Отец не заслуживал той смерти, постигшей его: внезапной, в полном бессилии, на глазах у дочерей.

Эйлит едва исполнилось семнадцать, а ее единственной сестре Эйдин шел восьмой год. Несмотря на Вересковицу – второй месяц осени, – дни в Хенене еще сохраняли отголоски летнего тепла. Северные ветра обходили хутор стороной, будто давая семье Эйлит и Эйдин собрать последний урожай свеклы и тыквы. Поля дышали ароматами последних трав, прячущиеся в них насекомые уже допевали прощальную песню. Небо, пронзительно синее, словно лазурная смальта, изредка пересекали клинья диких гусей. Именно в такой безмятежный день на хутор Хенен напало чудовище.

Эйлит и Эйдин заканчивали с уборкой, когда услышали крик, донесшийся с полей и смешавшийся с шумом ветра. Показалось?.. Эйлит утерла рукой лоб и выпрямилась. Эйдин уронила мешок с кормом и побледнела. Вскоре вопль повторился, теперь он звучал куда ближе. Через ступни ощущалась тяжелая дрожь, словно кто-то отбивал землю исполинским молотом.

Эйлит осторожно приблизилась к забору и тут же отпрянула – к ним приближалось нечто огромное, будто пришедшее из самых кошмарных снов.

Не может быть. Просто не может быть!

– Что там такое? – спросила Эйдин, удивленно хлопая ресницами. Беспокойство сестры не скрылось от этих вроде бы по-детски наивных, но в то же время очень внимательных глаз.

Эйлит чувствовала, как желудок пронзает ледяной клин. Нужно говорить спокойно. Если Ди испугается, будет только хуже. Только вот как сказать малолетней сестре о монстре?

– Эйлит?

– Мне могло показаться… Но, думаю, нам лучше уйти, – выдохнула она наконец. – Оставь мешок. Спрячемся в подполе и переждем.

– Переждем что?

Да, Эйлит, чего? Нападения чудовища? Эйлит сделала глубокий вдох. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Собраться! Нельзя терять времени!

– Пошли, – она схватила сестру за руку. – Просто делай, что я говорю, хорошо?

– Но…

– Ди, пожалуйста!

– А папа? – не сдавалась сестра. – Как же папа?

Отец ушел на северное поле еще утром. В обед Эйдин носила ему краюшку хлеба и воду, и больше они не виделись. Монстр же приближался с востока. Отец мог и не увидеть чудовища. Что им делать, что? Бежать или прятаться? И как же отец? Как его предупредить? Решение оставалось лишь за Эйлит, а она, как истукан, стояла посреди двора!

– С папой все будет хорошо, – процедила сквозь зубы Эйлит, схватила сестру за запястье и, не слушая возражений, потащила за собой.

Черный квадрат погреба. Лестница, узкие шершавые ступени. Земляной пол, будто изо льда. Запах залежавшейся земли, крысиного помета, гнили. Отпихивая хлам, корзины, куриные клетки, Эйлит пробралась в угол, протиснулась между бочками. Уселась поближе к стене, обняла сестру за липкие плечи и вся обратилась в слух.

– Это ведь чудовище, да? – зашептала Эйдин, и ее горячее дыхание защекотало щеку. – Оно ведь просто уйдет?

– Конечно. Оно не почует нас, мы же хорошо спрятались. Подождем, – как можно бодрее отозвалась Эйлит. И на мгновение сама себе поверила: монстр порыскает немного, не найдет пищи и вернется в леса.

Ди кивнула. Ее глаза, мокрые от слез, блестели в темноте, как два драгоценных камня. Эйлит отвернулась, и тут внутренности сжались в тугой комок: все пропало!.. Второпях они забыли про лючок, ведущий на другую сторону дома.

Чудовище нетерпеливо завыло, и сквозь тело, начиная с пяток, прошла дрожь.

Оно уже рядом.

Уже здесь.

Дверца издевательски поскрипывала на петлях.

– Что же нам делать? – проговорила Ди, убрав ладонь ото рта. – Эйлит, что делать?!

Что-то шаркнуло по стенам. Сестра взвизгнула и с ужасом уставилась на сестру. Та покачала головой: все хорошо, они в безопасности. Тварь издала странный гортанный звук, как огромная кошка. Будто кого-то звала. Потом недовольно всхрапнула и, судя по удаляющемуся топоту, решила обойти дом с другой стороны. Это был их шанс.

