В больницу Веру привез муж. Невысокий мужчина с лысиной, которую он постоянно протирал платком, суетливо достал банкноты и, пересчитав их несколько раз, протянул кассиру.
– Подпишите здесь и здесь, где галочки, а на последней странице подпись и расшифровка, – тыкала обкусанным ногтем кассирша. – Плату вносить в указанные даты, за просрочку выписка больного незамедлительно. Это понятно?
– Понятно, – ответил Сергей.
Наконец-то он избавился от нее. Он будет переводить деньги, но больше никогда не приедет в эту больницу. Он освободился. Теперь можно жить в свое удовольствие. Можно ничего не бояться.
Кассир наблюдала за Сергеем, который растягивал губы в какой-то блаженной улыбке и думала, они все так улыбаются, когда оставляют здесь своих опостылевших жен и мужей. Радуются, что больше не увидят их, забудут, как страшный сон. Странные все-таки люди – живут, маются… И все ради того, чтобы на старости лет сбагрить надоевших супругов в психушку. Дурачки, не понимают, жизнь-то прошла, молодость прошла и не вернешь ее больше и не изменишь ничего…
– Я еще что-то должен подписать? – спросил мужчина, прервав размышления кассирши.
– Нет. Первый платеж через месяц, дату посмотрите в договоре, – услышал он в ответ.
Сергей быстрым шагом вышел на улицу, сел в припаркованный автомобиль и с юношеским задором утопил педаль газа в пол. Старенький седан сорвался с места и полетел навстречу новой, как казалась ему, жизни.
Позади осталось прошлое, где Сергей, женившийся на Вере из-за своего малодушия, искренне ненавидел ее и боялся. Все годы изматывающего брака его мечтой было избавление от обезумевшей жены, которая, наконец-то, осуществилась. Он свободен!
Но совсем скоро радость сменилась тяжелыми воспоминаниями. Приехав в командировку в столицу Киргизии, Сергей решил навестить армейского друга в киргизском аиле. Жара быстро разморила подвыпивших однополчан, и они направились окунуться в местном водоеме, где повстречали двух подруг, одной из которых и была Вера. Высокая, широкоплечая, с мужскими чертами лица и грубым голосом, она больше напоминала юношу, нежели молодую женщину.
Вера оказалась очень бойкой, предложила купаться нагишом и вводе сразу полезла целоваться. Выйдя на берег, молодые люди пошли выпивать, а потом разбились на пары и разошлись. Вера повела Сергея в заброшенный дом вдали от аила, где на грязном матрасе поражала мужчину необузданностью и дикими фантазиями. Если бы он знал, чем закончится их животная случка…
Утром Вера пригрозила, что напишет заявление об изнасиловании, если Сергей на ней не жениться и не увезет с собой.
– Ты же понимаешь, что поверят мне, а не тебе – пьяному приезжему, – сверля глазами напирала Вера. – Ты никто здесь и закон будет на моей стороне, да и подруга моя подтвердит, что я не хотела идти с тобой, а ты меня заставлял, угрожал избить до смерти. Что молчишь? Думаешь, со мной можно просто так развлекаться? Нет, ты будешь платить за ночь. Свадьба – вот твоя плата. Слышишь?
Сергей с ужасом смотрел на двухметровое чудовище, понимая, что придется жениться. Такая, пока не добьется своего, в живых не оставит. И он женился. Армейский друг очень сочувствовал Сергею, но считал, что тот виноват сам.
Молодые расписались через несколько дней в местном правлении, посидели за столом с бабушкой и родителями невесты и отправились на вокзал, чтобы навсегда уехать в город, где вырос жених.
Когда Сергей вернулся домой с женой, его мать, тяжело болевшая последней год, угасала от онкологии. Сблизиться с невесткой она не успела и через месяц умерла. Отец, поборник здорового образа жизни, не смирившись с горем, начал выпивать и через полгода погиб на рельсах железнодорожного вокзала. Как он попал на заснеженные пути, для Сергея так и осталось загадкой.
