— Скройся куда-нибудь до вечера, завтра я сам найду тебя.

— Как вам будет угодно, — сделал низкий поклон я. Зацепился за ближайший дом нитями и унес себя куда глаза глядят.

— Клоун, — с отвращением сказал тёмный. Но я этого уже не слышал, уходя всё дальше от здания Хвоста Феи. Скрывшись за множественными зданиями, решил для себя куда податься.

— Давно я не навещал одного священника, интересно, как он примет меня.

— Ты опять говоришь загадками, сколько можно. Когда ты прямо скажешь! — занервничала Рексанта, нахмурив свою мордочку.

— Боже, Рексанта, не начинай, пожалуйста, сейчас мы придём на место, и ты сама всё увидишь.

— Лаит… — продолжала ныть пушистая бестия.

Проигнорировав её, я двинулся в сторону северных ворот. Выйти из них мне не составило никакого труда. Стражники, стоящие на карауле, проводили меня гневными взглядами. Печать на виске Изгоя горела, указывая на мой класс в обществе. Один из них плюнул мне под ноги. Рексанта хотела сказать им пару ласковых, но я остановил её. Не нужно пока ссориться с ними, пока не время. Она фыркнула на мою мягкотелость, отвернула мордочку в сторону, абстрагируясь от меня.

До Монастыря среди леса мы дошли быстро. Старая добрая церквушка, не пощадило тебя время. Плющ облюбовал большую часть здания. Вошли мы с парадного входа, не хочу снова вламываться через окна или двери. Пускай хранитель Монастыре знает, что к нему пришли гости. Всё тот же мрамор, мозаики, двенадцать скамеек и трибуна для священников. Пушистую бестию всё-таки заворожила красота этого места. Она слезла с моего плеча и стала бегать по помещению, разглядывая причудливые для неё картинки. Интересно, я таким же был, когда впервые сюда попал, подумал про себя, с интересом наблюдая за ней. Через минуту раздался скрип открывающейся двери. Луна плохо освещала помещение, не успела войти в своей зенит. Из-за этого входящего было непросто разглядеть. Лишь когда он вышел на свет, я увидел старого знакомого Арахмеда.

— Ты вернулся, дитя. — Всё такой же величественный и невозмутимый святоша.

Я встал со скамьи, преклонил перед ним колено. Тату на моём плече зажглось синим пламенем.

— Я вернулся, Патриарх.

— Значит ты стал Амереоном, не думал, что твоя судьба предназначена для этого… Встань, слуга церкви, я хочу увидеть твоё лицо. — Я подчинился его приказу. — Время не пощадило твоё тело, но закалило душу. Ты больше не тот маленький мальчик, что пришёл сюда за помощью. Теперь ты истинный кулак веры нашей церкви. Скоро Прародительница возродится, ей потребуется карающая длань неверных и врагов её. Надеюсь ты к этому времени будешь готов исполнить свой долг.

— Да, святой отец, я, Лаит, «Дитя ночи», исполню предначертанное, защищу Прародительницу и уничтожу неугодных врагов её. — Арахмед был доволен услышанным.

— Теперь поведай мне, зачем ты пришёл сюда? — спросил он.

Арахмед провёл пальцами знак треугольника с линией по центру передо мной. После этого жеста тату на плече перестало гореть, я снова вернулся в человеческую ипостась. Как странно, я снова могу контролировать своё тело и мысли, но в режиме Америона поступаю не так как мне хочется. Будто кто-то берёт верх над моими моралями и поступает по-другому. Это я задал вопрос священнику, стоящему передо мной:

— Арахмед, почему я не мог контролировать свои действия? Всё только что сказанное тут было не моими словами и мыслями. Я не понимаю, что происходит со мной…

Он взглянул на меня другим зрением, его глаза стали золотого цвета. Его взгляд будто проникал само моё естество. Прошла секунда, затем, приблизившись ко мне, он схватил за руку.

— Ты больше не подчиняешься Хранителю… — Его рука стиснула мою до хруста костей.

— Отпусти! — завопил я не своим голосом. Мне стало тяжело дышать, чувство, разрывающее душу, продолжало давить меня.

— Церковь Вальхама приказывает тебе, Амереон, отринь безбожников. Войди в нашу паству веры Прародительницы и защити её. — Я попытался вырваться, но Арахмед уже повязал меня по рукам и ногам. Мне оставалось только дергаться словно гусенице, попавшейся в ловушку.

