– Вы целы? – спросил парень, и его голос от страха подскочил на октаву.

Меня это развеселило. Почему он обращается ко мне на «вы»? Молодой человек, да ты вряд ли младше меня!

– Мы целы, – успокоила я его, глядя исподлобья. А что вы хотели?! Ценность взгляда – не только в получении данных, но и в их передаче.

Он совершенно растерялся.

– Я вас не заметил, – начал он оправдываться.

– Бывает, – сказала я, внутренне ликуя от того, как продвигается сказка. – Я тебя тоже не заметила.

С помощью парня я поднялась на ноги. Отряхнулась уже без помощи. Божена встала, всхлипнув разок, пытаясь достать из моего кармана на груди очки, которые никак не желали вытаскиваться.

Какие-то люди прогуливались неподалеку, косясь в нашу сторону. Никто не подбежал ко мне, когда я упала. И именно это меня и успокоило. Значит, я еще не труп. Ничего серьезного.

Водитель от избытка эмоций схватил мою сумку и принялся собирать в нее яблоки. Кажется, он что-то говорил, но я не уверена. Я же тем временем вылупилась на панораму своего района, что расположен на окраине города. Вид был прекрасный, в Темноте такого не увидишь. Хотя, что я говорю – плохих видов не существует, существуют невнимательные люди без капли фантазии.

Божена вытащила, наконец, мои очки и попыталась надеть их мне на переносицу. Я остановила ее руку решительным жестом и взглянула ей в глаза.

Слов всех языков мира не хватит, чтобы описать состоявшийся между нами безмолвный диалог. Торопливость в ее взгляде сменилась страхом, затем беспокойством, которое перешло в неуверенность – но до чего же прекрасные то были варианты страха, беспокойства и неуверенности! До чего искренними они были, чарующими, полными любви и заботы!

Сестренка застыла, глядя на меня в невероятной догадке.

Я млела. Сбылась еще одна Алькина мечта – хоть на миг почувствовать себя старшей сестрой.

– Привет! – радостно прощебетала я.

Женька смотрела на меня, хлопая ресницами. Мне они показались накладными. Я осмотрела ее уже более придирчиво.

– Ты покрасилась? – произнесла я изумленно.

– Аля? – выдохнула Божена.

Я сфотографировала ее глазомером. Досье на Божену в моем личном архиве было безупречным и многократно заверенным всеми возможными печатями, но фотокарточку следовало обновить.

Парень снова оказался рядом, подавая мне сумку.

– Вот, возьмите! – сказал он.

Я приняла подношение царственным жестом всемогущей жрицы. Верьте или нет, стараться для этого мне не пришлось.

– Благодарю, – ответила я, глядя на парня. Бедолага даже не представлял себе, что он стал первым мужчиной, которого я увидела за свою взрослую жизнь.

Раскрыв пакет, я пересчитала яблоки. Одного не хватало. Ну да, я же его съела.

– Восемь, – резюмировала я, вытащила одно яблоко и вручила водителю. – Это тебе.

Снова раздался грохот. Это упал пакет Божены. Хоть макароны на этот раз не рассыпались. Глядеть на то, как парнишка их собирает, было бы выше моих сил.

Я взглянула на Женьку, игриво улыбнувшись.

– Алекса! – завопила она в ступоре, перепугав парня окончательно.

– Угу, – ответила я на этот вопрос, и заодно на тот, который не был задан.

Господи, и это все, что я смогла ответить! Угу! Но это было правдой.

Парень стушевался дальше некуда. Глядя на меня и Боженку, он, видимо, запутался, кого из нас сбил.

Как вам описать ту картину? Метрошка не дал мне акварель. Ощущение было таким, каким я представляла себе в своих мечтах первый в жизни вальс. Как в момент встречи с самым любимым человеком после пятилетней разлуки. Или при возвращении на родную планету после долгого блуждания в темных просторах космоса без единой звездочки в иллюминаторе. Все было таким знакомым, и таким новым. Впечатления переполняли меня, и я не успевала осознать их все, меня хватало лишь на то, чтобы принимать события как данность и пытаться уместить их в себе.

– Вас подвезти? – предложил водитель «Форда», вломившись в мои мысли.

