– Встречный вопрос, Джон. – Он усмехнулся и скрестил руки на груди. Двери лифта открылись, и мы зашли втроем в просторный куб с зеркалами, создающими иллюзию бесконечных реальностей.
– Машина сбила? – Его громадная фигура стояла позади меня, но наши глаза встретились в отражении зеркала.
– И как это вы догадались? – Джон еще раз усмехнулся и переглянулся с неврологом, будто бы мысленно говоря ему: «Ты посмотри какой “дерзкий”!»
Двери лифта открылись, и ноги понесли тело к главному выходу. Пройдя стойку регистрации и наспех попрощавшись с Тэсс, я вышел из клиники и набрал в легкие как можно больше свежего воздуха. По всему телу побежали резкие пульсации, которые заставили согнуться меня пополам. Когда ветер начал обволакивать скрюченную инстанцию, я поднял голову и повернул ее в сторону входа. Джон рассматривал информационное табло с фамилиями врачей, после чего повернулся ко мне и слабо кивнул.
Из-за этого едва заметного жеста вся тревога, которая только могла быть во мне, возросла в тысячу раз, будто бы существовала реальная угроза. Но это всего лишь человек… Человек, способный поместить меня в психиатрическое отделение, порушить все планы на жизнь и внедриться в нее так, что именно от этого человека мое ментальное состояние и будет зависеть. Новой зависимости мне не хватало…
Конечно, в мою глупую и полупустую голову несколько раз приходили мысли о том, что стоило бы записаться на консультации к хорошему психотерапевту, чтобы тот помог улучшить мое состояние и подчистить разум от большого количества мусора в нем. Но проблема состояла лишь в том, что в последний раз, когда я позволил себе полностью довериться кому-то и впустить его в свой внутренний мир, все это как раз и разрушило систему стойкости, уверенности и желания жить, строившеюся долгие годы. Как же мне удалось забраться в глубокую задницу, спросите вы? А никак. Самое смешное, что я не прикладывал для этого никаких усилий. Совершенно никаких.
Несмотря на то, что родители развелись, когда мне только-только стукнуло восемь лет, я рос относительно счастливым ребенком. Еда, одежда, хороший дом, и образование дали хороший толчок и настоящий шанс стать примерным и счастливым человеком. Отец был моим идеалом с первых осознанных дней. Он читал книги перед сном, гулял в парках, показывал другие страны и уделял мне все свое свободное время. Но из-за большого количества рабочих часов этого времени было недостаточно, чтобы привить мне абсолютное доверие к этому человеку. По крайней мере, для маленького ребенка. Иногда ему приходилось оставаться на работе допоздна. А я ждал. Всегда ждал, когда он приедет домой, опустится на жесткий, неудобный диван и заснет прямо в одежде, потому что ему не хватит сил даже подняться в свою комнату. Образ уставшего и спящего отца после тяжелой, но успешной операции навсегда укоренился в моем сознании. Я хотел спасать жизни и помогать людям так же, как он. Успешно отучился, прошел интернатуру, ординатуру даже проработал год в клинике у отца под боком, но ушел в запой и депрессию, не справившись со всем навалившимся грузом.
Пока я стоял перед главным входом, облака резко заполонили небосвод и на землю начали капать сначала скромные, а после огромные капли дождя. Мой взгляд не отрывался от Джона, пока справа от него не прошел к выходу Брэд. Надо было уходить сразу и не останавливать ни на секунду…
– Мало того, что ты похож на труп, хочешь еще и простыть? – Спросил он с очень серьезным видом. – Пошли в машину. – Брэд резко схватил меня за шиворот и потащил к парковке.
– Какого черта?! Эй! – Выкрикнул я, когда вырвался. – Что ты творишь вообще? – Боль снова окутала все мое тело, мешая нормально двигаться.
– Хочешь добираться до дома пешком? Двенадцать километров? – Он отпустил толстовку и толкнул меня в сторону дороги. – Валяй! – Я видел, как в его глазах появляется злость от моего неповиновения.
