Через месяц после того, как опустошили ее чрево, Натали вернулась в школу. У нее не было там подруг, но Мари Камстер, соседка Калеба, поведала, как его отец силой затащил сына в телегу и увез. «Говорят, в город. Но он сопротивлялся», – добавила Мари и попыталась погладить Натали по руке.

Но ей уже было все равно.

В этом году весна обошла Динвуд1 стороной. Обычно тепло приходило уже в середине марта, а настоящая жара наступала в мае. Этот год единогласно назван синоптиками аномальным. Еще вчера никто не хотел расставаться с зимними куртками, кутаясь в них от пронизывающего ветра. А сегодня, четвертого апреля, жители Динвуда встречали лето: наполняли бассейны и вынимали из гаражей шезлонги.

Вернувшись из школы, Джудит переоделась в простую белую майку и коротенькие по–детски разрисованные маркерами джинсовые шорты. Они туго обтягивали ее формы, между прочим, далеко не детские. Джудит полюбовалась собой перед зеркалом и усмехнулась. Это несоответствие показалось ей весьма забавным и даже привлекательным, будто порно звезда в костюме школьницы.

Туго зашнуровав беговые кроссовки, Джудит направилась к Шейле, обитавшей на другом конце города – на южной окраине. Чуть больше семи километров девушка с радостью преодолела трусцой.

Подруги расстелили на газоне возле небольшого квадратного бассейна покрывало и, пока дома не было родителей, улеглись на солнце прямо в нижнем белье. Смеялись, пили колу из винных бокалов, воображая себя на курорте и мечтая, что через пару лет так и сделают: уедут к океану, загорать и клеить столичных парней.

– Как у тебя с Сандором?

– Не очень, – Джудит поджала губы. – Больше он не хочет видеться, вчера даже отказался меня до дома отвезти.

– Боится не сдержаться, – засмеялась Шейла.

– Если бы! – девушка понизила голос. – Я отправила ему те фотки, – она многозначительно подняла брови. – А он мне вот что ответил, – Джудит протянула подруге телефон.

– Дааа, не очень прикольно.

До вечера они томились на солнце, брызгались, сидели на краю бассейна и болтали ногами. Как только начало темнеть, Джудит засобиралась домой. Шейла проводила ее до порога и, посмеиваясь над глупыми девичьими шутками, закрыла дверь.

Джудит направилась домой, путь предстоял не близкий. Бежать после солнечных ванн не хотелось. Проезжающая сзади машина посигналила. В другое время девушка даже помахала бы водителю, но не в сумерках и не рядом со стоянкой дальнобойщиков. Она перешла дорогу, чтобы машины видели ее лицо, а не едва прикрытый шортами зад. Работающие в Гринхилле горожане вернулись несколькими часами раньше, так что звуки моторов слышны были не чаще, чем раз в десять минут. В остальное время тишина нарушалась лишь перелаиванием собак и скрипом сосновых стволов. Ветер шептал в свежей листве других деревьев и кустарников: дубов и лещины, жимолости и чубушника, будто посаженных здесь специально, чтобы заполнить просветы между высоченными соснами.

С этой стороны лес подступал совсем близко к маленьким двухэтажным домикам. Все жители «шумного леса»2, давно привыкли к густой зелени, со всех сторон окружавшей город. Но сейчас Джудит стало жутко. Ей вдруг вспомнились недавние газетные статьи о жестоких убийствах в соседних городах. Тогда никто не принял их всерьез, включая Джудит. В школе одноклассники мимолетно, чуть ли не с иронией обсудили случившееся и благополучно забыли, перейдя на более насущные темы – надоевшее однообразное меню в школьной столовой и предстоящие соревнования по мини–футболу. Теперь она шла мимо живой зеленой стены и представляла, как из зарослей вырывается маньяк с огромным ножом в руке, почему–то обязательно лысый и со шрамом на все лицо – видимо образ из какого–то давно забытого фильма.

В доме на другой стороне дороги завыла собака. Девушка так резко повернула голову, что хрустнула шея.

– Ой, ну и дурочка! Это просто собака! – тихо сказала она сама себе. Вой резко оборвался, собака жалобно заскулила и затихла. У Джудит по спине побежали мурашки. Она ускорила шаг. Хорошо, что на ней кроссовки, мягко ступающие по асфальту. Сейчас ее довел бы до ужаса даже звук собственных шагов.

