Если в бурю птице

Довелось родиться,

То весь век свой птица

Бури не боится.

1969 год 11 марта, пять часов дня. Широта: 49°49′59″ с.ш. Долгота: 73°09′56″ в.д. Рождение было быстрое, без особой боли. Чуточку чувствовалась боль в черепной коробке от сильного сжатия при появлении на свет. Лучи света коснулись лица, глаз, и запах сладкого воздуха взбудоражил мою сущность. От сильного потока воздуха вырвалось рыдание, и сильный шлепок по ягодицам усилил этот рёв. Все, моё появление произошло. Не знаю, желанным оно было или нет для роженицы. Но мои ощущения невозможно описать сейчас, спустя много лет. Попробуйте вспомнить своё рождение сами.

Палата была светлой и со свежей побелкой, с огромными окнами и цветами на подоконнике. Суетились женщины в беленьких халатах и атмосфера в палате наполнялась их веселым смехом и удивлением. Одна из них наклонялась над соседней кроваткой и удивленно спрашивала – «И откуда ты такая рыженькая взялась?» Я их не удивляла. Спустя некоторое время рыженькую унесли. И в комнате воцарилась тишина. Щебетание птичек за окном успокаивало и веки от усталости сомкнулись. Уносясь куда-то в темноту, моё сознание наполнилось страхом. Ощущения боли в голове и теле утихли и картинка живая и интересная исчезла. Так, происходило постоянно, когда веки не слушались меня. Проснувшись от душной теплоты, моё тело сжималось чьими-то сильными руками. Она тревожно держала мою голову под затылком и боль в голове понемногу утихала. Вкус этой теплоты наполнил моё маленькое тело и стало ещё теплее. Это была мать. Ее взгляд добрый и колючий пронизывал моё сознание, и оно не сопротивлялось действительности. Я ее дочка.

Она была стройной и привлекательной женщиной. Ее крупное лицо с большим носом и маленькими глазами придавали ее внешности пикантность. Ее взгляд внушал благодушие и удовлетворенность собой. Любила стряпать. И не раздражалась случайному приходу гостей. Татарка. Быстро и вкусно готовила и подавала на стол. Ее гостеприимство хвалили и любили. Она была заботливой супругой и матерью.

1969 год 11 марта. В этот день была сильная метель, и небо затянуло тучами; темно, как глубокой ночью. Из-за сильного ветра неслышно голоса водителя. Увозят мать в родильный дом. Время пять часов утра. Пурга не давала без остановок доехать до родильного дома. Машина стояла три часа и водитель белой волги тревожился о неожиданной случайности, рождении ребёнка в машине. Сама роженица чувствовала себя удовлетворительно и спокойно ожидала приезда в больницу. Погода бушевала. На окнах машины образовался занавес из льда. Приехали в областной центр к девяти часам утра. Через восемь часов, в пять часов дня появилась девочка. Роды были легкими и роженица быстро оправилась, и через две недели вернулась домой с новорожденной. Девочка родилась крепкой, и похожей на отца. Ее маленькие глазки напоминали пуговки, носик мало выдавался, а губки сжимались бантиком. Дали ей красивое имя Лале, в переводе со всех тюркских языков тюльпан. Алфиру не удивляла ее внешность. Она и ожидала девочку именно с такими чертами лица. Все родственники ей давали понять, что девочка не красавица, но миленькая. Алфира спешила назад в город Алма-Ата, ее супруг устроился на работу и она торопилась к нему. Стук колёс поезда тихо сопровождал ее в другой город – столицу республики. Алфира увозила дочку в город, где уже жила десять лет. Арендовала комнату у двоюродной сестры будущего супруга и работала бухгалтером в Сберегательном Банке. Познакомилась она с отцом ребенка именно у неё. Отношения завязались быстро. Алфира была очень трудолюбивой и хорошей хозяйкой и помогала сестре будущего супруга по дому. Он частенько приходил в гости к сестре. Сам проживал в студенческом общежитие, учился в университете. У него были и другие девушки, очень красивые, но его внимание отвлекала Алфира. Она была старше тех, других. Он был скромным и серьезным мужчиной. Его воспитание и очень уважительное отношение к противоположному полу и расчётливость определили кандидатуру в невесты. Отношения до свадьбы длились год. Свадьбу сыграли в селе и знакомство Алфиры с остальной роднёй супруга и произошло только на свадьбе. Год до родов, она проживала с его матерью.

