***

«Ты знаешь, сколько мне лет?» – первой мыслью проснувшегося Эмре была встреча в аэропорту. Она сказала: «Ты знаешь, сколько мне лет?» Интересно, сколько ей лет? Около сорока, наверное. Или чуть больше. Ну и что? Что её задело – разница в возрасте или мой наглый поцелуй?

Эмре не хотелось вставать. Ему хотелось думать о ней. Он провёл руками по волосам и убрал их от лица. Длинные волосы и бороду его заставила отрастить стилист Эльчин. Они познакомились в модном стамбульском клубе и, не став любовниками по инициативе Эмре, стали друзьями. Эльчин была очень популярна в актёрской среде. Она работала с начинающими актерами и делала из серых мышек настоящих див. Эльчин подобрала ему имидж, и от природы красивый парень стал выглядеть очень модно, стильно и сексуально. После этого рекламодатели буквально атаковали его предложениями о съёмках, и гонорары парня выросли значительно. Побочным следствием такого перевоплощения явились бесконечные преследования со стороны женщин всех возрастов. Но Эмре не был плейбоем. Он был избирателен и не хотел случайных связей.

Телефон гудел на беззвучном режиме уже десятый раз. Эмре знал, что это была или его мать, или тренер, или лучший друг Демир. Мало кто знал этот номер. Иначе телефон просто лопнул бы от звонков, смс признаний, просьб, приглашений и прочее, и прочее.

«Какие у неё глаза красивые! И свет идёт от неё, тепло. Она так пахнет нежно! – Эмре замечтался. – Какие же они манящие, эти славянки! Наши женщины горячие, страстные, красивых тоже много, но русские какие-то особенные. Женственные очень и жертвенные что ли. Я хочу найти её». Эмре стал соображать, у кого из его знакомых могут быть связи в аэропорту, чтобы узнать её фамилию и паспортные данные. В век Интернета найти человека не так уж и сложно.

Он много ездил по миру со своей баскетбольной командой, звездой которой он был. Помимо любимого баскетбола, сделавшего его знаменитым, Эмре являлся рекламным лицом ведущих турецких брендов одежды, спортивных товаров, банков. Ему поступали предложения от рекламодателей из Европы, больше всего из Италии. Реклама принесла ему стабильное и высокое финансовое положение.

Эмре тяготила его популярность. По натуре он был замкнутым и при большом внимании к себе нервничал, ему хотелось куда-нибудь спрятаться. Давая интервью журналистам, парень испытывал сильную неловкость. Наблюдательный человек сразу отметил бы, что несмотря на редкую мужскую красоту и мужественность, этот молодой человек не был уверенным в себе. Слава его не испортила. Он всегда помнил, какой труд стоит за этим успехом. Он был благодарным. Не зазнавался и со всеми общался на равных. Так редко бывает, когда благородство мыслей и поступков рождается вместе с человеком.

Телефон не умолкал. Эмре взял трубку и ответил.

– Брат, я уже не надеялся, что ты ответишь мне! – это был Демир. – Подумал, что ты остался навсегда в Москве с какой-нибудь белокурой нимфой!

– Брат, прости, ты почти угадал, – Эмре улыбался. Они были очень дружны с Демиром. У них не было секретов друг от друга, и Эмре доверял своему товарищу с самого раннего детства. Они считали себя не столько друзьями, сколько братьями.

– Ты сегодня занят вечером? Если нет, я заеду за тобой в восемь часов и украду. У меня для тебя сюрприз, – когда Демир что-то задумал, отказаться было нереально. Он найдёт миллион способов, чтобы добиться своего.

– Конечно, брат. Я соскучился, и есть что рассказать.

Они ещё поговорили немного и условились о встрече. Эмре долго тренировался в тот день. В его доме располагался прекрасно оборудованный тренажёрный зал. Он любил нагрузки и делал все упражнения осознанно и по специально разработанной программе, концентрируясь только на том, что он делает в этот момент, на работе мышц, на пульсе. Он сформировал прекрасную атлетическую фигуру упорным трудом. Но в это утро его внимание было несколько рассеянным, поэтому тренировка затянулась.