Через несколько десятков метров девушка почувствовала внезапную дурноту, в глазах потемнело, будто сумерки в одно мгновение уступили место ночи. Джудит присела на асфальт, боясь упасть в обморок.

– Да что же это… – язык не слушался, она даже не смогла закончить фразу. Веки тяжело опустились.

Она очнулась и почувствовала, что лежит не на асфальте, а на мягкой подстилке из сосновых иголок и прелой листвы. Открыв глаза, Джудит хотела вскрикнуть, но не смогла. Ее рот будто был заморожен сильным обезболивающим, как в кабинете стоматолога. Над ней склонялся человек в капюшоне, скрывающем лицо. Боже! Тот самый маньяк! Сейчас он снимет с лысины накидку и покажет свой отвратительный шрам… А руки! Ужасные, кривые, покрытые пигментными пятнами руки, с длинными корявыми пальцами, тянулись к ее груди. Джудит не смогла пошевелить даже пальцем, конечности не слушались. Что он хочет с ней сделать?! Ответ пришел в следующую секунду – он хочет ее убить! Джудит увидела у него в руках свое сердце. Оно слабо трепыхалось. Нет! Уже убил…

Девушка не почувствовала боли, только сонливость и где–то на задворках сознания смутный интерес «как такое может быть?!» Она вытаращила глаза, мысленно умоляя монстра вернуть сердце на место, и свет погас.

Молодой детектив сидел на удобном офисном стуле с мягкой спинкой и рассеянно перебирал документы, размышляя о чем–то совершенно постороннем. А надо бы о краже. Кто мог вытащить деньги из сейфа? Хозяин уверяет, что кроме него никто не знал пароль. Может он сам их и потратил? Детектив провел рукой по коротко стриженым колючим волосам.

В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, вошла хорошенькая стажерка с туго затянутым высоким хвостом:

– Мистер Брокс! Вас вызывает начальник.

– Хорошо, буду через минуту, – парень кивнул и добавил: – Сара, давай только без «мистеров» в следующий раз, хорошо? Ты меня еще офицером назови! Я – Джерри!

Девушка кокетливо улыбнулась и вышла.

Он захлопнул ноутбук, сгреб бумаги в верхний ящик стола и прошел через холл к кабинету начальника. Сам Джерри только недавно обзавелся собственным кабинетом после удачно раскрытого дела. Раньше он теснился в общем зале за столом с перегородкой и древним стационарным компьютером. То было не единственное серьезное задание, но одно из первых, в которых он выступал равноправным напарником. Детектив Маркус Рэндл сам выбрал его.

Дверь в кабинет начальника была открыта нараспашку, поэтому Джерри постучал по воздуху, произнес «тук–тук–тук» и вошел. Просторный светлый кабинет с двумя стеклянными стенами, жалюзи как всегда раздвинуты. Всю дальнюю стену позади массивного стола закрывали стеллажи с бесконечными цветными папками.

– О, Джерри, это ты! Заходи, садись! – капитан полиции Мэт Рубенс суетливо раскладывал гору документов на широком столе. Торопился или нервничал? Он то исчезал за столом, тогда стучали выдвижные ящики, то отворачивался к стенному шкафу и заглядывал на верхние полки.

– Что–то потеряли?

– Да–а, – протянул Рубенс. – А! Вот! Слава Богу! – он с силой стукнул себя по лбу и схватил серую папку, преспокойно лежавшую прямо в центре стола. – У меня к тебе дело! Да сядь ты уже, чего стоишь?!

Джерри сел на простой деревянный стул, подозревая, что это задание, судя по странному поведению начальника, ему не понравится.

– Джерри, я понимаю, ты еще не отошел от того дела, но больше мне послать некого.

– Сэр, я… – начал Джерри. Но начальник не дал ему сказать:

– Не надо! Я прекрасно понимаю, что такое без следа не проходит. И более старшие сотрудники, прошедшие и огонь, и воду, просто так не смогли бы пережить смерть напарника при исполнении. А ты совсем мальчик еще. И не закатывай глаза! Мальчик, что нет что ли? Сколько тебе? Двадцать шесть?