– Твой подчинённый. Он посмотрел на тебя, словно искал одобрения, приказывая рассеять пульсар. К тому же, когда я не выполнил его требования, а ситуация стала выходить из-под контроля, он занервничал и повторил слово-в-слово: «Рассейте пульсар, и мы доставим вас к нашему шефу, не причинив вреда. Здесь, к счастью, поблизости». Обычно повторяются, когда заранее заучивают ложь. В этой фразе выбор оказался небольшим. Либо меня всё-таки собирались пристрелить, что как-то не вяжется с тем, что нападающие заранее знали имя жертвы и явно от неё что-то хотели. Либо подвох таился в последнем предложении: «Здесь, к счастью, поблизости».

Незнакомка медлено убрала дуло пистоля, не отводя взгляда от меня.

– А вы действительно Король Лжи, Кай Ксавье. Не ожидала. Грейс Про́клятый Кинжал.

Имя Грейс подходило этой девушке так, как не подошло бы ни одно другое. Рычащее, стремительное, короткое и резкое, как удар хлыста. Но вот прозвище…

– Проклятый Кинжал?

Я прекрасно знал, что в криминальном мире мало кто пользуется настоящими фамилиями, скорее вымышленными сочетаниями букв или характеристиками людей как: Одноглазый, Хромой, Потрошитель, Вдова и прочими. Но «Проклятый Кинжал» действительно странное прозвище, тем более для особы женского пола.

Грейс усмехнулась и виртуозным движением заменила пистоль на удлинённый нож с широким лезвием. Подкинула его в руке и так же молниеносно убрала в голенище высого сапога.

– Проклятый для тех, кто встречается с моим любимцем, – пояснила девушка.

Медленно кивнул, принимая ответ. На тёмной стороне Лорнака в принципе больше любят кулаки и холодное оружие, чем механическое и магтехническое. На последние два нужна лицензия, да и отследить его жандармам проще.

– Иногда требуется просто и тихо перерезать глотку без привлечения лишнего внимания, – ухмыльнулась преступница, угадав, о чём я думаю.

– Так зачем я тебе понадобился, Грейс? – повторил, всматриваясь в хищные черты лица.

– Уже не зачем, – девушка хмыкнула и отступила в темноту, дав знак своим спутникам следовать за ней.

– То есть это была проверка? – уточнил, чувствуя очередной подвох.

– Конечно, Король Лжи. Должна же я была проверить, насколько ты хорош. Не волнуйся, когда понадобишься, я дам тебе знать. – Вся четвёрка растворилась в ночи.

А я почувствовал, что вступил в очередную лужу дерьма. И обыкновенной чисткой ботинок на этот раз не обойдётся. Постоял несколько секунд, смотря на канализацию. А ладно, стазис всё равно будет действовать ещё до утра.

Уже заходя на территорию собственного родового особняка, чуть не споткнулся о худое тело мальчишки.

– Мэтью?

– Я не спал, господин, не спал! – Сонный конопатый мальчишка четырнадцати лет усиленно делал вид, что всё это время он лишь неподвижно сидел на ступеньках, привалившись к ограде.

Но врать Мэт не умел, впрочем, почти как любой в этом городе.

– Ты что здесь делаешь? – спросил грубее, чем хотелось. Сказалось напряжение от последней встречи с Грейс и её подопечными.

Мальчишка пожал своими худыми плечами, шмыгнул носом, после чего вытер под ним рукавом своего безразмерного плаща.

– Так вы не отпускали, господин. Я вас ждал. – Честные глаза уставились на меня.

Беззвучно выругался.

– Ты что, всё это время ждал меня здесь? На улице?

По нашему договору для Мэта я выделил дальнюю пристройку на территории особняка, в котором он мог оставаться на ночь. Иногда мальчишка ночевал, иногда нет. По обоюдному молчаливому согласию я никогда не расспрашивал, где живут его родители и почему отпускают так надолго. Просто платил ему два фэрна в месяц и не сдавал властям, а Мэтью выполнял для меня мелкие поручения. По закону Лорнака дети до шестнадцати лет не имели права работать. Мальчишка уверенно врал, что ему уже исполнилось шестнадцать вёсен, а я делал вид, что верю ему.

– А двери дома я дёргал. Вы перед уходом закрыли их на магический замок. Если бы на обычный, то я бы открыл, – невозмутимо сообщил мне этот маленький домушник.

– Так, Мэтью, чтобы больше на ступенях не слонялся! Твой сарай я вообще не трогаю, вот и проваливай туда, если меня нет дома. Понял?