Алма-Ата. 1969 год. Маленький кирпичный домик по улице Нурмакова Н.Н. за невысокой оградой и металлическими воротами, небольшая комната в 10 квадратов, прихожая и маленькая кухонька с печкой – вот пристанище молодой семьи. Сдала его в аренду старая одинокая татарка. В том же году переехали и две дальние родственницы Алфиры и поселились в посёлке имени Гагарина. Алфира любила с грудной дочкой, приезжать к ним в гости. Они к ее приезду пекли вкуснейшие татарские эчпочмаки, заваривали чёрный байховый чай и долго, до самого утра разговаривали, пока Фаина сидела с ними. Под утро, как только начинали кричать ишаки и петь петухи, Фаина собиралась и уходила доить корову и приходила с тёплым парным молоком. Алфира дождавшись ее, кипятила молоко и выпивала полных два стакана молока и ложилась спать. К утру ее груди наливались для кормления новорожденной. На следующий день, вечером она с ребенком и с пятилитровым металлическим бидоном молока, уезжала домой. Фаина работала тогда в совхозе, на весовой. Фазира – ее сестра, работала в магазине товароведом, в районе Татарки. Позже они перевезли и своих пожилых родителей в посёлок. Жизнь их пошла своим чередом. Алфира – уроженка России и отличалась своенравным характером, знала казахский язык и понятно говорила на нем. Любила читать и именно казахскую художественную литературу. Читала ночами. Под утро, она откладывала чтение и шла в кухню, приготовить завтрак супругу и маленькой своей дочке. Так проходили дни, недели и месяцы. Как-то в субботу она снова собралась к сёстрам, собрала дочку, вышла из дома и уехала. Время было уже после шести вечера. Автобус долго ехал и наконец-то остановился на нужной остановке. Алфира вышла с автобуса и направилась к дому родственниц. Дорога была через огромный и широкий лог. Темень уже спустилась, и не видно было тропинки, которая выводила из лога. Она уже прошла весь лог, как вдруг на неё кто-то накинулся и повалил ее на землю. Ребенок опрокинулся и выпал с ее рук. От испуга ребенок не издал ни звука. Девочка безмолвно валялась спиной наверх. Доносились звуки сопротивления, и спустя некоторое время наступила тишина. Когда Алфира очнулась, увидела дочку, безмолвно лежащую спиной наверх. Сколько времени прошло она не знала, подняла ребенка на руки и пошла. Дойдя до знакомого дома, она постучала и ей открыла двери Фаина. Она вошла и уложила дочку на кровать. Состояние девочки было не понятным для матери. Ее глазки были закрыты и дыхание не определялось. Она взяла зеркальце и поднесла к носику ребёнка, увидев легкую испарину на нем, успокоилась. Раздела дочку и уложила ее удобнее, накрыв тёплым одеялом. На столе уже стоял горячий самовар. Блюдо с запечённой уткой и картошкой уже остывало. Стоял кувшин с молоком и тёплая буханка свежеиспеченного хлеба. Фаина пекла хлеб всегда сама.

– Почему так поздно? Что случилось? – спросила Фаина и показала на стул.

В ответ, не услышала ничего. И больше не расспрашивала. За столом они тихо разговаривали, ели утку и пили горячий чай с молоком.

– Пока ехала устала и надо отдохнуть. Проснётся, кормить надо. – сказала Алфира и показала на дочку.

Та лежала и не подавала признаки жизни. Алфира легла рядышком и быстро заснула. Проснулась она от прикосновения горячей руки Фаины.

– Просыпайся, утро уже. Я корову подоила, пошли пить молоко. – проговорила она.

Повернувшись к дочке, Алфира обнаружила, что ее нет. Поднялась и быстро вышла из комнаты. Дочка сидела на руках у Фазиры и та что-то лепетала ей по-детски.