Божена взволнованно посмотрела на него. Мамочки, как же она преобразилась в ту минуту! Выпрямившись сильнее, она из-за своей худобы стала казаться еще меньше размером. Выражение шока на ее лице сменилось жесткой строгостью, с готовностью в случае чего выплеснуть гнев.

– Нет, – ответила она тоном, после которого я всегда переставала скулить и начинала слушаться. – Мы сами дойдем.

Я посмотрела на «Форд». Машина как машина – маленькая, аккуратная. Конечно, я таких никогда не видела. Ничего не выступает. И за что ее, интересно, бегемот подцепил?

Схватив Женьку за руку, я произнесла:

– Нам было бы очень приятно!

Парень обернулся, но нас не обнаружил – я уже залезала на заднее сиденье, затаскивая Божену за собой.

Она захлопнула дверь и снова уставилась на меня.

– Ну что ты? – ласково шепнула я. – Алька снова видит.

– Но… как? – еле слышно спросила она, прикрывая рот пальцами.

– Просто обыкновенное чудо. Ничего особенного, Женя.

Вот так вот. Обыкновенное чудо. А что вы хотите услышать?

– Куда вас? – спросил молодой человек.

Однако, вопрос какой двусмысленный.

– Куда нас что? – уточнила я.

– Отвезти куда?

Я уже было собиралась отчеканить подробный адрес, который помнила лучше, чем свою кровать, но вовремя захлопнула рот. Боженка чуть наклонилась к сиденью водителя.

– Вперед, пожалуйста, до второго поворота, – сказала она.

Откинувшись на мягкое сиденье, я стала смотреть в окно. Хорошая машина, места для ног много.

Господи, какое блаженство! Тепло, комфортно, мягко гудит климат-контроль. И я все это вижу. Вижу. Как сказать иначе? Цветопередача и насыщенность на максимуме, неимоверная полнота трехмерной картинки. Вон стоит кипарис, а под ним мусорка. Настоящая, красивая! И из нее торчат бутылки. Ха-ха!

А чуть дальше внезапный порыв ветра кружит изогнутые листья, которые трепещут и заворачиваются в вихрь, вперемешку с пылью. Мне кажется, что я могу рассмотреть отдельные пылинки. Это все мелочи, из которых состоит мир. Иллюзия, переросшая в мечту, или наоборот.

Распластав пятерню по стеклу, любуюсь проносящимися мимо видами. Бедные вы мои, не было на вас моей оценки. Наверное, ни один строитель, возводивший дома нашего района, не смотрел с такой любовью на свою работу, как смотрела я. Считаю этажи, снизу вверх и сверху вниз, считаю окна, водосточные трубы, кондиционеры. Любуюсь родным городом, как ошалелая туристка. До чего же красиво…

– Зачем ты выбежала на дорогу? – спросил водитель.

Я медленно перевела взгляд на зеркало заднего вида. По отразившемуся лицу парня пробежала тень чего-то, очень похожего на страх, но им не являющегося. Он наверняка уже пожалел, что перешел на фамильярность, хотя я ничего плохого в этом не обнаружила. Вероятно, я просто посмотрела на него так, словно не замечала, или его здесь не было.

Точно. Взгляд незрячей. Не знала, что он может настолько пробирать.

– По зову души, – ответила я.

Если он и хотел что-то добавить, то теперь точно от этой идеи отказался. Ну, извините. С момента прозрения я еще не произносила ни слова лжи. И не намерена говорить ее в будущем.

– Я Макс, – представился водитель.

– А я Алекса, – ответили мои губы.

Женька не стала себя называть. Видимо, ей и так впечатлений хватало.

Снова смотрю за окно. Стекло, мои пальцы на нем, аккуратные ногти, браслет из можжевельника на запястье, капроновая нить, снова стекло, искажение обзора из-за изгиба материала, радужные разводы света, следы сбившейся пыли на границе с дверцей, дорога, яма, бордюр, свисающие с него травинки, узкое дерево, сидящий на ветке воробей, момент зеленого луча, на миг блеснувшее солнце между домами, балкон, развевающиеся на ветру детские штаны, пенсионер поливает кактусы с сигаретой в зубах… Фона нет! Нет ничего, что мозг отсеивал бы за ненадобностью, ничего, за что взгляд мог бы зацепиться, не затрагивая при этом сотен таких же деталей. Моя голова не выдерживает, тягучее умиротворение охватывает меня. Как же много всего!