– Понял. – Мальчишка снова шмыгнул, но на этот раз почему-то постеснялся вытирать раскрасневшийся нос. – Вы очень добры, господин.

– Вот не надо этого! Не придумывай тут! – Напустил в голос побольше строгости. – Ты своим бездомным видом в рванине всех потенциальных клиентов отпугиваешь. А если заболеешь, то потом мне придётся самому, что ли, за автомёбиусами бегать? Нет уж, от работы не отвертишься. А теперь, раз уж меня здесь столько ждал, ноги в руки и бегом до ресторации «у Билла», возьми стейк с кровью да самый лучший. И забеги к мадам Жозефине. Попроси прислать Ришу или Фиону. Часов через шесть с первыми лучами солнца лови экипаж и поезжай в рыбацкий квартал на Сырую улицу. Найдёшь там злого, воняющего и поносящего меня матом Берни. Тащи его ко мне. Всё ясно?

– Ясно-то ясно, – пробурчал мальчишка поёжившись. Видимо, глубоко уснул, пока меня ждал. А затем внезапно деловито поинтересовался: – Господин Лэнгфорд опять напился до беспамятства и уснул в канаве?

– Что-о? Ты где такого наслушался, Мэтью?! – искренне возмутился я.

Мэт тут же опустил подбородок, пошёл пунцовыми пятнами и промямлил невнятно:

– Ну, так сам господин Лэнгфорд говорит про вас… когда вы… ну…

– Надо говорить: напился до поросячьего визга и прилёг рылом в смрадные отбросы. Всё, шпана, а теперь вали побыстрее и без стейка не возвращайся.

Риша громко стонала, я же вбивался в неё, не обращая внимания на то, что фея тянет ко мне руки. Лишь тогда, когда она распахнула полы сорочки, обнажив застарелые шрамы на груди, я сердито дёрнул щекой, перехватил тонкие запястья и грубо перевернул девушку на мягкий живот. Кудри цвета ржавого железа разметались по массивной столешнице, ножки добротного письменного стола загромыхали в такт движениям.

– Да, Кай, да-а-а, – не то захныкала, не то закричала фея, привычно оттопыривая и подставляя мне свой рабочий зад.

Я сделал ещё несколько глубоких размеренных движений и кончил. Затем вышел из девушки и застегнул ширинку брюк.

– Почему вчера вечером не ушла? – бросил хмуро.

– Ты хотел сказать ночью? – Рыжеволосая фея сладко потянулась, оправляя складки юбки. – Ты же сам знаешь, уснула…

Ну-ну, уснула она. Как же. Скорее притворилась спящей. Надо быть полным идиотом, чтобы не понимать, что мадам Жозефина строгая женщина и устраивает девочкам нагоняй, если они возвращаются от клиентов слишком рано. Хитрая лиса Риша давно смекнула, что может задаром оставаться на ночь в особняке Ксавье, благо спален с десяток, и все пустуют. Вот только вместо того, чтобы с зарёй незаметно выскальзывать из дома, она завела отвратительную привычку будить меня по утрам, сообщая, что хочет повторения. Что любопытно, как раз насчёт последнего она никогда не врала. Действительно почти всегда хотела меня и крайне редко изображала фальшивые оргазмы. Наверное, именно из-за этого я просил Мэтью чаще всего приводить именно Ришу или Фиону. Обе феи были искренни со мной во всём, что касалось горизонтальной плоскости. Ну, и мои шрамы не вызывали на их лицах гримасу отвращения, что тоже засчитывалось девушкам в плюс, хотя я редко утруждал себя снятием одежды.

– Чтобы больше не засыпала. Ещё раз так сделаешь – будешь убирать весь дом в качестве наказания.

Девушка засмеялась.

– Люблю, когда ты такой бука, – произнесла она, хлопая ресницами и тщетно подтягивая низкий лиф развратного платья. – Почему ты так редко снимаешь свою сорочку? Это из-за шрамов? Но ведь шрамы, как говорится, украшают настоящего мужчину.

– Не твое дело, – резко перебил.

Во теперь настроение действительно испортилось. К ранней побудке добавилось ещё и напоминание о не самом радужном прошлом, побоях вечно пьяного отца и обращении «ничтожество», которое по детской наивности первые шесть лет жизни я считал своим именем. Надо быстрее выставлять Ришу из особняка, пока она не разбередила во мне ещё какие-нибудь ненужные воспоминания.