Ее формулировка… Она была неправильной.

Подумав, я понял, что она читала их раньше, хотя я знал, что она не читала их все до того, как ушла от меня.

– Ты хочешь сказать, что читала мои книги до этого? То есть до того, как ты встретила меня?

Она посмотрела на меня веселым, но твердым взглядом.

– Тебя это беспокоит, Дейр? Неужели ты думаешь, что я какая-то сумасшедшая фанатка, которая преследует тебя? Судя по твоему тону, ты воспринял бы это как нечто зловещее. Ты думаешь, что мы с тобой – эротическая версия «Мизери» [Мизери – роман Стивена Кинга, написанный в жанре психологического триллера]?

Она была слишком молода, чтобы ссылаться на роман, но это не имело значения.

– Раньше ты говорила, что не читала моих книг. Помнится, ты тогда читала мою первую книгу. Впервые.

– Я никогда этого не говорила. Может быть, ты так это воспринял, но я никогда этого не говорила. Я сказала, что прочитала сто страниц, но не уточнила, что читаю ее впервые.

– Это подразумевалось.

– Возможно. Разве это имеет значение? Вернемся к моим перечитываниям. Что-то привлекло мое внимание. Ну, что-то всегда выделялось для меня, что-то в том, как ты описываешь женщин.

Я потянул ее за руку, чтобы она остановилась.

Она действительно думала, что меня отвлечет от этого смена темы?

Мне нужны были от нее честные ответы – хоть раз.

– Ты все еще не ответила. Ты читала мои книги до того, как мы встретились?

Она ухмыльнулась, придвигаясь ближе.

– Дейр, клянусь, ты всегда хочешь знать обо мне все самое интересное. Но на этот раз я скажу тебе правду. Я начала читать твои книги, когда мне было тринадцать, и я прочитала их все. Много раз. Вот тебе и ответ. А теперь вернемся к тому, о чем я говорила. Это всегда, всегда очаровывало меня. В твоих книгах, в том, как ты описываешь мужскую/женскую динамику, женщины всегда удерживают всю власть. Они всегда командуют в отношениях. Почему так?

В моей голове творился хаос из-за ее откровения, но она сумела очаровать меня своим вопросом, и это было в стиле Ирис.

– Мужчины управляют страстью, – сказал я ей. Это был простой ответ, о котором я думал раньше. – Женщины, конечно, более романтичны, но мужчины управляют желаниями, мы рабы этого. Я пишу о женщинах, у которых власть полностью сосредоточена в их руках, потому что это вы и делаете. А если нет, то либо не хотите, либо делаете это неправильно.

Она, казалось, была довольна этим ответом, хотя я был бы проклят, если бы знал почему.

Должно быть, она уже знала это.

Если и была на свете женщина, способная одним взглядом растопить мозг мужчины, то это была Ирис. 

Я прижал ее к ближайшей стене, вплотную приблизившись к ней. Она стала такой тихой, и моя потребность чувствовать ее росла с каждой секундой молчания.

Буквально.

Я завладел ее ртом, взял все в свои руки, как мне и требовалось с тех пор, как я снова увидел ее.

Теперь уже не будет дороги назад.

Все мои вопросы можно было отложить, и уж тем более ее не-ответы.

Мой язык вторгся в ее рот, и ее язык поддался ему, когда она подчинилась, каждая часть ее тела смягчилась напротив меня, во мне.

Я пробовал ее на вкус, и она пососала мой движущийся язык.

Я прижался к ней своей твердостью, заставляя ее длинные ноги раздвинуться, пока не начал беззастенчиво тереться о ее холмик.

Я ласкал ее мягкие груди, сначала поверх одежды, потом под ней, одна непослушная рука скользнула под ее блузку, поглаживая эту идеальную плоть.

Я застонал и провел рукой по подолу ее юбки, скользнув по внешней стороне шелковистого бедра, чтобы схватить ее за задницу.

Я удерживал ее на месте и потирался об нее, все еще безжалостно прижимаясь губами к ее губам, вторгаясь в рот.

Ее мягкое тело приняло мое без вопросов и колебаний.

Я был на грани смущения, когда отстранился от ее губ.