Капли дождя скатывались по темным волосам прямо на лицо, смывая все воспоминания в моем сознании о нем. Внутри шкатулки, которую я бережно охранял и открывал каждый день, сохранились лишь пыльные моменты чистых, наполненных энергией глаз, настолько притягательной энергии, от которой сложно отвести взгляд и просто забыть. Сейчас же предо мной “красовались” смешанные оттенки злобы, отчаяния и безнадежности, окруженные морщинами и тусклой атмосферой горя.
Забравшись наспех в машину, я смотрел, как Брэд спешно обходит ее спереди, пока дождь превращает его черную одежду в подобие старой половой тряпки. Громкие звуки падающих каплей на лобовое стекло ухудшали атмосферу, создавая иллюзию дешевой драмы, вышедшей на экраны и ставшей хитом сезона.
– Ну, привет. – Сказал Брэд, после того, как забрался в салон, глядя на меня с ухмылкой. Уж она точно не изменилась за эти невыносимо долгие годы.
Все проблемы, которые уничтожали сознание, начались именно с него. Брэд… Слон в посудной лавке, перебивший все самые дорогие тарелки и сервизы. Лживый подонок, из-за которого сейчас мне приходится собирать по крупицам разрушенный вдребезги мир. Ты счастлив? О да, держу пари, тебе это очень нравилось! Смотреть, как я меняюсь из-за твоего влияния, перенимаю манеры, черты личности и характер мыслей! Почему ты решил воспользоваться именно моей хрупкой натурой, которая не могла устоять перед таким величественным, редким экземпляром человека как ты!?
The Death’s name
Само собой, не получится обойтись без настолько полного описания этого человека, насколько я вообще способен. Парочкой строк не отделаться – здесь потребуется три тома, как минимум. Но все же постараюсь не перегибать палку – времени не так много.
Начало последнего учебного года ворвалось в мою жизнь слишком резко. Я не был готов переключаться одинокого, но комфортного непрерывающегося пребывания в своей комнате или на окраине города на чаще всего скучные лекции лишь потому, что преподаватели, видимо, не очень уж и любили свою работу. Их речь утомляла больше, чем редкие наставления отца. Они не уважали ни себя, ни студентов, которые ходят в этот университет, чтобы получить реальные и полезные для их будущей работы знания. Поэтому, мысли мои всегда витали либо в зачуханном парке на окраине города, либо в клинике, где работал отец. Временами он заменял болеющих преподавателей или тратил остатки своих сил на отдельные дисциплины. На его лекциях всегда была стопроцентная посещаемость, отсутствовали пустые взгляды, спящие студенты. В стенах этого заведения каждый учащийся любил его. И не удивительно… Когда у тебя есть огромный опыт, умение объяснять материал и уважение к другим людям, то тебя будут встречать с распростертыми объятиями в любом месте на планете. Отец это прекрасно понимал и пользовался в полном объеме.
Новые дисциплины, первогодки с напуганными, бегающими по листу с номерами аудиторий, где будут проходить лекции, вверх вниз глазами, давно надоевшие преподаватели и их сухая манера общения – все это обсуждалось в общем чате, где студенты с потока активно принимали участие. Молодые и красивые девчонки любили строчить по тысяче сообщений, распуская слухи о пополнении педагогического состава. Каждый год приходили новые, совсем зеленые в преподавании люди и, не справляясь со своей работой, писали заявление об увольнении к концу учебного года. Думаю, после ухода они становились чуть ли не самыми счастливыми людьми на планете. Что может быть хуже для полного энергией и желанием жить человека, чем работа в университете, где студенты больше похожи на самых трудных и невыносимых подростков?
Самым частым объектом обсуждения, запомнившийся мне с самого начала, стал мужчина ненамного старше меня. Готов поспорить, каждая ожидала увидеть в нем красавчика, сошедшего с красной дорожки модного показа. Забавно было наблюдать, как даже самая непритягательная девушка с потока окунулась с головой в спор по поводу внешности нового преподавателя фармакологии. Она утверждала, что ее дед – директор института, упомянул молодого и выдающегося мужчину, на семейном ужине. Видимо, тот несчастный и правда не понимал, что его ждет…
