Стиль писем Патуйе (пишет ли он по-французски или по-русски) – стиль не только дипломата, но человека, воспитанного девятнадцатым столетием, безукоризненно вежливого, неизменно доброжелательного и несколько старомодного.
23 мая 1916 года в Париже было учреждено общество «Франция – Россия»: Патуйе назначили генеральным представителем Комитета общества в России. Среди членов оргкомитета с русской стороны значились коллеги-филологи и хорошие знакомые, с которыми Патуйе поддерживал тесные отношения: С. А. Венгеров, Н. К. Пиксанов, Н. С. Державин.
Помощницей в организационных делах Французского института и общества «Франция – Россия» взамен призванных на фронт коллег стала жена Патуйе – Луиза (называвшая себя в России, как и муж, на русский манер Луизой Францевной). Она поддерживала деловую и дружескую переписку по-французски и по-русски, с октября 1916 года по август 1918‐го постоянно вела дневник151.
Революционные события в Петрограде семья Патуйе переживала вместе с русскими коллегами и друзьями, полностью разделяя трудности времени.
В это время семью Патуйе связывали дружеские отношения с семьей Ф. К. Сологуба и А. Н. Чеботаревской: об этом свидетельствуют письма Ж. и Л. Патуйе к Чеботаревской152. Письма неофициальны, наполнены семейными подробностями (в частности, тревогой за сына Луи, который находился в действующей армии) и бытовыми подробностями. Так, в марте 1917 года Патуйе пишет Чеботаревской:
Я позволю себе обратиться к Вам, зная Вашу любезность, «по поводу ботинок» или, если быть точнее, «по поводу галош». Этого вида товара теперь не найти: во всех витринах читаем безнадежное объявление: «Мужских калош нет». Некоторые счастливцы, с помощью сомнительных личностей, приобретают пару галош в полтора раза дороже: это чудо. Мне говорили, что в Кооперативе журналистов есть все и что, может быть, найдутся даже калоши. Я слишком незначительный журналист, чтобы просить пай, но, зная Вашу доброту, я беру на себя смелость обратиться к Вам с двумя просьбами. Не могли бы Вы позвонить в кооператив журналистов, чтобы узнать, есть ли там еще пресловутые калоши? Если да, не найдете ли Вы возможным передать мне пай Федора Кузьмича, чтобы сделать эту покупку? Если ответят нет, не подскажете ли Вы мне какой-нибудь другой выход из этой ситуации?
Кланяюсь и благодарю заранее, прошу Вас передать Федору Кузьмичу (восхищен его статьей «Нувориши»!) мой самый сердечный привет153.
В августе 1917 года, не уехав, как обычно, летом в отпуск во Францию, Ж. и Л. Патуйе провели две недели на даче у Сологубов в Костромской губернии. По возвращении Луиза Францевна отправила подробный отчет об обратной дороге и петроградской ситуации, а Жюль Патуйе сделал приписку по-русски:
Многоуважаемая Анастасия Николаевна и Федор Кузьмич!
Только что вернувшись в Петроград, вспоминаем с благодарностью о проведенных у Вас двух неделях, о Вашем радушном приеме, о наших беседах на террасе, о прогулках. Все это какой-то прекрасный сон! А все-таки мы его видели наяву.
Привет Волге, привет Вам от преданного Patouillet154.
В тяжелом 1918 году Патуйе участвовал в литературной жизни Петрограда. В частности, известно, что он входил в оргкомитет книжного кооператива «Петрополис»155.
Летом 1918 года Французский институт вслед за другими государственными учреждениями переехал в новую столицу – Москву. И сразу же включился в московскую культурную жизнь. В ноябре Патуйе принял участие в юбилейных торжествах по случаю столетия со дня рождения И. С. Тургенева, устроенных Обществом любителей российской словесности при Московском университете. 30 ноября 1918 года Патуйе пишет А. Е. Грузинскому, председателю Общества:
Милостивый Государь
Алексей Евгеньевич,
в ответ на любезное предложение Французскому Институту принять участие в торжествах, организуемых Обществом Любителей Российской словесности в память И. С. Тургенева, по случаю исполняющегося столетия со дня его рождения, спешу Вам сообщить от имени Французского Института, что я сочту большой честью отозваться на Ваше приглашение и от культурной Франции, лишенной в настоящее время возможности отправить своих представителей, приветствовать великого писателя, литературная деятельность которого тесно связана с Францией и так много способствовала духовному общению и взаимному пониманию между нашими двумя странами.
Примите уверения в моем глубоком уважении,
Ю. Кл. Патуйе,
директор Французского Института
156.
Юбилейные заседания прошли 9–11 ноября 1918 года. Доклад Патуйе о Тургеневе и Франции был сделан 10 ноября. В следующий, последний день торжеств Патуйе не смог присутствовать на заседании, о чем сообщил П. Н. Сакулину:
Многоуважаемый Павел Никитич!
Очень сожалею, что утомление и некоторые неотложные дела помешали мне присутствовать на последнем заседании в память Тургенева. Я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы могли мне предоставить один экземпляр отчета об этих заседаниях.
Позвольте мне через Ваше посредство выразить мою глубокую благодарность Обществу Любителей Российской словесности за тот горячий прием, который в моем лице был оказан моей родине. Этот благодарный порыв, высказавшийся в шумных аплодисментах по адресу моего доклада и по моему адресу, поймут во Франции как выражение симпатии к стране, где русская литература не переставала пользоваться заслуженным успехом и всегдашним внимание и расположением…157
В начале 1919 года Французский институт в России был расформирован, и Патуйе по приказу французского правительства вернулся на родину. 28 июня 1919 года он выступил в Марселе (под патронажем Географического общества) с докладом о современной России в паре с эмигрировавшим во Францию историком М. И. Ростовцевым158.
В феврале 1920 года в Париже состоялось организационное собрание Русской академической группы, в которую с русской стороны входили Е. В. Аничков, П. П. Гронский, М. И. Ростовцев, Ю. В. Семенов и др., с французской стороны ее поддержали слависты Буайе (в то время директор Института восточных языков), Патуйе и профессор русского языка в Сорбонне Эмиль Оман. В рамках деятельности Русской академической группы Патуйе опубликовал статью об интеллектуальных связях России и Франции159.
В это же время Патуйе поручена организация Французского института в Праге. Он уезжает на год и возвращается во Францию с целью продолжить свою научную карьеру в Лионе, где начинает читать курс русского языка и литературы, возглавляет и развивает изучение других славянских языков – польского, чешского, сербского и хорватского.
В 1922 году на короткое время Патуйе возвращается к изучению истории русского театра и печатает аналитический обзор библиографии по этой теме160. В том же году он публикует статью на французском «Мольер и его судьба в России»161, которая позже выходит на русском языке отдельным изданием162.
В 1923 году в связи со столетием со дня рождения А. Н. Островского московское Общество любителей российской словесности избрало Ж. Патуйе своим почетным членом. Только через год Патуйе смог передать благодарственное письмо новому председателю Общества П. Н. Сакулину:
