— Мне трудно вам ответить на ваш вопрос, мисс. В последний раз подруга Флаттершай по имени Рейнбоу Дэш отнесла мой плащ к своей знакомой. На следующий день она мне его вернула, причем он был как новый, но небольшими изменениями, которые мне очень понравились, — не скрыл свое довольную улыбку. — Но мне не посчастливилось узнать имени мастера, — ко мне вернулось обычное, непринужденное выражение лица.
— Не говорила?! — воскликнула кобылка вопрос, который больше предназначался её радужногривой подруге, чем мне. — Ну-ну… попрошу вас зайти ко мне, когда будет свободное время. Я покажу вам мастера этой работы, — с гордо поднятой головкой и грациозной походкой она пошла к младшей сестре.
— Рэрити, твой ответ положительный? Ты не против? — решила уточнить фиолетовая кобылка. Мало ли, что может подразумевать сказанное белым единорогом. В этом случае все должны выражаться конкретно, это касалось каждого.
Фиолетовогривый единорог повернула голову вполоборота и нежным голосом дала свое согласие.
— Да, не против.
— Флаттершай, твой ответ решающий, — сообщила единорог, поглядывая на кобылку за мной. Что? Но большинство за, её голос ничего не будет значить, если только Спаркл не решила провести испытание. Она хочет вывести меня из равновесия, увидев, как я заигрываю с её подругой. Ну ладно, мы, тёмные, терпеливые, подождём.
Жёлтая пегаска под давлением своих друзей никак не могла решиться. Она всё смотрела то на меня, то на подругу. Её что-то дерзало, она не хотела подвести подруг, но и обидеть меня тоже. Вот и стояла молча перед выбором, который был для неё очень трудным. Выдохнув, она решилась, и, подойдя ко мне, заглянула в глаза.
Не знаю, что случилось со мной, но агония стала терзать мою душу. Тысячи иголок проникли в мое тело и стали разрывать его по частям изнутри. Эта сила ломала мой дух и душу, заставляя подчиняться ей либо снова страдать. Милина почувствовала мою внутреннею боль, но я стоял ровно, не показывая её на виду. Пегаска смотрела всё напористей и пыталась сломить меня. Если бы не Милина, давно лежать мне на земле скрюченным в три погибели. Фамильяр взяла на себя большую часть атаки и сдерживала его в себе. Ещё пару секунд и Шай прекратила свои попытки, отошла назад и убрала взгляд в сторону, неловко потирая копыто.
— Я…я… не против, — сообщила она после небольшой экзекуции, разворачиваясь в сторону Понивилля. На её лице читалось разочарование и непонимание. Но ей не нужно разочаровываться; я, кажется, понял, что она хотела со мной сделать.
Я получил не очень много знаний от Селестии, но мне открылись некоторые разгадки этого мира. Например, то, что могут значить кьютимарки. Они наделяют владельца самой сильной способностью, которую лишь он может выполнять лучше всех, но при этом ему не запрещается заниматься другими делами. Например, если его призвание — играть на скрипке, и кьютимарка свидетельствует об этом, показывая смычок и саму скрипку, то он будет играть лучше всех. Но если ему надоедает играть, а хочется заняться чем-то другим, например, начать писать, то тут его может ожидать полный облом. Нет, не в том смысле, что он вообще не сможет писать. Просто он сможет написать лишь легкую сказку вместо огромного тома фантастики.
Сейчас на мне была использована сила или по-другому — талант. Флаттершай может манипулировать душами других видов животных, но на персону своего вида эта способность наверняка не подействует. Нужно будет как-то узнать об этом, и у меня, кажется, есть мыслишка, как это провернуть.
Агония отпускала меня долго, при этом не переставая терзать душу. Когда большая часть шестёрки двинулась в сторону Понивилля, Спаркл обеспокоенно спросила меня:
— Ты в порядке? А то что-то твой вид мне не нравится.
— Я в порядке… — тяжело вбирал в себя воздух.
— Ты врёшь, что случилось? Если хочешь, чтобы я тебе верила, говори правду. Только так можно провести между нами грань доверия, — привела убедительный аргумент Спаркл. Но мне плевать на эту черту. Я не хотел показывать свою слабость, которую они могли бы потом применить против меня.
— Я вобрал слишком много ментальной энергии леса, когда жеребята были в опасности. Я не учёл возможности своего тела после девяти месяцев голода. Вот сейчас я и принимаю плоды своей жадности. Даже Милина, часть меня, тоже переживает такую боль. Нужно время, чтобы вся энергия распределилась по всему телу, — изъяснился я, скрывая правду.
