинный разговор с Эриком по поводу твоего тона. И нет никакого шанса, что я вот так это оставлю. Я пытаюсь отгородиться от махинаций Большого Тага. У Кая вся лекция на лице. Нет уж. Я останусь здесь и послушаю вас, милые дамы, рассказывающие о новой сексуальной жизни Тиффани.

— Она не новая.

Вообще-то.

Элли потрясла головой.

— О, так у тебя была кучка любовников, а ты их не упоминала? Посмотри правде в глаза, девочка, этого не было у тебя давно, и причиной этому Себастьян. Поэтому я очень рада узнать, что он, наконец, стал мужчиной и взял на себя ответственность.

— Как Себастьян может отвечать за затишье в сексуальной жизни Тиффани? — спросил Мэйкон.

— Она сходит по нему с ума с той ночи, как у Кайла Хоуторна была вечеринка, — услужливо объяснила Дина. — Она напилась, и он отвез ее домой, с тех пор она просто без ума от него. Тифф прошла весь учебный класс без какого-либо интимного контакта. На нее запала пара Домов, но она видит только Себастьяна.

Тиффани должна была перейти на вино в ту минуту, когда поняла, что не будет играть с Себастьяном сегодня вечером.

— Знаешь, я не сплетничала о тебе, когда ты встречалась с Эриком.

У Элли отвисла челюсть.

— Ты пытаешься рассорить нас?

— Это не сплетни. Просто друзья, говорящие о других друзьях. Потому что мы заботимся друг о друге.

Это должно было сделать все предельно ясным.

Элли пожала плечами.

— Хорошо. Поскольку теперь ты совершенно свободна от сплетен, значит, совсем не захочешь узнать все, что Мэйкон знает о Себастьяне.

Что? Это взбодрило ее. Себастьян был скуп на информацию, когда речь заходила о нем. Он будет говорить о вине, еде и искусстве всю ночь напролет. Будет слушать ее. Но мужчина редко говорил о себе. Она узнала о его прошлом только крошечные отрывки, о которых он время от времени проговаривался. Тиффани теперь знала, что он какое-то время работал в Лондоне, что пошел в армию в двадцать с небольшим лет и был разжалован после несчастного случая. Ей было известно так мало.

Тифф была голодна до информации о нем. Это не сплетни. На самом деле, нет.

Мэйкон поднял руки.

— О, это идет вразрез с целой кучей правил. Серьезно, есть кодекс Домов. Этот спящий великан заставил меня подписать его.

— Но ты же кондитер, — указала Тиффани.

Мэйкон не мог сделать ничего плохого в мире Йена Таггарта, потому что он был тем, кто делал сладости, которыми Большой Таг, казалось, никогда не наестся. Все знали, что когда у Большого Тага было плохое настроение, нужно было подать ему один из пирогов Мэйкона, и мир менялся.

— А также парень, которому нравится Себастьян, — нахмурился Мэйкон.

— Все в порядке, — ответила Элли с улыбкой. — Он говорил со мной. Я не подписывала кодекс Тага, поэтому могу рассказать тебе все.

— Эллисон! — буквально прокричал ее имя Мэйкон.

— Ты, правда, думаешь, что они смогут сделать это самостоятельно?

Элли широко открыла глаза, когда посмотрела на своего мужа.

— Где бы мы были, если бы Шеф и Грейс не вмешивались в наши отношения?

Дина тоже посмотрела на Мэйкона. Ее губы на самом деле немного дрогнули.

— Я не знаю, где бы мы с Эриком были без благонамеренного вмешательства. Наверное, в дали друг от друга. Без любви или друзей. Опечаленные. Я благодарю тот день, когда мои друзья вмешались в мои отношения.

Боже, они были такими хорошими.

Мэйкон покачал головой.

— Ладно. Ты можешь задать мне пару вопросов, но не жди, что я дам какой-либо совет. Я плох в этом. Я принимаю подсказки от Большого Тага, и никогда не вмешиваюсь в отношения других парней.

Это было не то, что она слышала. Она слышала, что Большой Таг был ужасным сплетником и часто строил из себя фею-крестную, но она не собиралась указывать на это. Кроме того, у нее были вопросы.

— У тебя есть идеи, почему он так переживает о своих ногах? Не пойми меня неправильно. Я могу себе представить, что трудно потерять часть себя, но он так скрывает их. Он не такой как ты. Ты не скрываешь этого. Позволяешь себе чувствовать себя комфортно.

— Потому что я сексуальный зверь, — ответил Мэйкон с готовой улыбкой. — Я шучу, но ты немного ошибаешься. Сначала я не хотел, чтобы кто-то смотрел на меня. Я сам на себя не хотел смотреть. Носил брюки, которые все скрывали долгое время. Я не хотел использовать костыли, когда рядом были люди, потому что думал, что это заставляет меня выглядеть слабаком.

— Что изменилось?

Она думала, что знала ответ, но хотела услышать это от него.

Он вскинул руку, чтобы коснуться головы Элли.

— Она действительно хотела посмотреть на меня. Она по-настоящему хотела прикоснуться ко мне. Когда я, наконец, позволил ей, понял, что упускал. Похоже, вы с Себастьяном уже движетесь в этом направлении. Я рад это слышать. Ты должна знать, что он хороший человек.

Тиффани уже знала, насколько он хорош.

— Ты знаешь, как он их потерял? Вы были в больнице вместе?

Он кивнул.

— Сначала мы лежали в больнице в Германии. Мы не вместе были ранены. Попали в две разные ситуации, но были в похожем состоянии. Он уже был там несколько дней, когда привезли меня. В Германии у нас начиналось восстановление, прежде чем они отправили нас домой. Мы жили в одной комнате несколько недель. Он разбился на вертолете. Ему повезло остаться в живых, но я знаю, что в то время это таким не ощущалось. Как и я, он потерял нескольких друзей. Из того, что Себ говорил, когда его накачали лекарствами, думаю, он потерял очень близкого друга. Он звал человека по имени Гэри. Я знаю, что он также говорил о женщине по имени Алисия, но когда я спросил о ней несколько месяцев назад, Себ сообщил, что это женщина из его родного города.

Алисия.

— Он говорит, что сейчас ни с кем не поддерживает связь. Вот почему он переехал в Лондон?

— У нас обоих было дерьмовое время, когда мы вернулись домой. Я приехал сюда, чтобы быть рядом с Адамом, но в это же время Себастьян позвонил мне и спросил, может ли он присоединиться. Затем приехал на неделю, встретился с Йеном, и они решили отправить его в Лондон. Тогда он был в инвалидной коляске.

— Он не мог ходить?

Насколько сложным периодом это было для такого человека, как Себастьян? Застрять в кресле.

— Его травма была более обширной, чем моя. Потеря обеих конечностей в разы тяжелее. В Лондоне был доктор, который специализировался на том, чтобы поставить, так сказать, двойных ампутантов на ноги. Он выглядел так хорошо, когда вернулся в Штаты, но, честно говоря, я все еще переживаю за него. Меньше за последние несколько недель. Приятно видеть, как он теплеет.

Себастьян был довольно горячим. Ему просто нужно было помнить, что это нормально — заботиться о людях.

— Ты хоть представляешь, почему он перестал разговаривать со своей матерью? Я знаю, что они не разговаривали несколько месяцев, прежде чем она умерла.