— Лаит, сколько мне тебя ждать?! Или ты хочешь снова остаться без еды? Я могу тебе это устроить. Мой отец будет очень рад, когда ты очередной раз накосячишь, — смеялся надо мной Инвин, таща на себе очередной мешок с мукой. — Только я никак не могу вбить себе в голову, либо ты специально это делаешь, чтобы его позлить, или на самом деле ты ни на что не способен?

Идя практически на четвереньках, я еле поднимался в гору, тяжело передвигая ногами. Мешок муки весил четверть моего веса. Каждый шаг придавливал меня к земле, мне приходилось превозмогать всю тяжесть нависшего на моих плечах бремени. Я медленно шёл, стараясь не уронить злополучный мешок и не упасть на камни, вполне обоснованно боясь скатиться по склону горы. Инвин, глядя на мои жалкие потуги, посмеивался и шёл быстрее, чтобы мне пришлось его догонять.

— Заткнись, я сам знаю без твоих соплей… — огрызнулся я, цепляясь пальцами за землю, чтобы не упасть.

Подъём к хижине пекаря оказался для меня настоящим испытанием. Другим, не будем показывать на них пальцем, это ощущалось всего лишь очередной прогулкой. Мне тяжело давались физические нагрузки. В своём нынешнем состоянии ничего тяжелее пучка травы и корзины я в руках не держал. Плюс сказывается целый месяц, когда я без движения лежал в кровати, восстанавливаясь после первого в своей жизни настоящего волшебства. За это время мышцы могли потерять былую силу и атрофироваться. Теперь приходилось восстанавливаться тяжёлым трудом. Конечно, я мог найти другой способ. Но этот был самым действенным и быстрым. Так я смогу укрепить свои мышцы и силу воли. Чем тяжелее и тернистее путь, тем сильнее хочется его пройти до конца.

Ко мне даже приходили несколько человек, жители деревни готовы были нанять меня как хорошего работника. Ведь они видели, откуда я пришёл и от кого. Они были наслышаны о могучем отшельнике, который мог излечить любую хворь. В их алчных глазах горела жажда заполучить его ученика. Даже я сам загорелся этой идеей поделиться знанием. Увы, на деле всё пошло не совсем так, как хотелось бы. С первого же дня я не оправдал надежды жителей деревни. Всё, к чему я прикасался и за что брался, было из рук вон плохо. По этой причине от меня отказывался каждый первый. Взяв, например, кузнечный молот, я умудрился с первым же ударом сломать великолепную заготовку кузнеца, над которой он трудился не один день. Поначалу он посчитал это случайностью, но последующие попытки лишь убеждали его в обратном. Так же в этом убедились и другие жители деревни. Проверив мои умения и попробовав разные профессии, сам того не ведая, я понял, что ничего не умею. Теперь я стал очередным бездомным бродягой. Никто не хотел со мной иметь дела. Как появился неожиданно, так и пропал.

На моё счастье, нашёлся такой человек, который дал мне второй шанс, посчитав меня пригодным для его работы. Это был пекарь Магнус, живущий чуть дальше от деревни, на пригорке. Место он выбрал неудачно, поселившись у самой мельницы. Она находилась в двух верстах от пекарни. Я успел пообщаться с этим Магнусом. Скажу я вам, этот тип очень мутный. Себе на уме, с хитрыми крысиными глазками и ушками как у бегемота. Как только он увидел меня, у него сразу заблестели глазки от алчности и предвкушения наживы. Мне стоило уйти, как только выпадет шанс. Но, увы, никто не хотел меня к себе брать даже в ученики, а зима уже стоит у порога.

Магия… Какое простое, но одновременно очень сложное слово. Все в этой деревне могли её ощущать и пользоваться. Даже дети, которым исполнилось пять лет, уже могли во всю колдовать. Решено было остаться пустышкой в чужих глазах, так я себя уберегу от ненужного внимания. Пускай деревенские считают меня обычным дурачком, который пришёл из леса в поиске лучшей жизни. Не подумайте плохого, я продолжаю каждую ночь тренироваться подальше от чужих глаз в контроле энергии. Книга, которую не постигла огненная кара, была спасена мною. Она помогает мне в продвижении волшебства. Конечно, в ней описаны не все секреты, даже были моменты, которые я не понимал. Но для себя отметил, что нужно найти учителя и спросить об этих непонятных моментах. Меня мучали вопросы. Какие ещё существуют инструменты кроме воображения? Как можно усовершенствовать старые формулы, не создавая новых? Что может стать совершенным моментом для создания заклинания? И множество других аспектов, требующих ответов. К тому же взрослый проконтролирует мои действия и укажет на ошибки, которые я не замечаю.