Ученица принцессы на миг призадумалась. Это выглядело так смешно, будто она — ученый, что решает сложное уравнение. Она посмотрела назад, потом в разные стороны.
— Нужно идти, скоро на запах набегут звери, — я соглашаюсь и через силу плетусь за ней. Конечно, она предложила свою помощь, но я отказался. Ещё не хватало остаться в долгу перед этой пони.
Я шел следом за Твайлайт, при этом посматривая назад. Чувство этой кобылки не обмануло её, и правда, кто-то уже шел по нашим следам. Ему оставалось лишь увеличить темп, и он окажется уже у нас на виду.
— «Милина, ты как?»
— «Уже лучше, спасибо. Как в такой скромной и застенчивой пони может быть столько зла?»
— «Знаешь такую поговорку: „В тихом омуте черти водятся“? Эта кобылка представляет для нас очень большую опасность. Лишь её взгляда хватит, чтобы остановить нас. Нам нужно быть осторожными с ней. Боюсь, если она будет мешать моим планам, нам придется убрать её» — мрачным голосом сообщил подруге я.
Она укорительно ударила меня по голове. — «Ты что говоришь, Алекс? Я тебя не узнаю, что с тобой происходит?»
— «Ничего. Я был таким всегда, просто прятался под толстой скорлупой жизни. Мне надоело слушать всех и каждого. Меня и так втоптали в прошлой жизни. Но здесь у меня появился второй шанс, который я не выпущу в трубу, а использую и начну жить»
— «Алекс, прошу, не говори такие вещи. Они доверились тебе, и ты доверься им. Дай им шанс, посмотри, как они живут. Не нужно всё сразу рушить, это ни к чему хорошему не приведёт. Если не хочешь слушать их, сделай это хотя бы ради меня».
Эта птица знает, как бить по живому. Кроме неё, у меня нет тут близких. Я могу доверить ей свою жизнь, так как наши с ней души связаны. Если умру я, умрет и она, или наоборот — умрёт она, умрёт и моя часть духа. Таким образом, мы должны оберегать друг друга.
— «Ты меня убедила. Я тоже дам им второй шанс. Но если они предадут меня или замыслят козни, ты больше не уговаривай меня простить их. Только на этих условиях я соглашаюсь с тобой»
— «Хорошо, я согласна на эти условия. Клянусь богиней природы» — снова эта богиня. Да когда же я спрошу о ней? Всегда что-то меня отвлекает от неё. Нужно поставить плюсик себе в мозгу. Может, так не забуду.
Мы прошли приличное расстояние: уже вдали виднелись не очень четкие дома в городке. Однако, меня не отпускало ощущение, что за нами ещё кто-то шел. Поглядывая назад, я убеждался в том, что за нами никого, но ощущение трубило во всё горло, предвещая беду. Давно я не чувствовал его, много времени прошло, и вот оно решило мне помочь, говоря об опасности. Твайлайт заметила, как я оборачиваюсь с каждым разом всё чаще. Она не выдержала.
— Лайтан, что случилось? — возмутилась кобылка. Но я по своей природе проигнорировал её вопрос, уставившись в чащу леса, откуда на нас шла опасность. Кобылке это не понравилось, она телепортировалась ко мне и выпустила пар из ноздрей, мрачно смотря на меня исподлобья.
То, что она стояла спиной к лесу, было роковой ошибкой. Пара острых, словно бритва, шипов летела прямо в спину жертве. Кобылка не успела ничего предпринять. Я рогами оттолкнул её в сторону; два шипа со шлепком вонзились в моё тело. Раздался громкий рык из моих уст. Твайлайт, ошеломлённая моими действиями, нервно вбирала воздух. В моих глаза горе, гнев и злоба. Белки глаз покрылись белой дымкой. Магия стала быстро бегать по шлейфам тела, набирая яркость.
Плащ ожил: он стал развеваться, будто это ветер подымал его. Взяв в зубы шип, я силой вытащил его из своего тела, затем второй. Серая кровь пошла из моих ран. Я мог воспользоваться призрачной пеленой, пропустив через себя шипы, но зная, что сзади другие пони, я не мог позволить им пострадать. Была вероятность того, что один из представителей элементов мог бы не выжить, и тогда плакал мой план. Но так я хотя бы показал, что на их стороне.