– Эйлит, ты куда? – заревела Ди. – Стой, не надо!

– Погоди, – шикнула та. – Сиди тут.

Сестра закивала, на щеках ее блестели дорожки слез.

Дверца была уже совсем рядом. Сейчас Эйлит чуть ее прикроет, и тогда никто их не найдет.

Она осторожно потянулась к щеколде. Стараясь не дышать, деревянными от напряжения пальцами схватилась за рычажок. И почти потянула за него, когда топот повторился. Все, готово! Они спасены!

– Эйдин, давай назад!

Тень закрыла тонкие щели между лючком и стеной. Бах! Бах, еще раз! Дверца все еще держалась. Ди завизжала. Эйлит торопливо попятилась.

Бах! Лючок треснул. Изогнутый коготь разломал его. Попались!

От гадкого, потливого страха мысли разбегались, как тараканы. Сердце билось в горле. Погреб. Бочки. Пустые корзины. Ящики и куриные клетки. Где же выход? Где?!

Последнего удара деревяшки не выдержали и развалились. В дыре показался светло-серый глаз. Круглый зрачок уставился прямо на Эйлит. И в его зеркально-черной глади она увидела свое отражение: скуластая девица в холщовом платье, с темной растрепанной косой. А сзади, прячась за клетками, к стене жалась лохматая Ди.

Оно нашло их. Монстр их нашел.

Дыхание перехватило. Да что же это такое, она всегда так хорошо владела собой, а теперь у нее тряслись руки!

За стеной слышалось сиплое дыхание, словно кто-то продырявил исполинские меха. Это не было сном, вовсе нет. Монстр пришел сюда. И пришел убивать.

Что делать? Куда бежать? На что Эйлит рассчитывала? В доме они как в ловушке, и чудовищу ничего не стоит разрушить его.

Тварь словно почувствовала ее смятение, тяжко вздохнула, издала клекочущий звук и саданула когтями по стене. Затем как-то по-человечески всхрапнула, и в следующее мгновение в дыру проник желтоватый клюв. Прямой, с зазубринами, длиной в три локтя. Остальная голова не пролезала, только розовая складка носа в обрамлении растрепанных серых перьев. Тварь приоткрыла клюв, надеясь что-то схватить.

– Мама!.. – завопила Ди, пытаясь спрятаться. – Мамочка!..

– Тихо ты, тихо, – пробормотала Эйлит, закрывая сестру. – Оно сюда не залезет! Слишком большое!

Клюв щелкал в паре шагов от ее ног, как исполинские ножницы. Если монстр схватит, он легко, как тростинку, переломит кость.

Словно услышав ее мысли, тварь распахнула пасть с розовой изнанкой, в которой ворочался толстый серый язык. Из клюва вырвался отвратительный смрад, будто монстр давно гнил изнутри. Эйлит зажала нос, бесполезно: от вони слезились глаза, вдохнуть бы воздуха, всего лишь глоток, пожалуйста…

Чудовище вновь протяжно застонало, в этот раз еще печальнее. Убрало клюв, сунуло лапу, покрытую серебристыми перьями, с длинными блестящими когтями на коротких пальцах. Не достало! рядом, но не могло дотянуться! Снова сунуло клюв и крикнуло совсем уж жалобно, будто мучилось болью.

И вдруг монстр замолк, словно к чему-то прислушиваясь. Убрал морду, клацнул клювом и… ушел.

– Оно нас сожрет!!!

– Ди, замолчи! – крикнула Эйлит.

Та продолжала визжать, задыхаясь от ужаса. Тогда Эйлит встряхнула сестру с такой силой, что не ожидала сама. Ди замолкла и пораженно уставилась на сестру. В ее глазах читалось удивление, обида, испуг. Некоторое время стояла оглушительная тишина, в которой было слышно лишь их сбивчивое дыхание. Затем Ди снова сглотнула и кивнула.

Папа говорил, что для победы нужно хорошо знать противника. Итак, Эйлит, что ты слышала о чудовищах? Маги рассказывали, что эти твари издревле жили на славной земле Нефера. Люди всегда страдали от их нашествий, и сам Альхор спустился со звезд, чтобы спасти человеческий род. Папа советовал особо не верить в россказни магов, они были теми еще лжецами и плутами, особенно проповедники и храмовники, только и думали, как залить молодой ум сладким дурманом. «Хочешь правды – спроси у людей», – так говорил отец.