Жадность явилась перед нами в своём истинном обличии. Её тело поделилось на два фронта: левая сторона благоухала юностью и невинностью, изящные черты лица, делающие её похожей на древнегреческих богинь, очаровывали своей красотой… Если бы не один нюанс — два рога, красиво, в разные стороны торчащие из головы и стремящиеся вверх. Длинные волосы горели жарким рыжим пламенем, как и вся левая сторона, которая давая жизнь и тепло. А вот правая — чёрным; она приносила холод и смерть. Если не вдаваться в подробности, то можно обрисовать всё двумя словами: жизнь сражалась со смертью.

— Отпусти же меня наконец! Почему ты так хватаешься за смерть, почему хочешь погубить меня, почему желаешь зла? Я понимаю, что ты — часть меня, и я приняла тебя, потому что признаю, что это так. Но ты не выполняешь условия, не хочешь сосуществовать со мной, не хочешь понять: не должно во мне быть жизни больше смерти, а смерти — больше жизни! Как я приняла тебя, так и ты прими меня!..

— Ты сама сотворила меня, когда решила лишить себя жизни. Или ты забыла? Забыла, как хотела вырвать сердце из груди, забыла, как твоя душа была наполнена лишь желанием умереть? А я помню всё, всё до последнего. Так поддайся мне, стань такой, какой хотела быть когда-то давно! Подчинись своей тёмной стороне, поддайся собственным желаниям!

— Никогда! Никогда я тебе не подчинюсь! Я буду бороться с тобой, пока ты не исчезнешь! Я наконец-то стала счастливой, наконец-то смогла всё забыть и оставить в прошлом, но ты… Опять явилась ты и всё испортила!

— Ты неправа, грех Жадности. Как думаешь, почему ты стала грехом, а? Я отвечу: из-за своей слабости. Он пытался защитить тебя, но ты не приняла его защиту, а наоборот — рванулась вперёд, чтобы отомстить. И к чему всё это привело?

— О чём ты говоришь? Кто меня защищал?

— Не помнишь? Ну давай я покажу тебе, как ты стала грехом и погубила своего любимого… — последние слова напугали меня до чёртиков. По спине пробежались мурашки размером с пчелу.

Декорации поменялись, перенеся нас в огромный зал, напоминающий церковь. Демонесса… Нет, уже не демон, а человек, так мне кажется. Лишь заострённые уши, глаза с вертикальными зрачками и руки с тремя пальцами заставили засомневаться в этом. Неса, получается, не с Земли, а вообще с другой планеты или вселенной. На неё было надето лёгкое платье или плащ, не могу точно сказать. Ткань странно себя вела, была будто живая. Платье в хаотическом порядке было расшито камнями, излучавшими магию.

Удар молнии заставил прийти в себя и обратить внимание на другое. Но тут нечего говорить. Белое яркое пятно стояло перед демонессой. Даже мне, поменявшему множество режимов зрения, не удалось пройти через эту пелену. Но я знал точно, что оно было живое.

— Зачем ты вернулся, демиург? — Неса поставила руки перед собой. Ещё один удар молнии полетел на неё, но теперь атака встретила препятствие, отчего после удара исчезла.

— Ха-ха-ха-ха-ха!.. — раздался душераздирающий смех. — Ты, последняя серафима, спрашиваешь, зачем я вернулся? Всё очень просто, дитя моё. Лишь твои жизнь и душа способны помочь завершить приготовление перед покорением миров!

— Перед каким боем? Из-за тебя высохли все моря и океаны, леса погрязли в песках, всё живое уничтожено! О каком покорении миров может идти речь? — недоумевала она, принимая на свой щит множество разрядов.

Он продолжал смеяться над глупой серафимой. — Скоро узнаешь, девочка, когда твои жизнь и душа станут ключом, — частота выбросов разрядов удвоилась. Щит, что защищал Несу, не справился и после пяти секунд разбился на тысячи осколков. Несколько разрядов достали её, принося невыносимую боль. — Ой, перестарался, — невинно произнёс он, притягивая её тело к себе.

Неса не могла больше сопротивляться ему. От повреждений она временно не могла двигаться, её просто парализовало. Он придвинул к себе серафиму-демонесу, и её что-то тронуло; мне показалось, это было щупальце. Но оно было невидимо. Только если настойчиво вглядеться, то можно увидеть его, но и то мельком. Не выдержав, я решил спросить.