— Будь ты проклят, святоша, Прародительница будет пожертвована Сердцу матери. Тогда возродится настоящая Праматерь и поведёт своих детей в новую эру! — выпалил я не своим голосом. Будто через меня говорил кто-то другой, очень знакомый мне.

— Ты слишком много взял на себя, Хранитель. Насильно посвятил мальчика в Амереон без разрешения семерых святых. Действовал из тени его руками для своих грязных дел. Опорочил священное имя Праматери своим жертвоприношением… — он замолчал, продолжая разрезать мою душу своим взглядом.

— Ваша время уже прошло, лжесвятые. Вы только можете сидеть в своих резервациях, сделанных людьми, и ждать своей смерти. Пока мы, верные слуги Праматери, готовы жертвовать всем, чтобы вернуть её в этот мир. Пускай я сейчас лишусь такой послушной куклы, но ничего не изменится. В скором времени грянет «Рок возмездия», когда все Арахниды должны будут сделать свой выбор. Интересно будет узнать, слуга Вальхама, на чью сторону ты перейдёшь…

— Прародительница сама решит нашу судьбу, мы лишь дети её…

— Всё, хватит, я больше не хочу слышать твою ересь. Этот мальчишка хорошо послужил мне службу. Жаль его убивать, но он слишком сильно привязался к сосуду. Нельзя допустить… — тут я замолчал. — Ты-ы-ы!!! — завопил снова я. — Ублюдок, выродок Харна! Я уничтожу тебя самолично-о-о! — голос в моей голове пропал.

Я снова смог взять под контроль своё тело. Чувство, разрывающее душу, прошло, теперь я мог спокойно дышать. Поднял голову, мой взгляд зацепился за странную дрожащую соломинку угольного цвета. Она дрожала в руке Арахнида в попытке вырваться. Он смял эту соломинку до хруста, и та разлетелась пылью.

— Через это существо Хранитель управлял тобой. Этот паразит спрятался очень глубоко в твоей душе и питался твоим гневом. Пришлось потрудиться, чтобы найти его. Теперь ты освободился от оков влияния Хранителя…

— Спасибо вам… — только и смог вымолвить.

Он поставил меня на место, снова провёл пальцами по моей голове, символ треугольника с линией по центру.

— Пойдём со мной, тебе нужно отдохнуть. Завтра утром тебя будет ждать испытание, от которого будет зависеть твоя судьба.

— Твою Раксаша мать, что это только что было?! — заявил я, выйдя из себя. Только сейчас всё происходящее тут дошло до меня.

Арахмед спокойно воспринял мою реакцию, даже не так, он был готов к ней.

— Я понимаю твоё негодование, дитя. Но ты уже сам всё видел, тут нечего говорить. Хранитель использовал тебя для своих планов. Ты ничего не можешь сейчас поделать с этим. Самое верное решение — это успокоиться, восстановить душу и тело. Пойдём со мной, я провожу тебя к твоим покоям. Там я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать.

Стиснув зубы, прошипел сквозь них:

— Надеюсь на это… — последовал за Арахнидом, а в это время Рексанта, заворожённая красотой молебне, не обращала внимание на происходящее. Она стояла одинокой статуей в центре помещение и вбирала в себя красоты искусства.

========== Глава — 41 ==========

Мы продвигались по опустошенной резервации шоггонов в сторону небольшого здания со множеством дверей, очень сильно напоминающие кельи. Я сразу обратил своё внимание: тут стало намного свободнее чем девять лет назад. Мне вспомнилось, что тут находилось здание, где жили козлоногие, как их называют сатиры. В дальнем углу площади находились наги, живущие как воде и так на суше. Рядом с молебном находился скромный сарай, в нём жили, как мне помнится, пара демонов с ребёнком. Тут, честно говоря, много чего изменилось и не хватало.

— Недавно у нас была эпидемия, которая забрала часть моей паствы. В основном ушли те, кто потерял своего партнёра. Они больше не видели смысла жить, когда остались последние из своего рода, — сообщил мне Арахмед, отвечая на мой ещё не заданный вопрос.

— Почему вам просто не объединиться с Арахнидами на вулкане? По-любому они примут вас как собственных братьев в этот трудный час для всех шоггонов. — Пастырь покачал головой.