— Поддерживаю старейшину казначея. Ветвь религии согласна поднять этот вопрос в полнолуние. Церковь давно искажает истинных богов — это приводит к хаосу и противоречию в пастве, — присоединился к беседе бородатый гном в белой рясе.

— Давно пора поднять этот вопрос. Я уже не знаю, где найти новых мастеров, с каждым годом работающих в добыче становится всё меньше, а где достать новых я ума не приложу. Я тоже поддерживаю старейшину казначейства. — Крупная женщина, с кучей мускулов по телу, залпом осушила кружку. После вытерла рот зелёной рясой и хорошо так срыгнула воздух из себя.

Вмешательство троих старейшин разрядило нагнетающийся конфликт. Первый отвернулся одноглазый, за ним повторил старейшина за добычей, выпил залпом содержимое кружки. Стоящая рядом со мной Мара сжимала добела костяшки пальцев, играя желваками. Она ожидала не такого резонанса, поэтому недовольно бросила на меня взгляд. Я безразлично пожал плечами, не вмешиваясь в эту политику старейшин. Не знаю, чего она хотела этим добиться, когда вмешала в свою игру моё имя. Надеялась увидеть героя в моём лице, кто восстанет и поведёт людей к победе? Нетушки, это без меня, пожалуйста, делайте, я лишь гость на банкете, не более.

Я невозмутимо взял под руку Эмили и, не глядя по сторонам, отошёл с ней в сторону, оставляя старушенцию одну со своей служанкой. Меня провожали завистливыми взглядами. Как только мы нашли уютный уголок в этом людном месте, к нам подошёл очкарик в синей рясе. С умным прожжённым лицом он поправил очки и сначала молча смотрел на нас, но потом его внимание перешло на Эмили. Кажется, я стал догадываться, почему на меня все так пялились. Эмили являлась дочкой одноглазого старейшины и всем просто было завидно.

— Эмили…

— Старейшина… — сухо произнесла она, будто они перекинулись фразами приветствия. Так они простояли несколько секунд, играя в гляделки. Первым сдался клерк. Он снова поправил свои очки, будто они были ему велики.

— Мне известно, что случилось за городом. Благодарю вас за спасение моей дочери. Если у вас возникнут проблемы, обращайтесь. Я поддержу вас в любом вопросе, что не требуют финансовых вливаний, — клерк закончил и развернулся к нам спиной.

— Папа… — произнесла вдруг моя ученица. Отец вполоборота посмотрел на неё. — Спасибо… — пробубнила она, опустив глаза.

— Я тоже счастлив тебя видеть, — безжизненно произнёс он и покинул нас.

— Что это сейчас было? — задал я риторический вопрос вслух, почесав затылок.

Эмили сделала вид, что не услышала его, продолжая сопровождать своего отца взглядом. Прошло секунд десять, она посмотрела на меня щенячьим взглядом.

— Избранный Леон, позвольте мне покинуть вас на время. У меня появились срочные дела, которые не терпят отлагательств.

Сильное изменения настроения Эмили должно было меня насторожить, но я принял это как данное.

— Я сразу понял, не просто так ты настояла на своём присутствии. — Она виновата повесила нос. Хотела мне объясниться, но я остановил ученицу: — Иди, тут я уже сам справлюсь… — Она недоверчиво нахмурилась. — Не волнуйся ты так, я не стану приносить проблем в этот день. Буду вести себя мило и пушисто как мой Фамильяр.

— Вот этого я больше всего боюсь, — произнесла Эмили, неохотно оставляя меня одного.

Вот мне ещё не хватало, чтобы какие-то дети учили меня как себя вести в обществе. Меня не трогайте, тогда все будут целы и здоровы. Угол выбрал я очень удачный, между главными и второстепенными столами. Как по мне, тут меньше народу, чем у входа. Расположившись тут, стал отдыхать в своё удовольствие, попивая утащенный по пути стакан вина. Так простоял час в своих раздумьях, пока меня не потревожили настойчивым кашлем.

— Как старейшины могли позволить нашему дорогому гостю скучать в одиночестве? — Смутьяном моего спокойствия оказался молодой человек. Ему от силы дашь семнадцать лет. Особенные приметы: рост его не больше ста семидесяти сантиметров, огненно-рыжие волосы, капризно растрёпанные, в виде гребешка тянутся вверх. Он заигрывая подмигнул мне карими глазами. Имеет завидное телосложение и чёткий рельеф мышц. В одежде предпочитает простоту и свободу, незаменимым элементом оной является штаны из тигриной шкуры. За спиной висит обыкновенный, красный посох с золотыми набалдашниками. Если взять всё в совокупности из изложенного, передо мной озорной парень из варварской деревни или пиратской шайки, прожигающий жизнь озорством и проблемами.

