Смятение повергло Раиля в пучину сомнений и раздумий.

Нет, он чего-то не понял, не уловил сути учения!

Он решил изучить свою веру досконально и под руководством тех, кто понял дух ислама.

Твердый в своем намерении, он снял со стен все свои рисунки и спрятал их в шкаф, споро уволился с работы и отправился учиться в Аравию.

Здесь он нашел правильное понимание веры и наконец-то обрел душевный покой.

Раиль понял и принял то, что между ним и Аллахом невозможна любовь, возможна милость Его к человеку. Любовь предполагает сопоставимость, сравнимость, которых нет и быть не может между Творцом и Его творением. Как он, презренный, мог претендовать на любовь Аллаха к себе? Кто он такой перед Ним? Букашка, раб. Поэтому совершенная вера мусульманина выражается в любви к закону, к установлениям Всевышнего, и через них к Нему самому. Раиль отказался от своих прошлых представлений, полюбил законы ислама, и в ревностном исполнении их находил удовлетворение и обретал душевную гармонию. Шариат – вот правильный и праведный путь для человека!

Он проникся характерным для Аравии образом жизни, в котором вере принадлежат не только слова и мысли, но и быт, и социальные процессы. Все, каждый шаг совершать так, как того требует Всевышний и предписал Пророк! Правильный путь указан и расписан – соблюдай его. Чтобы Аллах был им доволен – вот чего Раиль искал столько лет! Как мудр, как бесконечно мудр Создатель! Зачем ему таланты и способности Раиля, когда Он сам создает все, чего пожелает? К чему удивлять Его? Чем можно удивить Его? Смешно даже так думать! Ему можно только поклоняться и доставлять удовольствие исполнением Его законов. Раиль Ринатович ликовал и чувствовал себя по-настоящему счастливым и умиротворенным. Только так стоило жить: от рассвета до заката каждым движением, мыслью, желанием, поступками подтверждать свою принадлежность Аллаху и доставлять Ему удовольствие!

Сомнения и метания оставили Раиля: действительно, чего он искал и что нового мог открыть, если уже давно Пророк научил людей, как правильно жить? Душа его обрела покой и уверенность, сердце твердость, взгляд решимость, а лицо стало одухотворенным. Он стал совсем другим человеком, непоколебимым и уверенным в ощущении своей роли, даже миссии в этой жизни. Раиль, помня о своих сомнениях и метаниях, зарекся вступать в обсуждение религий с европейцами. Европеец тогда сможет понять и принять ислам, не бояться и не отрицать его, когда устанет от христианской свободы выбора, от личной ответственности, от поисков любви, когда захочет жить в рамках установленных правил, спасительного шариата.

По окончании учебы Раиль совершил хадж и вернулся домой, желая преподавать в медресе при мечети, донося до детей и взрослых мудрость веры.

Айназ, двоюродная сестра Раиля, студентка четвертого курса педагогического института, вернулась домой после летней практики, открыла дверь, скинула со спины тяжелый походный рюкзак и, еле живая от усталости, прямо в коридоре разлеглась на полу.

– Какое счастье сбросить эту тяжесть! – сказала она, закидывая ноги в грязных джинсах на рюкзак. – Думала, не дотащу! Мам, ты дома? Мы следующим летом едем на теплоходе на Соловки! Говорят, там другой мир!

– Дома, доченька, дома! – вошла в коридор мать. – Здравствуй! Вставай! Послезавтра сваты придут, готовиться надо.

– Что? Какие еще сваты? – Айназ села, соображая, что, кроме как к ней, в их доме сватам приходить не к кому, испугалась, защитилась: – Мне отчет по практике писать и сдавать надо!

– Подождет твой отчет. Это не главное.

– Да, дочка, пришла твоя пора, Раиль сватается, – сказал подошедший отец. – Теперь все остальное в сторону!

Тут же в коридор высыпалась многочисленная родня, оказывается, все съехались ради сватовства и помолвки. Все наперебой принялись поздравлять Айназ, обнимали, целовали, благословляли, теребили и трясли, не давая ей, так и сидевшей на полу, сказать ни слова. Все еще хлопая ресницами и не успевая до конца осознать новость, она почувствовала необратимость ситуации: настал тот момент, после которого ее жизнь больше не будет прежней!

