После получасового марафона мы встретили первое препятствие: коридор закончился, открывая нам просторную пещеру, где стояла вагонетка. Милина подошла к ней, оставляя меня на попечение своей дочери. Изучая вагонетку, дриада призадумалась.

— Мне кажется, это наш путь к выходу. Если всмотреться, то можно увидеть следы, оставшиеся от предшественников, — словно следопыт, она стала нам рассказывать, что тут было. — Отсюда вышла пара пони. По углубленным следам видно, что они несли что-то тяжелое. Судя по направлению, они отправились туда, откуда мы пришли. Это всё, что мне удалось увидеть, — закончила Милина, тронув вагонетку. Та издала негромкий ме­тал­ли­чес­кий звук.

— Ты уверена, что нам нужно именно туда? Я не до конца просмотрел воспоминания Арона, да и в моём состоянии сделать это немного затруднительно. При перемещении в тенях, они слишком оказали большое влияние на мой организм, так что нужно будет потренировать, когда всё закончится, — я попытался сделать шаг к вагонетке, как вдруг почувствовал тупую боль. Прошипев, облокотился на младшую дриаду, та, в свою очередь, была не против, а наоборот, счастливо улыбнулась. Но я этого не видел; мои мысли были только об одном: что делать, когда выйдем из шахты? Сей­час мой резерв си­лы на­поло­вину пус­т и тре­бу­ет­ся его вос­ста­нов­ле­ние, но этого мы не можем себе позволить: на хвосте маячит враг, который хочет познакомиться со мной поближе.

— Да, уверена. В том, что ты дал мне увидеть, я заметила, как Арон использовал её, чтобы добраться сюда. Но я не увидела, что ждёт нас впереди. Будто парню специально закрыли глаза. Мы можем лишь понадеяться на удачу.

— Ладно, давайте попробуем. Дрея, тебе не тяжело меня тащить? — решил я обратится к Дриаде. Мало ли, может, я ей уже надоел, и она хочет отдохнуть от меня. Но нет, всё было как раз наоборот: она, не скрывая улыбки, сияла от радости. Я даже забеспокоился за неё: не ударилась ли она случайно головкой при обвале? Но тут она, увидев мой озадаченный взгляд, откашлялась.

— Нет, всё хорошо, мне нетрудно. Наоборот, я, наконец-то, смогу тебе помочь. В прошлый раз ты помогал мне, теперь позволь и сделать то же самое, — я ничего не сказал в ответ. Мы пошли к вагонетке, где нас ждала Милина в форме грифона.

— Всё, вы готовы?! — воскликнула старшая дриада. Я лишь кивнул и приготовился к новому путешествию. Милина нажала на рычаг и толкнула транспорт. Он медленно стал набирать скорость, пока не подошел к обрыву. Рельсы сразу стали падать вниз, и нам ничего не оставалось, кроме как приготовиться к крутому спуску.

— Милина, как только это всё закончится, я убью тебя-я-я-я-я!

Когда я выкрикнул это, мы стали быстро спускаться, наворачивая кульбиты, как на американских горках. Минут десять длилась это езда. Дри­ады вовсю от­ры­вались во время этой по­ез­дки, а вот я, наоборот, вжавшись в пол вагонетки, с закрытыми глазами ждал, когда всё закончится. Я по жизни никогда не любил ни экстрим, ни щекотать себе нервы таким способом. Мне даже вспомнилась первая поездка на обычных каруселях, которая закончилась травмой ноги и переломом руки. Крепление безопасности, что должно было меня удержать и не дать сорваться, лопнуло, из-за этого я вылетел с аттракциона. Хозяин этого аппарата был наказан и оштрафован; он отделался административным наказанием. А вот я получил сломанную психику и страх перед этими аттракционами.

И сейчас, когда остальные получали от этого удовольствие, я лежал на полу, упираясь всеми копытами о стенки вагончика. Вдруг радостные возгласы девчонок стихли. Приоткрыв глаза, я увидел в их глазах тревогу. Мне ничего не оставалось, кроме как самому посмотреть, что так изменило их лица. И, честно, это было… Поднявшись, я увидел мост, который был наполовину разрушен. От одного конца до другого было шестьсот метров свободного полёта. Мы стремительно приближались к нему. Если подсчитать, примерно через минуту-другую мы будем у него. Без колебаний я стал действовать.