Паренёк с усмешкой вновь подмигнул мне, протягивая очередной заполненный стакан вина. Я с подозрением посмотрел на его предложение, прикидывая в уме, что там может находиться кроме вина. Он закатил глаза, немного перелил в свою пустую ёмкость и залпом осушил, демонстративно показывая, что в напитке нет яда. Я неохотно принял новый стакан, пригубил, распробовав новый вкус на кончике языка. Это вино оказалось более игристое, чем первое. Предыдущий стакан очень терпкий, с повышенным градусом.

— За напиток спасибо, но вы меня с кем-то перепутали. Я обычный путешественник, пришёл сюда по приглашению. В скором времени я покину это чудное место, — сообщил я незнакомцу, делая очередной глоток.

— Ха-ха-ха… — паренёк рассмеялся неожиданно, будто я рассказал ему очередную шутку. — Ну ты даёшь, дядя. Я так смеялся, когда оставил одного из храмовника без штанов. Прихожане умирали от смеха, увидев такой конфуз. Ещё помню, когда однажды подбросил курицу в одежде первосвященника в церковь. Такой шум был после этого. Люди повыбегали из храма с криками о новом пришествии. Ещё… — он никак не прекращал рассказывать истории из жизни. Я оторопел от неожиданной перемены темы. Какой энергичный попался мне собеседник.

Я выпил залпом стакан, вручил ему его обратно. У меня не было никакого желания продолжать с парнем разговор. Хотелось спокойно провести вечер без лишних неприятностей. Я пообещал Эмили, не хочется подводить мою ученицу. Собеседник не понял моего тонкого намёка, последовал за мной, ещё так грубо положил свою руку мне на плечо. Хватка этого индивидуума оказалось каменной, меня будто рука принадлежит не человеку, а булыжнику.

— Ну зачем ты так, дядя? Мне стало жалко тебя… Такой убогий сидишь в уголке, ущемлённый, как загнанная псина после дождя. Вот решил скрасить твоё скверное одиночество, — высказался он в голос, привлекая к нам внимание других. Проделал парень это так, будто решил специально оскорбить меня прилюдно.

Вот зря он не остался там, когда был шанс. Я не хотел этого, Эмили, пацан сам спровоцировал меня.

— Как ты меня назвал? — я повернул вполоборота голову в его сторону, глядя с презрением.

— Да будет тебе, — он воспринял это как очередную шутку, посмеявшись. Только смех был наигранный из-за большой публики. Парень понял, я сейчас не шучу, и был готов к действиям.

— Лучше убери свою руку, дружочек. — Двумя пальцами я снял с себя его конечность, брезгливо поморщившись. — Не хочу заразиться вшами от тебя. По-твоему виду не скажешь, что дружишь с водой. — Слушавшая нас публика тихонько так засмеялась. Парень огляделся по сторонам, нахмурив брови. Ему не нравилась обстановка, окружавшая нас.

— Что ты хочешь этим сказать… — с презрением уставился на меня.

— Видно умом тебя тоже обделили. Очень жаль… Такой молодой, а глупый, как примат, — моя насмешка над ним заставила людей засмеяться громче. Никто уже не стал скрывать это.

Парню не понравилось моё представление, собранное в его честь. Из слов он сразу перешёл к действию, вытащил свой посох.

— Лучше тебе извиниться передо мной, пока у тебя есть такая возможность. В ином случае я запихну твои слова тебе в глотку.

— Это угроза… — улыбка спала с моего лица. Теперь я смотрел на него как на таракана, недостойного даже моего пальца. — Видит бездна, я этого не хотел.

Я выставил раскрытую ладонь в сторону. Мой собеседник напрягся, вокруг нас образовалось боевое кольцо. Народ решил разойтись по углам, давая нам свободу. Тень моя всколыхнулась на мгновение густой субстанцией. Из неё стало вырываться, разрезая тень, глефа. Тень вышла в полный рост, я взял её за основание в центре, прокрутил несколько раз, примеряясь к ней. Когда я закручивал её перед собой, она издавала электрическое потрескивание. Закончил демонстрацию, оставив на полу глубокую прожжённую царапину.