– Давай вернемся ко мне домой, – наконец произнес я. Я был достаточно терпелив, и это казалось уместным, поскольку я был полностью поглощен облапыванием ее на людях, и примерно в секунде от того, чтобы кончить.

– Пожалуйста, – добавил, стараясь звучать как можно вежливее.

Я мельком подумал о том, как жалею, что не взял машину побольше, потому что вряд ли продержусь всю дорогу домой, и мне не особенно хотелось узнать, как тесно трахаться на заднем сиденье Теслы.

Ее челюсть отвисла, глаза закрылись, она покачала головой.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Я покачал головой, мой разум был слишком заторможенным, слишком сосредоточенным на других вещах, чтобы понять ее ответ. Моя рука все еще была в ее блузке, растягивая лифчик, чтобы обхватить одну сочную грудь, в то время как мой большой палец потирал ее затвердевший сосок. Другая все еще была под юбкой, ее упругая обнаженная задница лежала в моей руке.

Я провел губами по ее подбородку, вниз по шее, и все чувство общественной порядочности было потеряно, я уткнулся носом в ее декольте, теплые, дрожащие груди приветствовали меня, когда она выгнулась со стоном.

Почему поблизости не было гребаного переулка? удивился я.

Гребаный Вегас с его торговыми центрами, все здания соединены, никаких переулков в поле зрения.

Это было чертовски неудобно.

Я носом отодвинул ее блузку в сторону, посасывая ее сосок сквозь тонкую ткань бесполезного лифчика, настойчиво подталкивая свою эрекцию к ее плоти с каждым вдохом.

Я потерял его. Потерял всякое чувство места или общественной порядочности.

Потерял его вместе со всеми рациональными мыслями.

Потому что я с ума сходил от похоти.

Я снова оторвал свой рот от ее кожи, тяжело дыша, все еще не убирая свои руки от нее, стояк все еще бушевал против нее, за секунду до взрыва.

– Нам нужно пойти в какое-нибудь уединенное место, – твердо сказал я ей, мой тон вышел за рамки вежливости и не терпел отказа. – Сейчас же.

– Я не могу. Я хочу пойти с тобой, и хотя я не уверена, что должна этого хотеть, это не то, что меня останавливает.

Я моргнул, пытаясь заставить свой заторможенный ум осмыслить то, что она сказала.

Когда начал вдумываться, я почувствовал, как мои зубы скрежещут друг о друга, мои руки сильно сжимали ее плоть.

Я не знал, на что обратить внимание в первую очередь.

Оба ее заявления меня обеспокоили.

– Почему ты не уверена?

– Между нами все закончилось не очень хорошо, Дейр. Ты сделал мне больно. Я отдавала тебе все, что могла, а ты подумал обо мне самое худшее. Я не уверена, что мы должны делать это снова.

Мои ноздри раздулись, глаза расширились. Странно, но вожделение вполне естественно перерастало в гнев.

Или, возможно, гнев все это время присутствовал здесь, прямо под поверхностью, склоняясь перед более сильным побуждением.

– Ты не сказала мне правду, – многозначительно произнес я. Я много думал об этом. – Ты показала мне ту часть себя, которая была слишком хороша, чтобы быть настоящей. Мне нужно настоящее.

– Это настоящее. Я показала тебе настоящую себя. Послушай, моя жизнь – сплошная неразбериха, в которую тебе не стоит впутываться, но я была настоящей для тебя с самого начала. Я хотела тебя. И до сих пор хочу. Больше всего на свете.

Гнев снова ушел под поверхность, вытесненный ее признанием, что она хочет меня.

Ее руки сжимали мои плечи с того момента, как я прижал ее к стене.

Мне нужно было больше.

Я прижался губами к ее уху.

– Прикоснись ко мне, – выдохнул я. Мои руки были заняты ею, и я не собирался отпускать.

У нее перехватило дыхание.

– Все выйдет из-под контроля, если я начну прикасаться к тебе, я гарантирую.

Мой смех был похож на сдавленный лай.

– Ты думаешь, что это уже не случилось?

Одна нежная рука коснулась моей щеки, в то время как другая прошлась по моей груди, животу, затем опустилась ниже.

– Прикоснись к моей коже, – выдохнул я ей в ухо, скользя губами вниз, чтобы пососать ее шею.