— Лаи-и-ит — намеренно растянул моё имя Инвин, играючи кинув поверх моего мешка свой же. От неожиданности ноги подкосились, я кубарем повалился вниз, отбросив мешки в сторону. — Упс-с-с. — раздался ехидный смешок. Инвин был горд своей выходкой.

— Ах ты гад! — только я попытался встать и навалять сыну пекаря, как он заклинанием создал вонючий дым, который обвил его руку.

— Даже не думай, Лаит, — с победным выражением лица он покачал пальчиком, указывая моё место. — Ты же не хочешь снова стать вонючкой на целый день? Ведь моё заклинание имеет очень длительный эффект, — предупредил сукин сын. Усмехнувшись, он повелительным жестом указал на мешки, как будто я был его слугой. — Подбери их и неси сюда.

Сжав зубы, я подчинился. Сейчас мне никак нельзя потерять эту работу, даже если пекарь был настоящей крысой. Пришлось снова взяться за мешки. Таща их волоком, я медленно взбирался в гору.

— Слушай, Лаит, а сколько ты у нас уже в рабстве? — обратился ко мне сын пекаря, смотря на меня сверху вниз с пригорка.

— Полмесяца… — с ненавистью процедил сквозь зубы.

— Понятно… Тебе не надоело так жить? — видно, парень глумился надо мной. Вот как растянул улыбку до ушей.

— Нет…

— Ты что, мазохист? Ты получаешь удовольствие, когда тебя оскорбляют и вытирают ноги об тебя? А если так посмотреть, мне даже нравится, когда такие как ты пресмыкаются перед таким сильным волшебниками, как мы, — я молчал, глотая злые слова в адрес этого напыщенного индюка. — Что в рот воды набрал? Сказать нечего? Правильно, меньше языком болтай. Видишь ли, ему поговорить захотелось. Давай-давай, поднимай быстрее. Папаша будет недоволен, если мешки с мукой не будут вовремя доставлены. Он же у меня перфекционист. Что за глупое слово, язык сломать можно, — такой же толстый, как отец, просто его копия, Инвин сплюнул в сторону, скривившись от странного слова, что он произнёс.

Вот сучёныш… Нашёл себе раба. Ну ничего, я знаю, как можно его и эту жадную крысу приструнить. Не прошло и часа, как я преодолел тяжёлый участок, бурча под нос проклятия.

— Молодец, ты справился… — напыщенный сынок пекаря усмехнулся, увидев, что я наконец поравнялся с ним и остановился.

Не успел я убрать с себя мешок, как Инвин, не жалея сил, похлопал меня по спине. От его дружеского похлопывания я не удержался на ногах и повалился лицом в землю. Раздался истерический смех. Я дождался, пока он успокоится, и откинул в сторону мешок. Отряхнувшись от пыли, как ни в чем не бывало, поволок свою ношу к двери и словно невзначай ляпнул:

— Интересно, сокровище Барбосса осталось в том кораблике? — тут я заметил, как лопоухий Инвин повернул ко мне свою голову. В его глазах я увидел любопытство.

— Ты это о чём? — напрямую обратился он ко мне без привычных издевательств.

— Да нет, не обращай на меня внимание. Это бред пустышки и не более, — отмахнулся от него, продолжая волочить мешок по дороге.

Но парень не отставал:

— Да ладно тебе, давай помогу. Ты рассказывай, что за сокровище ты имел ввиду, — навязался Инвин и взялся за другой край мешка. Он приподнял свою сторону, и мне стало намного легче нести мешок.

— Да будет тебе. О каком сокровище я могу знать? Тебе послышалось. Но за помощь отдельное спасибо, — наиграно делаю вид, что ничего не знаю, еле сдерживая смех.

— Хватит! — нервно произнёс он, бросая на землю свою половину мешка. Я снова ощутил на себе всю тяжесть муки. — Если ты мне не расскажешь по-хорошему, значит, будем по-плохому, — в руке его вспыхнуло очередное заклинание. Состроив выражение страха на лице, я демонстративно сглотнул и медленно кивнул ему. — Вот то-то же. Я вот тепе…