— Что тут происходит? Почему Неса в таком месте и в таком виде? — но мои вопросы были проигнорированы. Зло фыркнув, я и дальше продолжил стоять и беспомощно наблюдать за всем этим ужасом. Даже если попытаюсь ворваться туда, то встречу преграду, что не допустит моего вмешательства. Оставалось лишь зло ждать.

— Прошу, не надо… Отпусти меня… — взмолилась Неса своим дрожащим голоском.

Но демиург не слушал её, лишь приблизил к себе уже вплотную. Я увидел, как второе щупальце, только тоньше своего собрата, приготовилось проткнуть её. Миг, и вся картинка поменялась. Всё произошло так быстро, что я еле сумел за всем уследить. Демиург завизжал ультразвуком, который чуть не заставил меня прижать уши. Но было терпимо.

За этот миг я успел увидеть, как между ними вклинился третий, обрубив щупальца напополам и забрав с собой пленницу. Им оказался рыцарь в чёрных доспехах, которые изображали пасть дракона, и с двуручным мечом, измазанным фиолетовой жидкостью. У него тоже имелось три пальца, а вот разглядеть лицо из-за шлема было затруднительно.

— Агнесса, уходи, я задержу его! — произнёс рыцарь сквозь забрало шлема и приготовился к бою.

— Нет, я не могу оставить тебя. Он очень силен, ты не справишься с ним… Он убьёт тебя! Прошу, давай убежим вместе! — с мольбой в голосе произнесла она.

— Я не могу. Долг рыцаря — защищать свою любовь даже ценой собственной жизни. Пока он зализывает свои раны, прошу, беги, — после чего он двинулся на врага.

Визг резко сменился на гневное рычание; множество щупалец, материализовавшись, кинулись на обидчика. Рыцарь предвидел это и уже был готов отразить атаку. Мастерски управляя мечом, он отбил все атаки, причём это удалось ему так ловко, что на нём не было ни царапины.

— Это всё, на что ты способен? Мне даже стыдно называть тебя демиургом.

— Много болтаешь, полукровка. Ты сам пока не понял, с кем связался. Но я великодушен, дам тебе шанс — позволю просто отдать мне серафиму. Тогда тебя будет ждать быстрая смерть.

— Ты не получишь Агнессу, — он встал в стойку и приготовился к бою.

— Очень жаль, полукровка. Не хочется терять такого бойца, что смог противостоять моим атакам. Я не вижу другого выбора, кроме как заточить тебя в клетку отчаяния и гнева, где лишь эти эмоции будут твоими мучителями, больше никто, — рыцарь не придал этому никакого значения, посчитав бредом.

Теперь множество жал стремительно набросилось на него. Рыцарь отбивал каждую атаку, стараясь не позволить этим отросткам достать свою убегающую любовь. Каждый наносимый удар жалом, который он отбивал, бил сильнее предыдущего. Уже было видно: рыцарь сдаёт позиции. Множество жал, как хлыст, било по нему. Он уже перестал успевать за ними и стал принимать удары на себя. Броня с каждым ударом деформировалась, а в некоторых местах даже трескалась. Агнесса не могла пошевелиться: страх за своего любимого сковал её.

— Демиург, прошу, прекрати всё это! — с отчаянием выкрикнула она.

Рыцарь, услышав её голос, замешкался. Ему казалось, что она уже убежала, оставив их. Но всё оказалось совсем не так. Поняв, что Агнесса ещё тут, он собрал последние силы в один удар и мощным махом разбросал в разные стороны щупальца врага.

— Беги! — выкрикнул он, поворачиваясь к ней.

Следующее, что она увидела, — выходящее из грудной клетки жало и неестественный звук ломающихся костей и плоти. Из забрала раздался приглушённый хрип, за ним выплеснулась кровь, обливая шлем и нагрудник. Я не мог поверить увиденному. Даже мне не удалось заметить, как враг смог скрыть своё жало. Агнесса закричала, подбежав к своему любимому. Жало отбросило горе-рыцаря в сторону, после чего щупальца обвили серафиму.

— Ну вот, моя любовь… Лишилась ты своего рыцаря. Не завидую я его участи, — произнёс демиург, забирая тело горе-рыцаря к себе. Никому неведомо, какая участь его ждёт.

— Нет! Нет! Нет! — кричала она, в отчаянии дергаясь. С каждым её сопротивлением щупальца сжимались, как тиски, всё сильнее, принося ей боль.