Тренер позвонил и напомнил о сборе команды в следующую среду. Мама позвонила два раза, и он подолгу с ней разговаривал. В восемь заехал Демир, посигналил у ворот. Эмре вышел из дома и сел к нему в машину.

***

Капитан бросил якорь в бухте небольшого, но очень живописного острова. Вокруг, в прозрачном бирюзовом море, дрейфовали около семи яхт разного размера. Людей не было видно. Обычно все спускали моторные лодки и добирались до острова на них, а там уже располагались кто как предпочитал. Молодёжь ставила палатки, люди постарше только купались, а жить предпочитали всё же в каютах или в номерах местных уютных отелей. Кто-то приходил на несколько часов, чтобы просто искупаться в чистом море.

Лизу и Франко доставил до берега смешливый матрос. Его звали Осман. Он не говорил по-английски и немного смущался Лизу всякий раз, когда она была приглашена на яхту. Сейчас он был особенно застенчив: ему было неудобно видеть эту женщину наедине с хозяином.

– Франко, я давно хотела тебя спросить, – Лиза придерживала шляпу и смотрела в глаза собеседнику, – почему у тебя такое нетипичное для Турции имя?

– О, это моя дорогая мать, влюблённая во Францию, виновата, – Франко был нежным и любящим сыном, он обожал свою мать. – Ей хотелось, чтобы моё имя напоминало о любимой стране и годах, которые она провела в Париже. Она окончила там университет.

Они шли по песчаному пляжу и со стороны выглядели как добрые друзья. Смеялись, вспоминая разные курьёзы из своих довольно долгих деловых и дружеских отношений. Потом долго были в море. Дурачились, плавали наперегонки, ныряли и брызгали водой друг на друга. Находясь вдали от городской суеты и людей, они забыли о своём возрасте, проблемах и неурядицах. Лиза, отпуская на волю свою привычную сдержанность и мысли, походила на совсем юную смешную хулиганку.

Вдоволь накупавшись, они устроились на шезлонгах, которые услужливо поставил для них Осман. Матрос накрыл маленький раскладной столик с фруктами и шампанским в ведёрке со льдом, откупорил бутылку и вернулся в лодку, которую привязал подальше, чтобы не мешать хозяину. Он был приучен и знал все привычки и нравы Франко, который десятки раз привозил сюда своих любовниц по одному сценарию. Осман вздохнул и обернулся на Лизу. Ему было очень неприятно видеть её сейчас на месте легкодоступных женщин. Осман даже расстроился. Втайне он всегда ею восхищался и считал её благородной дамой.

Белый песчаный пляж опоясывал невысокий кустарник, от которого шёл едва уловимый терпкий запах диких цветов. Море изумрудного цвета, слегка волнуясь, пенилось. Ласково обдувая кожу, ветер играл волосами и раздувал одежду, словно паруса. Этот августовский день был создан для блаженства.

Франко, думая о том, что и у Лизы есть слабые места, вспомнил, как однажды она выпила чуть лишнего и стала такая мягкая и смешная. Если бы не вовремя вошедшая Лейла, он воспользовался бы этим моментом. Это было очень давно и единожды. Лиза всегда держала себя в руках. Сейчас он смотрел на её лицо с закрытыми глазами, которое она подставляла солнцу и улыбалась блаженной улыбкой, и надеялся, что женщина расслабится и позволит себе выпить лишнего.

– Элиза, – он протянул ей запотевший, холодный бокал, – прости меня ещё раз и давай выпьем за нашу дружбу и партнёрство!

– Будем здоровы! – Лиза пригубила напиток и улыбнулась.

«Мой дорогой Франко, – подумала Лиза, – я прекрасно понимаю, какие планы в твоей голове. Ты надеешься меня подпоить, как семь лет назад. Но тогда тебе помешала твоя жена. И сейчас тебе что-нибудь помешает». Она вдруг прыснула от смеха. Франко смотрел на неё и надеялся, что шампанское скоро сделает своё дело.

– Франко, – позвала Лиза, – я хочу выпить за вас с Лейлой! У вас такая прекрасная семья. Я всегда завидовала твоей жене, – Лиза так искренне и проникновенно умела говорить, что раскусить её притворство мог только очень проницательный человек, а Франко таким не был. – Она счастливая женщина! Ты богат, умён, привлекателен и предан семье!