Сватовства Раиля Айназ ожидала: сколько себя помнила, тетка с матерью всегда прочили его ей в женихи, приучали, так сказать, к этой мысли. Айназ и привыкла, на парней никогда и не смотрела. Она не знала, что приучают только ее, хитрая тетка Раилю племянницу при каждом удобном случае хвалила, но о женитьбе никогда не говорила, страховалась, вдруг мальчик полюбит другую, не неволить же его. Мужчине можно жениться по выбору сердца, девушке – по выбору родителей, откуда ей, глупышке, знать, чего она хочет и что лучше для нее? Чего Айназ не ожидала, так это того, что ее могут выдать замуж до окончания института, не дав возможности отгулять диплом и устроиться на работу.

– Это же только сватовство? Мне еще год учиться.

– Институт подождет, жених настаивает на скорейшей свадьбе, – сказала мать и растворилась в общей суете.

– На скорейшей? – скривилась Айназ. – С чего бы?

Раиля она видела редко, он всегда то учился, то работал, потом жил заграницей, с полгода как вернулся, и, вообще, был малообщительным, задумчивым человеком. В детстве Айназ иногда подглядывала за мужчинами, сидящими за столом у них в гостях. Ее, энергичную и порывистую, не пускали подавать блюда на их стол, поэтому она подсматривала в дверную щель. Раиль обычно сидел с почтительным видом, скромно потупив взор. Родители хвалили его за умение вести себя среди взрослых, за скромность и уважительность. Маленькой Айназ несколько раз удавалось увидеть выражение его глаз: он отсутствовал, думал о своем, ему были явно неинтересны разговоры старших. С Айназ он никогда не общался, наверное, потому, что был намного старше.

– Он взрослый мужчина, без женщины ему трудно, – шепнула бабушка, единственная, всегда обращавшая на внучку внимание и не оставлявшая ее вопросы без ответа.

Айназ смутилась и покраснела. Ему трудно без женщины! Ее отдают замуж, чтобы ему было легче! Даже не спросили про ее планы и желания, без чего ей трудно! Сами обо всем сговорились! У Айназ выступили слезы стыда и обиды на несправедливость.

– Смирись, звездочка моя, – бабушка погладила щеку девушки сухой теплой ладонью. – Служить мужчине женская доля. Теперь ты будешь думать, не что нужно тебе, а что нужно ему.

– Двадцать первый век на дворе, бабуль! Какое служение?

Бабушка обняла Айназ:

– Некоторые вещи не меняются.

Из-за большого числа гостей, бабушка спала с Айназ. Айназ долго ворочалась.

– Ба, он же за границей учился, он очень умный?

– Да, очень умный. Хадж совершил.

– Теперь типа святой? – хихикнула Айназ.

– Нет, что ты! Просто исполнил обязанность мусульманина. Говорят, Раиль соблюдает все законы ислама.

– Наверное, он как ты, – снова хихикнула Айназ. – Ты тоже верующая и очень мне нравишься. Добрая такая. – Она обняла бабушку. – Никогда ты никого не ругаешь, не осуждаешь, даже замечаний не делаешь. Все у тебя хорошие и прекрасные. Рядом с тобой так приятно находиться, сразу хочется что-то хорошее делать.

– Хорошее? – повернулась бабушка.

– Да. Ну, учиться лучше, людям помогать, улыбаться, радоваться, все в таком роде. Мне нравится как ты всегда говоришь: «Радуйтесь божьему миру, дети мои, и Бога радуйте!» Из-за тебя я и сама стала Бога любить.

Бабушка ласково похлопала ее по руке горячей сухонькой ладошкой:

– Ну и хорошо, козочка моя!

– Наверное, и Раиль такой, а, может, даже лучше.

– Наверное. Дай-то Бог!

Раиль Ринатович попросил родителей подыскать ему в жены порядочную девушку и, не раздумывая, согласился жениться на двоюродной сестре Айназ.

Если бы в школе или в университете ему сказали, что он женится на кузине, Раиль покрутил бы пальцем у виска и отверг такой вариант, как кровосмесительный. Теперь же он находил подобный выбор невесты наилучшим, потому что женитьба на двоюродной сестре не запрещена Кораном. Кроме того, Айназ была племянницей матери, а не отца, и, согласно священному учению, родственники матери не первые, а следующие по близости родства после родственников отца, и неважно, что утверждает генетика – какой ученый может тягаться со знаниями Пророка? И что такое ученый, если его утверждения расходятся с Кораном? Кроме того, Раиль хорошо знал семью избранницы, и был уверен в порядочности Айназ и готовности стать достойной женой, хотя понимал, что набожностью она не отличается, как и ее семья. Ну, это дело поправимое, ведь совсем недавно и он был далек от истины.