Уход родителей стал для Сергея настоящей трагедией, которой он пытался поделиться с женой, но безуспешно:
– Что ты скулишь, что ты ноешь… Тряпка, возьми себя в руки! – рявкнула Вера. – Родители все равно когда-нибудь умерли бы. Все естественно – старики уходят, мы остаемся. Зато их однушка теперь наша – расширимся, спальный гарнитур нормальный купим. Ты понял меня? – презрительно процедила она.
Затем родилась дочь, потом вторая.
Старшая – копия мать. Такая же рослая, мужиковатая, с резкими чертами лица, грубая и не терпящая возражений, она всегда настаивала на своем. Ни друзей, ни подруг у нее не было, училась плохо. Пришлось заплатить немалые деньги, чтобы пристроить в институт, а потом регулярно доплачивать, чтобы не отчислили до диплома. Работать она отказалась наотрез, считая, что слишком молода, чтобы «батрачить». В ее возрасте нужно устраивать личную жизнь, которая никак не хотела устраиваться. Парни шарахались от нее, нутром чувствуя, что это западня.
Младшая не уступала сестре в росте, но сильно отличалась от нее по характеру. Она очень стеснялась своей неженской фигуры, как и тяжелого шага своих косолапых стоп, упрямо смотрящих носками внутрь. Нескладную фигуру и некрасивое лицо дополняли замкнутость и отсутствующий взгляд, витающего в облаках переростка. Она воображала себя маленькой принцессой, обитающей в домике из розового зефира с запахом ванили. Кукольная Барби ждала самого лучшего в мире принца, который почему-то никак не появлялся на горизонте ее фантазий.
Неудачные дети – с горечью подумал Сергей. От такой жены и не могло уродиться что-то иное. Он не хотел, чтобы Вера рожала, но его мнение ту совсем не интересовало и вот результат. Младшую он жалел, понимая, что желающего связать себя с неприспособленным к жизни ребенком размером со слона, навряд ли найдется. Старшую отчаянно ненавидел, как и ее мать Веру.
Поселившись в квартире умершего деда, молодожены ни дня не обходились без скандала. Вера оказалась тираничной истеричкой, которая постоянно выясняла отношения и лезла драться. Очень скоро она начала изменять мужу и с упоением рассказывала Сергею, как ее ублажал очередной любовник и какое удовольствия она получила, которого не мог ей доставить опостылевший муж.
– Что ты уставился на меня? Да, я была у него, – с вызовом говорила пьяная Вера, стараясь не упасть в прихожей. – Он моложе тебя на десять лет, он все может, а ты импотент и ничего не можешь, – грязно матерясь, жена бросила в него сумку. – Принеси мне воды, – она громко икнула и привалилась к стене.
Не смея ослушаться, Сергей принес стакан с водой. Он не мог даже себе признаться, насколько сильно боится эту женщину. Он ненавидел ее и боялся. Со временем Сергей понял, что жена страдает психическим расстройством, о котором ему намекала старая бабушка Веры.
После свадьбы, стоя в ожидании поезда на перроне, она смахнула слезу, обняла новоиспеченного родственника и тихо прошептала:
– Какой хомут ты на себя надел, парень, не позавидуешь тебе. Разума у нее нет, душа темная, больная, как у моего брата покойного. Беги от нее, угробит она тебя.
– О чем это вы шепчитесь? – со злостью спросила Вера. – Ты, старая, все никак уняться не можешь, сплетничаешь про меня?
– Дороги хорошей желаю, да счастья, – смиренно проговорила бабушка. – Жизнь сама про тебя все расскажет, – добавила она и направилась к выходу с перрона.
– Не слушай ее, – сказала Вера. – Она уже из ума выжила. Мать ее жалеет, а я бы давно в психушку сдала, чтобы не путалась под ногами. У нас впереди только счастье, – и больно ущипнула мужа за промежность. – Ты же меня любишь, правда? Скажи, что любишь, – настаивала Вера, радуясь, как лицо мужа свело от боли.
– Люблю, – промямлил тот.
Много лет развод казался ему несбыточной мечтой. Каждый день он просил кого-то наверху освободить его от Веры. Однажды Сергей готов был покончить с собой. Авария казалась ему наиболее подходящим вариантом, чтобы мир обрушился сразу и без боли. Он представлял себе, как на полной скорости направляет автомобиль в дерево или столб – сильный удар и темнота. Но потом понял, что не сможет этого сделать – он трус.