— Милина, как только окажемся у обрыва, превращайся в грифона, хватай Дрею и меня. Если почувствуешь, что не справляешься, бросай меня на ту сторону, как камень. Не жалей; ты прекрасно знаешь, что у меня повышенная регенерация. После удара я быстро очухаюсь, и мы продолжим путь.

— Но Алекс, я смогу вас двоих унести, у меня хватит сил.

— Повторюсь, это если ты вдруг не сможешь. Всё, мы приближаемся. Перышко, не подведи нас, — попытался подбодрить подругу. Не знаю, получилось это или нет, но убеждаться в этом не было времени.

Вагонетка уже оказалась у края обрыва. Старшая Дриада превратилась в грифона, схватила сначала свою дочь, а после и меня. Взлетев, вагонетка с тяжелым гулом упала в бездонную яму, ударяясь о камни. Теперь вся наша надежда легла на Милину, что так рьяно махала своими крыльями и медленно, но верно приближалась к цели. Вдруг фамильяр стала медленно терять высоту. Мне стало понятно: дриада переоценила свои силы. Ещё не успев как следует восстановиться, она решила возложить на свои плечи тяжёлую ношу в виде меня и своей дочери. Я понял, что нужно переходить к плану Б. Подозреваю, что и он может не сработать: если она кинет меня изо всех сил, то сама может просто-напросто не долететь до края. И тогда я потеряю Дрею, так как Милина вернётся в свою первоначальную форму совы.

— Чёрт, выбора нету. Милина, доберись до края, — сказал я, приняв призрачную пелену и освободившись от её хватки. Милина сначала не поняла, к чему я сказал это, но, почувствовав легкость, поняла, что меня больше нету с ней.

— Нет! — одновременно они обе выкрикнули, но я уже скрылся в тёмной пучине бездны. Она хотела рвануть за мной, но поняв, что с ней дочь, одумалась. Если бы она рванулась за мной сразу с Дреей, то, наверняка, погубила бы и её, и себя, но дриада оказалась мудрой и рассудительной. Для начала нужно достичь другого края, оставить там Дрею, а уже после рвануть за мной. Так она и поступила. Долетев как можно быстрее до другого края, тяжело дыша, Перышко хотела рвануть вниз, но оступилась и упала на землю, приняв свой первоначальный вид совы.

— Нет-нет-нет… Этого не может быть! — она старалась вернуть свой облик грифона, но всё было тщетно. Магия в её организме исчерпалась, и сейчас ей требовалось восстановление. В отчаянии она хотела сигануть вниз даже так, несмотря на свой вид, но младшая дриада образумила её, обхватив со всех сторон.

— Мама, прошу, не надо. Ты у меня последнее, что осталась в этом мире. Если с тобой что-нибудь случится, я отправлюсь за тобой, ведь не смогу перенести горечь утраты. Прошу, мама, останься, — с её глаз потекли слезы отчаяния. Настолько сильно она не хотела отпускать свою родную даже если виде фамильяра мать.

Старшая дриада поначалу дернулась в сторону обрыва, но солоноватые капли слёз и дрожащая дочь за спиной, которая так не хотела потерять последнюю родную кровинку, остановили её. Она остановила свои позывы куда-либо бежать или кого-то спасать. Сейчас в её голове было другое. Повернувшись к своей дочери, она крепко обняла её крыльями и тоже заплакала.

— Прости меня, что не подумала о тебе раньше, когда решилась сражаться с тем незнакомцем. Если бы тогда я была более мудра, то избежала бы той участи, что ожидала меня. Но судьбу не изменить: я решила помочь тому младенцу, которому угрожала опасность, и поплатилась за это. Сейчас я принадлежу Лайтану. Частичка его духа объединилась с моей. Если он умрёт, то и я уйду вместе с ним. Вот почему я должна пойти за ним. Если в это время ему нужна будет моя помощь, а меня не будет рядом, я не смогу это пережить; и так его душа растерзана на клочья. Лишь мы с тобой должны собрать её воедино, чего бы нам этого не стоило, — закончив свой диалог, Милина поцеловала свою дочь в лобик и вырвалась из её объятий.

Дрея беспомощно сидела на месте, наблюдая, как Милина всё дальше отдалялась от неё и всё больше приближаясь к обрыву. В последний раз взглянув на свою дочь, старшая дриада, последняя из магического круга, приготовилась к прыжку. Раскрыв крылья, она взмыла вверх и только хотела спикировать вниз, как с чьей-то помощью вернулась обратно на землю, прижавшись к Дрее.